Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов
- Сюда! - Игумнов был уже на лестничной площадке пятого этажа.
- Может, не стоит, Игумнов...
Цуканов еще раньше догадался, чем все кончится.
Все же спустился к нему. На лбу крупно выступил пот, он оттер его мятым несвежим платком.
- Вдруг кто-нибудь выйдет...
- Другой случай не представится...
Игумнов уже достал ключи, уведенные Николой из отделения.
Иностранец не звонил в дверь - это означало, что квартира пуста.
- Держи лифт! Чтобы никто не приехал!
Цуканов вызвал лифт. Снова щелкнула кабина. Зам приоткрыл дверь, теперь лифт не мог двинуться. Цуканов сделал епоследнюю попытку отговорить:
- Народ тут тонкий, Игумнов! Сплошь персональые пенсионеры! Они нас уроют! - Закончил он ставшим обычным. - До пенсии не доработаем!
- А пошли они...
Замок открылся неслышно.
Стальная дверь повернулась в петлях тоже легко. Игумнов открыл и вторую - стандартную. Быстро прошел внутрь.
Квартира была большая, недавно отремонтированная.
В таких на Арбате изначально проживала отечественная номенклатура.
На просторной кухне в глаза бросился большой японский телевизор. Такой же, только с более крупным экраном, стоял и в одной из комнат. Там же в углу лежала штанга и тяжелые гантели.
" Для мастера спорта... Не ниже"!"
Большую из комнат заполняла несобранная еще мебель.
Здесь и в спальне чувствовалось запустение. Игумнов нигде не увидел женских вещей. Над этим стоило задуматься.
Следы постоянного проживания прослеживались только в угловой комнате, ближней от входа. На креслах и тахте виднелась мужская одежда. Тут же стоял объемистый чемодан. На журнальном столике Игумнов заметил еще охотничий патронташ с импортными патронами на крупного зверя, флягу.
" Охотник..."
Сбоку россыпью лежали визитки.
Игумнов, не глядя, сунул в карман одну.
Уже выходя, у двери на гвоздике, увидел вторые фирменные ключи. Их и киприота по ту сторону двери отделало всего несколько сантиметров.
" Близок был локоть..."
Снаружи раздался стук. Цуканов предупреждал об опасности. Пора было уходить.
Игумнов выскочил за порог. Он быстро справился с наружным замком, внутренний - на первой двери - защелкнулся сам, автоматически.
- Слава Богу! - Цуканов буквально изошел потом.
Угроза лишиться маячившей впереди пенсии была вполне реальной. Несанкционированное проникновение в номенклатурное жилище никогда не могло сойти с рук ментам.
Опасность была вполне реальной.
За соседней дверью одно за другим гремели открываемые запорные устройства. Вскоре громыхнуло последнее. Дверь приоткрылась. В образовавшемся отверстии возникла крупная голова, седая пышная шевелюра...
Широкое, похожее на женское, лицо показалось Игумнову знакомым.
" Конечно..."
Это был известный деятель недавнего прошлого, неизменный участник всех представительных президиумов. Игумнов сотни раз видел его на фотографиях. Без них в дни общесоюзных собраний и форумов - не обходилась ни одна центральная газета.
При желании он мог даже вспомнить его фамилию.
Теперь это был пожилой одряхлевший человек. Пенсионер общесоюзного значения
- Кто тут живет? - Игумнов не дал ему опомниться.
Старик задумался.
- Да тут последнее время уж много перебывало! Всех и не запомнишь...
- А кто квартиросъемщик?
- Квартиросъемщица! - Пенсионер охотно разговорился. - Собственно, она обитает у матери. Тут ее муж или кто он ей там. Сожитель. С Кавказа... А сейчас вообще другой. Иностранец... - Он еще дополнил. - Квартира ей от деда осталась.
Помните зампред был - Сухов. Это его внучка...
- Она носит его фамилию?
- У нее было много фамилий. Всех не вспомнишь...
- А сейчас?
- Джабарова!
Игумнов начал догадываться:
- Люся Джабарова! Она работает тут недалеко... В кафе.
- "Аленький цветочек". Днюет и ночует... Вы ее знаете?..
Разошлись довольные друг другом.
В машине Игумнов достал визитную карточку квартиранта.
" Георгий Романиди. Республика Кипр. Никосия..."
"АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК"
Игумнов оставил машину вблизи кафе.
- Позвони в проходную на фабрику, - выходя, Игумнов подтолкнул задремавшего заместителя. - Не приезжали туда узнать насчет Анчиполовского...
Недалеко, сбоку, он увидел телефон-автомат, свернул к нему. Взглянул на часы.
Было еще рано. Жена наверняка еще спала.
Мысль об Онкологическом центре, куда ей предстояло не сегодня-завтра отправиться на томографическое исследование, возникла неожиданно и так же неожиданно отпустила, оставив чувство жесткой безысходности.
" Может обойдется..."
Игумнов отошел от автомата и снова словно обо всем забыл.
Сзади уже подходил Цуканов.
- Звони. К Анчиполовскому могли приезжать из 33-его... Ты
знаешь, как выспросить.
- Да. - Цуканов потянулся. -Ты сейчас в кафе?
- Может там на наше счастье Муса или Эдик...
- Или Карпец.
" Аленький цветочек" был рядом. У служебного входа разгружался миниавтобус с продуктами. Еще несколько машин стояло под окнами.
Карпеца, который должен был пасти Мусу и Эдика у кафе, Игумнов не заметил, зато увидел на тротуаре низенького крутого атлета из кавказцев. Рядом, против входа, стояли двое - постовой милиционер и еще мужик.
Игумнов немедленно узнал его:
" Мокрушник" из Нерехты! Которого сунули к Николе в камеру... "
Он не мог ошибиться:
"Вытянутый череп, выступающие надбровья..."
Прослеживалась явная связь.
Ограбленный киприот оказался квартирантом хозяина кафе. Волоков доставил его именно в 33-ье... Заместитель начальника отделения прессанул Николу, когда узнал, что тот пытался установить связь с Волоком.
К "Аленькому цветочку" стягивались многие ниточки.
"Охранник КГБ, выстреливший на вокзале, приятель Волокова приглашал Ксению и ее подругу именно сюда... "
Игумнов приблизился.
Разговор "мокрушника" и постового носил дружеский, взаимоприятный характер. Потом постовой постучал в окно кафе, вызвал швейцара.
Связь у "Аленького цветочка" с ментами была налажена превосходно. Дверь немедленно открылась. Постовой с его собеседником прошли внутрь.
" Расслабиться. После ночной смены..."
Выждав несколько минут, Игумнов повернулся к кавказцу-охраннику. Вопросительно показал на дверь.
Низенький атлет мотнул головой:
- Закрыто!
На плече кавказец держал что-то короткое, черное, смахивавшее на зонтик.
- Ты уверен? - Игумнов с любопытством заглянул в небритую физиономию.
- Нельзя.
Но изнутри уже открывали:
- Пропусти, Таймасхан! Свои...
" Таймасхан!.." - Он уже слышал это имя. Именно Таймасхану звонила одна из девиц, тусовавшихся во дворе кафе.
- Заходи! - В дверях стояла Люся Джабарова. Она увидела Игумнова из окна. - Я почему-то чувствовала, что ты должен объявиться...
Она встретила Игумнова как близкого приятеля. Заглядывая в глаза, нежно провела ладонью по его куртке. Это выглядело как залог следующего ласкового поглаживания - уже не сквозь куртку.
У нее был зов на грубых здоровых мужиков.
- Соскучился?.. Я тоже.
На Джабаровой был все тот же красный деловой пиджак, под которым виднелась полупрозрачная, вздыбленная высокой грудью ослепительно белая кофточка.
- Я рада тебя видеть... - В вестибюле Люська с хода принялась его кадрить. - А то торчишь тут, одинокая, всеми забытая торгашка. Только менты и вспоминают...
В этом был смысл, Люська интуитивно его ухватила.
" Типичные изгои - торгаши и менты..."
Общество отказывалось принимать в качестве полноправных граждан и тех, и других, требовало - то дипломов, то поручительства трудовых коллективов. Однако успешно ими пользовалось...
Милиции курили фимиам и натравливали на торгашей.
О ментах создана была целая литература. Писатели средних способностей создавали себе в ней большие имена... И не только имена! При том, что отношение общества к ментам оставалось чисто потребительским.
Торгашей откровенно презирали.
Считалось, что менты и торгаши, живут между собой как кошки и собаки...
Но и у животных все обстояло достаточно сложно.
Иначе, пешеходы бы то и дело натыкались на растерзанные останки кошек...
"Торгаши воруют, менты отворачиваются"...
В последние года, покуражившись, милицейское начальство и вовсе открыто отправилось служить торговле.
Торгаши принимали это за должное.
- Вобщем, тоска зеленая...
- Ну ты даешь! У тебя друг. И муж.
- Объелся груш...
- Развелись?
- С Джабаровым? Пока нет. Просто отбыл в неизвестном направлении. Поднимемься ко мне?
Она, не оборачиваясь, направилась к лестнице, виляя задом.
Игумнов признал:
" Эта часть у нее в порядке..."
Он двинулся следом.
Кабинет наверху оказался уютным, с мягкими креслами, с зашторенными окнами. Игумнов узнал обои, которые видел в щелку с пожарной лестницы.
