Магдален Нэб - Привкус горечи
— Вы чувствуете в машине запах сигар? А вот моя жена уверена, что я бросил курить... Мы уже почти приехали. Должен заметить, вы не очень-то расстроились из-за того, что эта подлая троица вышла сухой из воды. Все-таки вы выполнили всю тяжелую работу.
— Я? Нет-нет... К тому же не все коту масленица.
— Что? Вы знаете что-то, чего не знаю я?
— О, нет. Ничего особенного. До меня время от времени доходят разные слухи. Я слышал, они снова за жалкие гроши наняли несколько бездомных мальчишек. Я так понимаю, что они выбирают мальчиков по внешним данным, не обращая внимания на то, есть ли у них приводы или судимости. По всей видимости, там опять начались ссоры. Если погода останется хорошей, они скоро начнут передвигать кадки с лимонами...
— Кадки с лимо... А, я понял. Думаете, наша помощь им не понадобится.
— Они не должны были выгонять этого мальчишку из Косова. Это золото, а не парень.
— Вы знаете, куда он уехал?
— Нет, не знаю. Мне лишь известно, что он очень расстроился из-за того, что ему не разрешили присутствовать на похоронах.
Проехав деревню, они свернули на узкую дорогу, спускающуюся в долину, затем по бездорожью стали подниматься в горы.
— К этому времени самые маленькие уже наверняка пообедали.
Так и оказалось. Ухоженные малыши с визгом подбежали к машине, размахивая руками и тыча пальцами одновременно в шести направлениях, показывая новую собаку, маленьких крольчат, наседку, школьный дневник, новый телевизор. Новички с осторожностью и в то же время с интересом наблюдали за происходящим.
Прокурор поприветствовал своего старого друга, «отца» этой большой семьи, и спросил:
— Где Николино? — Он рассказал инспектору об этом семилетнем мальчугане, пока машина поднималась в горы. Его изнасиловал отчим, который потом убил его мать. Толпа ребят расступилась, Николино вышел вперед и спросил:
— Ты кто?
Прокурор объяснил:
— Я слышал, тебя вчера привезли сюда, и решил приехать посмотреть, как ты тут устроился. Это инспектор Гварначча.
— Я теперь буду жить здесь. — Увидев форму, мальчик спрятался за «отца», который положил руку ему на плечо. — А это теперь мой папа.
— Очень хорошо. Мы бы еще хотели повидать Энкеледу.
— Я знаю, где она. Если хотите, я отведу вас.
— Спасибо.
Он повел их по тропинке, потом вниз по заросшему травой берегу, деловито объясняя, что это самый короткий путь и предлагая руку помощи обоим. Перед их глазами на мили вокруг расстилалась долина, где на ветру качались головки нарциссов. Чуть ниже на тропинке Николино остановился и зашептал:
— Она убирает у кроликов. Ей не понравится, если вы будете шуметь, там маленькие крольчата.
— Не волнуйся, мы не будем шуметь, — прошептал в ответ прокурор.
Впереди с левой стороны длинной вереницей растянулись кроличьи клетки. Дальше инспектор и прокурор пошли гуськом. Сначала они ее не заметили. Энкеледа в темной одежде неподвижно сидела на корточках. Прокурор остановился и, обернувшись, подождал, пока инспектор его догонит.
— Взгляните на нее.
Заменившая ходунки трость с квадратной опорой стояла у первой клетки, сама же Энкеледа сидела далеко впереди. Ее темные волосы отросли и мягкими детскими кудряшками красиво свисали на воротник. Склонившись, девушка с любопытством разглядывала крохотного коричневого с белым крольчонка, дрожащего у нее в руке, и крепко прижимала его к груди. Через секунду, почувствовав присутствие посторонних, она обернулась и увидела их. Оборачиваясь, она слегка пошатнулась. Инспектор, испугавшись, что она сейчас упадет, протянул ей руку. Она не поняла его и тоже протянула ему руку, чтобы он взглянул на ее маленькое сокровище. Осторожно, стараясь не уронить кролика, Энкеледа с улыбкой шагнула к инспектору.
Пока то да се, инспектор вернулся к себе в участок только в начале шестого. Он открыл дверь и с ключами в руках в удивлении замер в приемной.
— Да, это я. Давно не виделись. Узнаешь меня?
Разве можно не узнать Дори с ее роскошными белокурыми волосами и соблазнительными красными губами, даже несмотря на то что ее удивительно длинные и красивые ноги спрятаны под джинсами.
— Конечно узнал, но что ты здесь делаешь? Давай зайдем ко мне в кабинет.
Она молча сидела перед ним за столом. Инспектор спросил:
— Как твой малыш? Мальчик или девочка?
— Не знаю. Выкидыш на пятом месяце. Целую вечность не могла очухаться. Больше никогда.
— Мне очень жаль... Но не говори «никогда больше». Все пройдет, вот увидишь.
— Нет, не пройдет. Я больше не могу иметь детей, и тем лучше. Слушай... Закурить можно?
Он дал ей пепельницу. Дори зажгла сигарету и взглянула на инспектора с осторожностью и в то же время с уважением.
— Ты единственный человек, кто ко мне хорошо относился... Поэтому я хотела сама тебе все рассказать, иначе кто-нибудь другой скажет. Ты должен знать. Я возвращаюсь на панель.
— Что? Куда ты возвращаешься? А как же Марио?
— О, Марио... Господи... Представь себе, каждое утро без четверти восемь он несется на работу, а я должна убирать за ним и драить полы, а потом он является домой, и я должна готовить ему пасту, а он постоянно чем-то недоволен... У меня нет чистых рубашек, ты видела пыль под кроватью?.. А где второй носок? Ты опять забыла купить молоко... Нет-нет, я не могла вынести эту скуку. Так что я распрощалась и ушла.
— Обратно к Илиру?
— Почему бы и нет? Его сейчас выпустили, и он не прочь взять меня обратно в дело. Никто не приносил ему такой большой доход, как я, и он всегда хорошо меня одевал. Мы ели в ресторане каждый вечер. Я люблю весело проводить время, и он дает мне клиентов, с которыми я хорошо провожу время, понимаешь, о чем я? Я люблю шампанское и подарки. Я не собираюсь тратить свою молодую жизнь, надраивая пол в убогой тесной кухне для занудного прыщавого клерка, который думает, что заслужил право всю жизнь иметь чистые носки, потому что он был достаточно добр и вытащил меня из уличной грязи.
— Но что будет, когда ты состаришься?
— Ну, тогда все закончится, правда ведь? Я всегда говорю: живи, пока молодой. Я просто... Я хотела сама тебе сказать об этом. Я тебе очень благодарна. Я знаю, ты хотел как лучше. Ты злишься на меня? Злишься ведь, да?
— Нет, нет...
— Имеешь на это полное право. Я лучше пойду. Мне очень жаль. То есть я хочу сказать, мне неудобно перед тобой, а не перед этим придурком Марио. Только перед тобой. Я знаю, что ты делал все, что мог.
Напишите это на моей могиле, подумал инспектор, глядя ей вслед сквозь клубы сигаретного дыма.
Он бы хотел, чтобы Джорджо пришел к нему вместо того, чтобы исчезнуть. Его настоящее имя Дьёрдь. Больше инспектор ничего о нем не слышал, но он никогда о нем не забывал. Почему-то одна его фраза так и осталась у инспектора в памяти. «Они надели на него голубую пижаму. Она ему не нравилась».
Может, он вернулся домой в Косово? Там все еще продолжаются военные действия. Где бы он ни был, инспектор хотел, чтобы у него все сложилось хорошо.
Примечания
1
Вы говорите по-немецки? (нем.)
2
Посреди источника прелестей... (лат.)
3
Гамилькар, отец Ганнибала, карфагенский вождь... (лат.)
4
Климент VII — Папа Римский с 19 ноября 1523 по 25 сентября 1534 г.
5
Узуфрукт — пожизненное право пользования чужим имуществом (в данном случае — недвижимостью) и доходами от него при условии сохранения его целостности и хозяйственного назначения.
6
ДЕЛАСЕМ (Dlegazione Assisteza Emigranti) — созданная по инициативе Папы Пия XII в годы Второй мировой войны сеть помощи иммигрантам, главным образом евреям. Активное участие в ее работе принимали монастыри.
7
Период движения за объединение раздробленной Италии (конец XVIII в. — 60-е гг. XIX в.).
8
Картина Джорджо Барбарелли да Кастельфранко, более известного как Джорджоне (1476/1477-1510) — одного из величайших мастеров итальянского Возрождения.
