Алёна Белозерская - Мир не для слабых женщин
– Хочешь смертью его сестры наказать Максима за то, что он всегда отвергал тебя? – усмехнулся Слава и захлопнул дверь гардеробной.
– Отойди! – потребовала Лилия. – Иначе я накажу тебя за свою испорченную жизнь!
Услышав последнюю фразу, Слава со злостью замахнулся и влепил жене пощечину. Она пошатнулась, палец, лежавший на курке, предательски дернулся, раздался выстрел. Слава опустил растерянные глаза, взглянул на свой бок, притронулся ладонью к покрасневшей от выступившей крови рубашке и привалился к стене.
– Я не хотела… – Лилия облизала губы. – Не хотела! – повторила она.
Слава как сквозь туман увидел, что она подскочила к окну и осторожно выглянула. Видимо, она что-то заметила, потому что быстро спряталась за шторой и бросила на раненого мужа полный ярости взгляд. Метнулась к гардеробной и открыла дверь.
– Выходите! – приказала Лилия женщинам спокойным голосом, но глаза выдавали ее нервозность. – Pia, komm zu mir[18], – все тем же ровным голосом добавила она и выкрикнула: – Sofot![19]
* * *Зеллер дотронулся до затылка и осторожно покачал головой.
– Хороший у него удар, – процедил он. – Не ожидал! Могли бы предупредить, что собираетесь использовать меня, как боксерскую грушу.
– Ты – плохой актер, – усмехнувшись, сказал Берт. – Выдал бы себя.
– Неправда, – Зеллер посмотрел на Тамма, молча сидевшего в кресле, и бросил на Берта вопросительный взгляд: – Что теперь?
– Ты остаешься здесь, а мы, – Берт подбородком указал на Максима, – уезжаем.
Слава явно попытался бы предупредить жену, и Берт решил позволить ему «сбежать» из особняка. Незаметно его «проводили» до Франкфурта, где Слава ненадолго забежал в свою квартиру, а затем стремительно помчался куда-то за город. Верные Берту люди проследили его до Хасслоха и предупредили Берта, что сын господина Тамма находится в небольшом домике на окраине города. Искали и пропавших Пиа и Марию. Берт не сомневался, что они вместе с Лилией, и уверенность его окрепла, когда в лесу обнаружили труп Клауса, а поблизости – следы шин и отпечатки обуви, вероятнее всего, женской. Эти выводы Берт сделал, рассмотрев маленькие дырочки в земле, похожие на следы каблуков. Они скорее всего от туфель Лилии, она носила только обувь на шпильках. Следов Машиных каблуков не было видно, но Берт не удивился этому. Он помнил, что на ногах у нее были туфельки-балетки с плоской подошвой, они отпечатков на твердой земле не оставили.
Берт беспокоился о Маше больше, чем о ком-либо другом. «Глупая девчонка! – злился он. – Как можно так легкомысленно относиться к своей жизни?!» Маша, размышлял Берт, не должна была вести себя столь опрометчиво. Но ей так же сильно хотелось найти Максима, как Эдуарду Тамму – наказать виновника семейной трагедии. И теперь, когда секретов больше не осталось и стало известно, кто истинный предатель, пострадать может лишь она одна. И виноватыми окажутся не Слава или Лилия, а сама Мария и ее отчаянное желание быть рядом с братом.
– Что происходит между тобой и моей сестрой? – услышал Берт вопрос.
– Ничего, – слишком быстро ответил он, чем и выдал себя.
– Если я узнаю, что ты дотронулся до нее хотя бы пальцем…
– Довольно угроз. – Берт выглянул в окно машины. Солнце какое яркое… – Что тебя смущает? Что у твоей сестры могут возникнуть отношения с мужчиной? Или ты недоволен ее выбором?
– Да-а, – протянул Максим и вдруг улыбнулся. – История повторяется! Когда-то Эдуард не желал, чтобы его дочь связывалась с таким, как я. А теперь я не хочу, чтобы тип, подобный тебе, приближался к моей сестре.
– Успокойся, – Берт примирительно хлопнул Максима по плечу, – она меня к себе больше не подпустит – из-за того, что я привез тебя к Тамму. Такого не прощают.
– Ты плохо знаешь женщин.
– А ты – хорошо?
– Думаю, у меня больше опыта общения с противоположным полом, – надменно произнес Максим.
– У меня создалось такое впечатление, будто мы в чем-то соревнуемся. Это так? – спросил Берт, с наглой улыбкой взглянув на Максима, но тот не успел ответить на этот провокационный вопрос.
Водитель повернулся к ним и сообщил:
– Вижу наших!
Он остановился возле двух аккуратно припаркованных на обочине машин. Берт и Максим быстро направились к трем рослым парням, курившим рядом с первой машиной.
– Господин Тамм в доме уже полчаса, – отчитался один из них, высокий, с белесыми бровями и тусклыми светлыми глазами. – Дитер и Ральф уже вошли.
– Где Лилия? – спросил Берт.
– Ее машина во дворе, но она еще не выходила из дома.
– А женщины? Мария и Пиа?
– Мы не знаем, там ли они.
– Ясно, Карл, – кивнул Берт. – Приготовьтесь, скоро мы войдем туда.
– Уже готовы. – Карл по-детски искренне улыбнулся и постучал кулаком по бронежилету, поверх которого он надел пиджак. – Вы бы тоже обезопасили себя, – посоветовал он. – В багажнике лежат три жилета.
Но Берт кивнул и отошел в сторону, потянув Максима за собой.
– Ты остаешься, – тихо сказал он.
Максим изумленно уставился на него и хлопнул себя ладонью по бедру.
– Наслаждаешься властью? – спросил он. – Разумеется, я пойду с тобой, потому что там – моя сестра!
Видя, что Максим уже принял решение и не намерен уступать, Берт кивнул.
– Тогда надень это. – Он указал на один из жилетов, которые Карл достал из багажника.
– Думаешь, они будут стрелять?
– Кто знает? Слава и Лилия напуганы, от них можно ожидать всякого. Главное, чтобы женщины не пострадали. Если, конечно, они с ними. Помоги мне застегнуть жилет. – Спустя минуту Берт подал знак, что он направляется к дому.
Мужчины бросили окурки и двинулись следом за ним. У ограды они остановились. Карл спрятался за пушистой туей и осторожно заглянул во двор.
– Дитер стоит у окна, – тихо сказал он. – А Ральф контролирует вход. К счастью, выход только один, поэтому убегать наши голубки будут либо через него, либо через окна. – Карл взглянул на своего напарника, и тот хмыкнул. – Во двор можно попасть с другой стороны. Там есть одно место, оно не просматривается из дома. В противном случае, – объяснил он, – Дитера и Ральфа уже давно засекли бы.
– Веди нас, – сказал Берт и, согнувшись, направился следом за бесшумно ступавшим по земле Карлом, удивляясь, как с таким весом он умудряется не издавать ни единого звука.
Первыми через забор перелезли напарники Карла, потом Карл, последними – Берт и Максим. Мужчины, прячась в кустах, украшавших двор по периметру, незаметно приблизились ко входу.
– Их нужно отвлечь, – прошептал темнокожий Ральф, подняв пистолет к плечу. – Вот этим. – Он указал пальцем на красивое пышное растение в ярко-фиолетовом горшке. – Дитер разобьет окно, мы с Карлом войдем в дверь. Остальные распределятся под окнами, на случай, если они вдруг попытаются сбежать.
Неожиданно в доме раздался выстрел, почти сразу же – еще один. Мужчины быстро переглянулись.
– Давай! – Ральф махнул рукой, и Дитер, подняв горшок, с силой метнул его в окно.
* * *Маша, не отрываясь, смотрела на Славу, который, прижав обе руки к окровавленному боку, стоял, привалившись всем телом к стене. Она шагнула к нему – и остановилась, пораженная болью, читавшейся в его взгляде.
– Что, жалко?! – выкрикнула Лилия, подскочила к Маше и толкнула ее в спину.
Девушка упала к ногам Славы, он протянул окровавленную руку и помог ей подняться, резко дернул – и она оказалась за его спиной. Слава медленно двинулся к Лилии.
– Стой на месте! – предупредила она.
Маша выглянула из-за его спины, ища взглядом Пию. Та стояла очень близко к Лилии, размахивавшей пистолетом перед лицом Славы. Пиа судорожно сжимала руки, не сводя взгляда с оружия.
Понимая, что Лилия не в себе, Слава протянул руку и попытался выхватить у нее пистолет. Его жена могла с легкостью убить и его, и обеих женщин, автоматически подписав себе смертный приговор. Сейчас у Лилии еще была возможность уйти живой, но, причинив вред Пиа и Маше, она лишала себя шансов покинуть страну. Но Лилия, похоже, этого не понимала. Ею завладела неуправляемая ярость: она металась по комнате, вдруг остановилась перед Марией и… Пиа, пытаясь помешать Лилии выстрелить, бросилась под ноги. Потеряв равновесие, Лилия успела выстрелить дважды. Она никого, к счастью, не задела и упала на пол, выронив пистолет.
Внезапно со звоном разбилось стекло, входная дверь с грохотом отлетела к стене. Маша увидела каких-то незнакомых людей, врывающихся в комнату, узнала среди них Максима и закрыла глаза. Ей вдруг стало легко и спокойно…
– Пиа! – выкрикнул Берт.
Он заметил, что она потянулась к пистолету, лежавшему рядом с ней на полу, и схватила его.
– Не надо! – крикнул он.
Пиа резко выбросила вперед связанные руки и выстрелила. Никто не ожидал от мягкой, доброй госпожи Тамм ничего подобного, и меньше всех – Лилия. Схватившись за грудь, она удивленно вскрикнула, ее каштановые локоны рассыпались по плечам, лицо побелело. Но глаза ее, в которых уже угасал блеск, улыбались: Лилия смотрела на склонившегося над ней мужа. Она обхватила Славу за шею и притянула его к себе.
