Анна Владимирская - Капкан на демона
Она нашла в Интернете статью о продвинутых мышеловках и сразу поняла: иногда очень полезно бывает что-то такое найти в виртуальной паутине. Китайская компания «Маустрап» решила проблему кардинально и чистоплотно: никаких вредных химикатов, излучений или вибраций. Изобретенная компанией мышеловка имеет продолговатую форму, как труба. Любопытные мыши при изучении территории непременно залезут в нее, чтобы обследовать трубу на предмет чего-нибудь вкусненького. Тут-то оба выхода герметично захлопываются. Внутренность трубы заполняется углекислым газом, и через минуту мышь мертва.
— Бедная мышка, — пробормотала Вера, впрочем, без особой жалости.
Пай опять сонно шевельнул хвостом, а его хозяйка читала дальше. Причем все более и более удивляясь. Оказывается, мышеловка отправляет текстовое сообщение об умерщвлении грызуна на телефон хозяина! А для большей надежности — и на его электронную почту, это зависит от настроек. Может отправить письмо и в местное отделение санэпидстанции.
— Ну да, — иронично сказала Лученко. — Мышеловок в большом помещении много, а обслуживающего персонала не напасешься.
Она дочитала статью, прочла комментарий какой-то Натальи с вопросом о стоимости мышеловки и координатах для ее приобретения и развеселилась.
— Пай, друг мой, как ты думаешь, какое текстовое сообщение от «Маустрапа» приходит установщику мышеловки? Не знаешь? Вот я думаю, такое: «Ваша мышь издохла, приезжайте на похороны! Скорбящие вместе с вами родственники». А?
Хвост пса задергался туда-сюда, как степная ковылина на ветру.
— Или такое: «Земля тебе пухом, ушастый воришка съестных припасов»… Хотя, учитывая продвинутость мышеловочной компании, они могут написать что-то на сленге: «Мауса кокнули. Чмоки-чмоки!»
И Вера пискнула по-мышиному. Пес радостно вскочил с улыбкой на всю мордаху, с готовностью разделяя с родной душой всплеск веселья. Хозяйка принялась возиться с ним, чесать ему пузо и трепать уши.
Веселье прервал звонок.
— Вера, это Прудников.
— И что? — Она нахмурилась.
— Пожалуйста, давай встретимся. У меня очень срочное, неотложное дело.
Голос его звучал глухо и тревожно. Женщина посмотрела на часы. Был вечер чудесного весеннего дня, она сегодня проработала в своей больнице с девяти до восемнадцати, поскольку количество весенних обострений у больных требовало уже не посменного графика, как раньше, а полного рабочего дня. Как любому человеку, ей хотелось отдохнуть, разогреть ужин к приезду Андрея и провести вечер втроем: она, любимый и пес, тоже любимый. А чьи-то чужие проблемы, тревоги, заботы — пусть все это будет завтра.
Вера спокойно сказала в трубку:
— Завтра приезжай в клинику, я весь день на месте.
— Это вопрос жизни и смерти! — напирал милиционер.
Доктор Лученко терпеть не могла, когда на нее пытались давить. В таких случаях она давала отпор сразу, безо всякого либерализма.
— Я сказала завтра, значит — завтра. Будь здоров!
Ее собеседник услышал отключение абонента и почувствовал холод в ухе, как будто дали заморозку — местный наркоз. На душе у него было противно, гадко, плохо — словом, так ужасно, как еще никогда не было за всю его жизнь…
Через час Вера услышала звонок в дверь. Открыла — на пороге стоял понурый Прудников. Она очень удивилась.
— Но я же сказала…
— Мне не к кому больше с этим пойти, — сказал Валентин тихо. Он посмотрел на нее затравленным взглядом человека, которому нечего терять.
Лученко вздохнула.
— Ладно, проходи. Что случилось?
— Коротко говоря, маньяк — вовсе не тот, кого я арестовал. — И он рассказал ей историю с самого начала.
Вера не перебивала, слушала молча. Она умела слушать профессионально. Когда Прудников закончил, она сказала:
— Не буду говорить сейчас никаких слов. Ты сам знаешь, как называется то, что ты сделал. Ты взрослый мужчина, и точно так же сам решишь, как тебе с этим быть. С близкими Филиппа, с начальством, с премией, женой и куклой. Сам разберешься. Но я помогу тебе с одним — с маньяком, этим демоном, пока он еще кого-нибудь не убил. Мы его возьмем, устроим на него ловушку, поставим капкан.
— Как? — хмуро спросил Прудников.
— Я подумаю…
…Давно уехал майор Прудников, мрачный, запутавшийся, но с надеждой на «волшебницу» Веру Лученко, на то, что она каким-то образом все устроит и разрулит. Уже уснул накормленный, уставший в своей клинике Андрей Двинятин. А Вера с Паем устроились внизу, на просторном первом этаже. На диване женщина уже разложила розовый поплин, белый лен и кучу журналов. Ей не терпелось сшить себе весенний ансамбль из розовой пышной юбки и белой изысканной блузки под условным названием «Комплект а-ля Оскар де ля Рента». А пока она будет шить, в голове у нее должна появиться схема мышеловки посложнее, чем та, китайская. Правда, и зверь в нее должен угодить куда опаснее мыши.
— Идти нужно от жертв, — сказала себе доктор-сыщик, оглядывая приготовленное к шитью. — Просто потому, что больше идти не от чего. Кто они, жертвы маньяка?
Попрошайка в переходе, маргиналка, отброс общества, которая поит водкой двухлетнего ребенка, чтоб он спал, тем самым убивая его. С точки зрения общественного блага, жалко ли ее? Вроде не жалко, она преступник, тоже своего рода маньяк. Вторая жертва — бывший циркач. Никакой артист, пьянчужка, скатившийся до жонглирования у кафе. Почему плохой артист? Настоящий не уйдет из цирка по своей воле, будет помогать молодым жонглерам, учить их, делиться секретами… Вообще, цирк — это огромный завод по производству удовольствий для зрителя. Там найдется место каждому нормальному артисту. Значит — недобросовестный, так и отметим. Значит, выгнали его, судя по «морде лица» и по печени при вскрытии, за пьянку…
Пай улегся на ткани и журналы и подгреб белоснежный лен под свою сонную мордочку. Спал он так безмятежно, что и мысли не могло возникнуть о том, чтобы его потревожить. Вера с нежностью посмотрела на это сонное родное ушастое существо, тихонечко вытащила из-под мордахи белоснежную льняную тряпочку и принялась рассматривать кружевную вышивку, которую выполнила для нее одна вышивальщица. Тем временем Пай во сне повернулся на спину и сделался еще трогательнее…
По Вериному заказу вышили перед блузы, спинку, рукава и манжеты и воротник-стойку. Все детали были уже вырезаны по выкройке, оставалось все собрать на контрастную нитку, затем примерить перед тем, как строчить. Она выбрала красную нитку, взялась сшивать изделие.
— Итак, красной нитью в деле Кукольника проходит что? Что в двух случаях из трех он просто уничтожает бесполезный человеческий мусор — как он сам считает. Бывшая вокзальная проститутка, она же попрошайка, убивавшая детей, второй — клоун, запойный пьяница. Кто пожалеет об их утрате? Никто. Но как быть с Оксаной Колядой, психологом главка, включенной в следственную группу и помогавшей в расследовании дела? Как она превратилась в муклу Еву в жестоких лапах маньяка и зачем он ее убил? Стоп. Мне Прудников прислал курьером отчет о ее профессиональной деятельности, послужной список. Мнение коллег и подозреваемых, с которыми она работала… У меня не было времени прочесть. Так, это у нас в зеленой пластиковой папочке с надписью «Кукольник»…
Она присела к журнальному столику и разложила перед собой документы.
— Ничего себе! — сказала Лученко вслух, отчего Пай повел ухом и сонно приоткрыл один глаз. — Спи-спи, — погладила его Вера по розоватому пузу, и песик снова погрузился в сладкую дрему.
По документам выходило, что Оксана Коляда была по образованию детским психологом-дефектологом. Это означало, что она должна была разбираться в задержках детского психоречевого и речевого развития всех степеней; в алалиях, в тяжелых дизартриях и других нарушениях, вплоть до аутизма. Не говоря уже о главном диагнозе от родителей: «Что-то не то с ребенком»… Куда же направил свои стопы нужнейший для людей специалист? В отдел кадров министерства внутренних дел!..
Вера вздохнула:
— Ну конечно. Ведь именно там, в МВД, больше всего собралось аутистов, ДЦП-ников и даунов. Что касается задержек речевого развития, то в этой структуре наверняка болезнь поразила каждого второго, если не первого! Только вот беда, у взрослых все эти вещи не корректируются! Как говорит народная мудрость, поздно пить боржоми…
Итак, Коляда была карьеристкой, которую совершенно не интересовала ее профессия, а интересовало тепленькое местечко и министерские привилегии. Что же говорят о ней коллеги? Лученко достала нужный листочек. «Заносчива, высокомерна, недружелюбна, некомпетентна…»
— Зачем же ей понадобилось включаться в следственную группу? Вернее, зачем кому-то ее подключать? Они что там, ополоумели все?! На кой она сдалась в группе, где работают профессионалы? Кому понадобилась эта заносчивая, высокомерная, недружелюбная, некомпетентная особа — и зачем?
