Фридрих Незнанский - Честный акционер
Алексей сидел на диване и, морщась от боли, тер пальцами виски. В глазах еще была тяжесть, голова слегка побаливала, но ломота в теле прошла, уступив место нечеловеческой слабости. По крайней мере, теперь он мог сидеть, не ощущая головокружения.
В комнате стоял полумрак. Алексей встал с дивана и, пошатываясь, подошел к окну. Отдернул штору и зажмурился от яркого света, резанувшего его по опухшим глазам.
Он отвел взгляд от окна и оглядел комнату. Повсюду валялись пластиковые шкурки от сосисок, засохшие и превратившиеся в розоватые струпья, а также обертки от конфет и хлебные корки. Несколько дней назад, почувствовав дикий голод, Алексей заставил себя добраться до кухни и раскрыть холодильник. Кроме небольшой пачки сосисок, там ничего не было. Но зато в шкафчике он нашел пакет шоколадных конфет и полбуханки хлеба. Несколько дней он питался сосисками, конфетами и хлебом.
Дойти до туалета или просто выйти во двор у Алексея не было сил, поэтому он пользовался белым эмалированным ведром, которое нашел за дверью. В комнате стоял тошнотворный и сладковатый запах параши.
Алексея снова затошнило. Он вернулся к окну и, повозившись со шпингалетами, открыл обе створки. В лицо Алексею пахнуло свежестью. Он жадно втянул носом этот прохладный воздух, пронизанный запахами деревьев и свежескошенной травы. Г олова его стала постепенно проясняться.
«Интересно, какой сегодня день? — подумал Алексей. — И сколько я уже тут валяюсь?» Он обернулся и поискал глазами радио. Ему повезло, на тумбочке стоял старенький радиоприемник «Родина». Алексей подошел к радиоприемнику и включил его. Из динамиков вырвались звуки какой-то бравурной мелодии, которую было совершенно не разобрать из-за свиста и хрипа. Алексей вздрогнул от неожиданности и быстро убавил звук.
Затем стал вертеть ручку настройки. Приемник был ветхий и на многих волнах вместо отчетливых звуков выдавал лишь какой-то икающий хрип. Немного помучившись, Алексей нашел радиостанцию, которая наряду с хрипом выдавала и вполне разборчивое бормотание. Диджей рассказывал радиослушателям о новом кинобоевике. Затем зазвучала песня группы «Раммштайн», от которой Алексея прошиб холодный пот (все-таки он был еще слишком слаб для таких «мощных» впечатлений). «Раммштайн» сменился старым хитом «Битлов», тот — еще какой-то песенкой. Наконец звонкий голос диджея радостно сообщил:
— Я напоминаю уважаемым радиослушателям, что завтра, в субботу, в Таганском парке состоится благотворительный концерт «Рок против СПИДа»! В нем примут участие лучшие рок-группы Москвы и Питера! Если вы немного поторопитесь, вы еще успеете купить билеты! Но для этого вам нужно выйти из дома прямо сейчас!..
— Выходит, что сегодня уже пятница, — изумленно проговорил Алексей. Он приложил руку ко лбу и хрипло добавил: — Е-мое…
Получалось, что он просидел, а верней — проболел на чужой даче целых четыре дня! К тому же сегодня пятница, а значит, к вечеру на дачу должны приехать хозяева. Что будет, если они застанут его здесь! -
— Нужно отсюда убираться, — сказал себе Алексей. — И чем скорей, тем лучше.
Внезапно Алексей вспомнил о матери, вспомнил ее дрожащий, перепуганный голос по телефону, и горло ему сжала тоска.
Что с матерью? Жива ли она? А если жива, то наверняка переживает, ищет его! Убивается от горя! И как он мог забыть о ней?
Алексей выключил радио и направился к двери. Выглядел он неважно, и знал это. Джинсы и рубашка помялись и пропахли потом. Глаза запали, волосы были встрепаны, на щеках отросла блеклая, мягкая щетина. Подойдя к двери, Алексей повернул ручку замка и замер на месте. Он вдруг услышал снаружи звук работающего двигателя и тихо переговаривающиеся голоса — мужской и женский. По всей вероятности, голоса доносились со стороны ворот. Женский голос был чуть громче. Видимо, женщина вышла из машины, чтобы открыть ворота, а мужчина остался за рулем. Через минуту они будут здесь!
Алексей быстро распахнул дверь и вышел на веранду. С улицы донесся скрип открываемых ворот. Алексей направился к внешней двери. Если поторопиться, еще можно успеть выбежать из дома и скрыться лесу. Главное, чтобы замок открывался изнутри!
Замок внешней двери оказался без ручки и открывался только ключом — Алексею не повезло. Секунду помешкав, он бросился к выставленной раме.
Он уже почти вывалился на улицу, когда сильная, грубая рука схватила его за шиворот и, выдернув из пролома, одним рывком поставила на ноги. Алексей поднял глаза и увидел перед собой здоровенного мужика с бритой головой. Два голубых и холодных, как лед, глаза смотрели на него с ненавистью и торжеством.
— Попался! — криво ухмыльнувшись, прорычал мужик. — Вот, значит, кто по дачам лазает!
— Серж, что там? — окликнула от калитки женщина.
— Вора поймал! — гаркнул ей в ответ мужик. И затем, уже обращаясь к перепуганному Алексею, добавил: — Ну все, сучонок, молись!
«Я не вор», — хотел прокричать Алексей, но с губ его сорвался лишь хриплый шепот.
— Я не вор, — сказал он. — Я случайно… получилось… Так получилось…
— Я тебе покажу — получилось! Ты один или с дружками?
— Один…
Из-за угла дома вывернула симпатичная, тоненькая блондинка в красной кофточке. Увидев Алексея, она остановилась как вкопанная и открыла рот.
— Вот! — торжествующе сказал ей бритый. — Поймал сучонка! Окно нам, падла, в веранде выставил и в дом влез!
— О господи! — выдохнула блондинка, не сводя с Алексея испуганных глаз.
Внезапно бритый увидел, в каком жутком состоянии находится одежда Алексея. Он брезгливо поморщился:
— Ты что, бомж? От тебя несет, как от помойной ямы!
— Нет, я… Я случайно. Правда… простите…
— Простить? — Глаза бритого сузились. — Сейчас. Сейчас я тебя прощу.
Алексей успел увидеть, как бритый размахнулся, но у него уже не было сил увернуться от удара. Огромный, крепкий кулак обрушился ему на лицо, как камень. Переносица Алексея хрустнула, и он завопил от боли, пронзившей весь его череп. На глаза набежали жаркие слезы, и весь мир подернулся туманом.
— Серж, не надо, — услышал Алексей далекий голос девушки.
Однако бритый ее не слушал. Он успел ударить еще два раза, прежде чем Алексей потерял сознание.
Это было похоже на сон. Из туманной полутьмы на него надвигались страшные лица. Все они были бледные, почти белые, и у всех у них вместо глаз были черные дыры. Они что-то шептали Алексею, подергиваясь и искажаясь, словно отражения в воде. Потом они начали хохотать, показывая на него пальцами.
Алексею стало нестерпимо страшно и стыдно. Потом бледные лица исчезли, и Алексей увидел над собой склонившееся лицо матери.
«Успокойся, — прошептала она. — Потерпи еще немного. Тебе не будет больно. Вот так… Во так…»
Алексей открыл глаза, но тут же снова зажмурил их. Все его лицо пылало, словно его жгли паяльной лампой. Он учуял запах йода и зашипел от боли.
— Тихо, — услышал он. — Сейчас будет легче. Вот так… Ты должен потерпеть… Ну же, будь мужчиной…
Алексей снова открыл глаза. Красивая девушка со светлыми волосами заботливо промокнула ему лицо тампоном, смоченным в йоде. Алексей не сразу сообразил, где он находится. В голове еще шумело, на языке был неприятный привкус металла. Он слегка повернул голову и увидел, что лежит на пожухлой траве. Под голову ему была подложена красная кофточка девушки.
Где-то слева хрустнула ветка, и Алексей увидел крепкие ноги подошедшего мужчины.
— Оставь ты это чмо, — брезгливо произнес он. — Нашла за кем ухаживать.
Бритый склонился над Алексеем:
— Слышь ты, урод. Полежи еще минуту, а потом — за работу. Во-первых, вылижешь нам дом. Чтоб блестел, понял? Начнешь со своей параши. Ведро вымоешь с порошком. Имей в виду, я тебя потом заставлю облизать его, так что мой на совесть.
— Серж, он же еле дышит, — попробовала вступиться за Алексея девушка.
Однако бритый ее не слушал.
— После того как закончишь с домом, — продолжил он, — поможешь мне залить фундамент под баню. Потом вскопаешь огород.
— Мне нужно домой, — промямлил Алексей. — У меня мама…
— Имей в виду: я потом проверю. Если будешь халтурить, я тебе оторву яйца и заставлю их съесть. Ты меня понял?
Алексей молчал.
— Понял или нет?
— По… понял.
— Молодец. Если через минуту не встанешь, я тебя пинками подниму. — Бритый посмотрел на часы. — Время пошло!
2
— Здравствуйте, Борис Александрович.
Турецкий оторвал взгляд от газеты и небрежно кивнул Кириллову. Тот уселся за столик. Турецкий отложил газету и вопросительно на него уставился:
— Ну? И зачем вы хотели со мной встретиться?
— Мы подумали над вашим предложением, — медленно, врастяжку произнес Кириллов.
