Николай Зорин - Формула влияния

Все закончилось. Пожар, который оказался совсем не таким опасным, как показалось вначале, потушили быстро. Спустя два часа больных вернули в больницу. А уже на следующий день на ипподроме по расписанию проходили скачки.

Эпилог

Встретиться с Серегой Битовым они договорились в «Нептуне». Оказалось, что Серега, как и Виктор, был в свое время постоянным посетителем этого бара и ярым поклонником «Битлз». Битлы звучали и сейчас, доказывая постоянство вкуса его владельца. Они сели за столик — тот самый, за которым сидела Анна в своих так и не ставших реальностью грезах. Впрочем, об этом знала только Полина. Она долго придирчиво выбирала столик, не объясняя ни Виктору, ни Битову, что именно ее не устраивает во всех остальных.

— Что будем пить? — по-деловому спросил Битов, когда они наконец уселись.

— «Кровавую Мэри», что же еще? — не сговариваясь, в один голос воскликнули Полина и Виктор.

— Мрачноватое у вас чувство юмора, ребята, — почему-то обидевшись, хмуро пробурчал Сергей.

— Да нет, это не юмор, а сплошная романтика, — рассмеявшись над его хмуростью, объяснила Полина. Впрочем, ей и самой было не весело, разговор предстоял тяжелый и совсем не радостный.

— Значит, я в вашу романтику не вписываюсь. Наверное, это что-то сугубо личное, — пробормотал Сергей себе под нос, отходя к стойке бара.

Вернулся он с двумя коктейлями для Полины и Виктора и кружкой разливного чешского для себя.

— Ну, рассказывай, не томи, — попросил Виктор, — по телефону ты сказал, что Хавронин во всем сознался.

— Сознался, — кивнул Сергей, припадая к кружке. — Хорошее пиво! Сознался, — повторил он. — И в убийстве Ривилиса, и в той старой истории с Анной Дубровиной. И вы знаете, он хоть и злодей, мне его стало по-человечески жалко. Умный, талантливый мужик, способный располагать к себе людей до такой степени, что даже я чуть было не поддался его обаянию, а такую жуть замутил. Хотя идейка его весьма остроумна! — Битов отхлебнул пива из кружки. — Ему не повезло. К счастью для человечества, конечно. Хавронина, противника случайностей, то и дело они преследовали. И хорошие и плохие, но больше плохих. Первой счастливой случайностью оказалась Анна. Он, хоть и заочно, хорошо ее знал — Ривилис, влюбленный в Дубровину с самого детства, постоянно о ней рассказывал. Хавронину было легче манипулировать человеком, о котором ему было все известно. И проникнуть в ее квартиру, чтобы поставить специальную программу в компьютер, тоже не составило труда — у Федора были ключи, несложно было сделать слепок, а по нему дубликат. Но началось все как раз с несчастливой случайности. На рок-концерт, на котором Хавронин решил провести свое главное масштабное испытание, пришел Кирюхин, да не один, а с сыном, страдающим синдромом Дауна. Мальчик, на которого, как оказалось, невозможно воздействовать, снял на камеру нападение на музыкантов обезумевших зрителей. Кирюхин, бывший коллега Хавронина (когда-то они работали в одной школе), математик, просчитал ход его мыслей и дальнейших действий, понял, что тот собирается совершить. И так же, как для Хавронина, для него стало очевидным, что «формула» не действует на людей с психическими отклонениями. Он испугался и тщательно подготовился. Разыскал Курапова, рассказал ему о своем сыне и перевел на него все свои деньги.

— Но как он мог довериться совершено незнакомому человеку? — спросил Виктор. — Он ужасно рисковал.

— Рисковал, конечно, — согласился Битов. — Но у него просто не было другого выхода. На Курапова, человека не от мира сего, этого прекрасного безумца, тоже не действовала «формула». Ход оригинальный, просчитать его трудно. Да к тому же сначала Кирюхин выяснил, что за человек этот Курапов, познакомился с ним. Кирюхин был хорошим математиком и бизнесменом, но еще лучшим психологом. Он понял, что Курапов исключительно бескорыстен и честен, копейки на себя не потратит. А история мальчика-дауна его очень тронула. Если бы Курапова тогда не посадили, будьте уверены, центр «Солнышко» существовал бы по сей день.

Вторым шагом Кирюхина было предать изобретение Хавронина гласности. Для этой цели он выбрал журналистку Анну Дубровину. Заметьте, ее он тоже до этого не знал лично. Интервью было просто способом с ней познакомиться, присмотреться. Кирюхин увидел, что Анна ему подходит, и передал ей диски. Но никаких объяснений дать не успел, потому что в тот же день погиб. И это была вторая несчастливая случайность для Хавронина. Он еще надеялся договориться с бизнесменом — на исполнение его плана нужны были деньги, а тут оказалось, что финансовый кислород полностью перекрыт. От начальника охраны Кирюхина Хавронин узнал, что накануне гибели бизнесмен встречался с журналисткой — так он вышел на Анну. Ну, историю Анны вы знаете лучше меня, — Битов улыбнулся Полине, — так что этот момент опущу. Остановлюсь лишь на ее смерти. Тут опять во всем виновата роковая случайность. По его плану Анна должна была выстрелить в Курапова.

— Но зачем ему это было нужно?

— Чтобы у нее уже не было пути назад, скрепить, так сказать, кровью их союз. Тут он был неоригинален. Но он понимал, что сама она этого не сделает, поэтому направил на него луч дьявольского прибора. Прибор был настроен на убийство. Но Курапов, выстрелив в плечо Хавронина, выбил прибор у него из рук, и луч перенаправился на Анну. Ее самоубийство было трагической случайностью.

Услышав выстрелы, Ривилис, который все это время ходил за Анной буквально по пятам, изнывая от ревности, вызвал милицию. К тому моменту, когда выбили дверь в квартиру, Хавронин успел скрыться. Кухня соединялась черным ходом с другой квартирой. В той суматохе это не сразу обнаружили. Да, думаю, не особо пытались. Курапова арестовали. Для всех было очевидно, что убийца он. На допросе следователю он рассказал, как было дело, ему не поверили, но на всякий случай проверили, где в тот момент находился Хавронин. Алиби ему обеспечила жена.

— А потом все десять лет мучилась подозрениями, — усмехнулась Полина. — А когда произошло убийство Федора и арестовали ее мужа, подозрения почти переросли в уверенность в его виновности. Но все же она еще на что-то надеялась и потому обратилась ко мне. Как, кстати, Мария Ильинична себя чувствует?

— Плохо. Ее опять перевели в реанимацию. Но будем надеяться… — Битов вздохнул.

— Ну, с Анной понятно, — заговорил Виктор, все это время молча слушавший Битова. — Но почему он убил Ривилиса? Он что, тоже хотел его перетянуть на свою сторону, а тот отказался и стал опасен?

— Стал опасен, — согласился Битов. — Но ни на какую свою сторону Хавронин и не думал его перетягивать. Тут опять роковую роль сыграла цепь случайностей. Ривилис встретил на улице Курапова, понял, что тот освободился, а буквально через несколько дней он стал свидетелем… да что там свидетелем! — жертвой одного происшествия. Возле торгового центра толпа народу, в числе которой оказался и он сам, вдруг ни с того ни с сего набросилась на стоящую на парковке машину и буквально разнесла ее вдребезги. Ощущения, которые он испытал в тот момент, были абсолютно такими же, как тогда, на рок-концерте. Вспомнил события прошлого и понял, что в этом странном безумии людей виноват Курапов. Десять лет ничего подобного не происходило, но вот Курапов вышел на свободу, и события возобновились. Тогда, десять лет назад, Ривилис был просто ослеплен ревностью и не видел очевидных вещей, но теперь он пришел к выводу, что Анну убили вовсе не из-за любовных отношений, а из-за того, что она узнала что-то очень опасное для убийцы. Ривилис хочет все выяснить. От матери Дубровиной он узнает, что Анна заезжала на дачу накануне своей гибели, возвращаясь из командировки. Но он прекрасно помнит все эти последние дни — ни в какую командировку Анна не ездила, и таким образом вычисляет, что она что-то спрятала на территории разрушенной конной школы. Там он действительно находит диски и письмо. В письме Анна просит его передать материал Вадиму Майеру и просит прощения за свои ошибки. Дома он подключает жесткий диск Анны к своему компьютеру. Теперь он владеет информацией полностью, но, как и Анна, считает злодеем Курапова. Он разыскивает его и назначает встречу в кафе. Ривилис уверен, что Курапов собирается осуществить свой ужасный замысел по уничтожению психически больных людей, который тогда, десять лет назад, сорвался. Но на встрече Аркадий Курапов пытается ему объяснить, как все на самом деле было и кто во всем этом виноват. Поверить, что Владимир Тимофеевич — преступник, Ривилис не может. Он считает, что Курапов очерняет его и, возможно, даже попытается впоследствии перекинуть на него свою вину. Он думает, что Хавронину грозит опасность, и предупреждает его об этом. В воскресенье поздно вечером Федор звонит ему домой и все рассказывает. Этот разговор отчасти слышит Мария Ильинична. Хавронин понимает, что Ривилис не остановится, поднимет шум и тогда его план опять не осуществится. Как признался Хавронин, мысль убить Ривилиса в школе в своем кабинете возникает у него утром следующего дня. Он выходит из дому гораздо раньше обычного, что впоследствии для его жены становится еще одним поводом для подозрений. Хавронин едет к салону сотовой связи и прикрепляет к окну, на котором висит плакат о новом телефонном тарифе, «формулу» с таймером, на полтора часа. Зверева, его секретарша, всегда на остановку идет мимо салона — другой дороги просто нет. Затем подбрасывает буклет, рекламирующий сок, охраннику. Таким образом оба нейтрализованы. Ривилис приходит к нему каждый понедельник ставить на проверку компьютер всегда ровно в одно и то же время. Как только он появляется в его кабинете, Хавронин устанавливает формулу с фотографией Курапова на своей двери. Его расчет прост: по коридору обязательно кто-нибудь за это время пройдет, в этом крыле находятся бухгалтерия, столовая и два учебных кабинета. Этот прошедший мимо человек и станет свидетелем его невиновности. В убийстве Ривилиса обвинят Курапова. У следствия не может даже сомнений по этому поводу возникнуть, ведь у того для убийства есть причина: Ривилис засадил его тогда за решетку. Все чисто и гладко. Но опять мешает случайность. У Курапова стопроцентное алиби: совершенно случайно он оказался у салона и засветился на камеру. Хавронин симулирует шоковое состояние, замыкается в молчании…