Диана Бош - Улыбка бога
– Полагаешь? – с сомнением оглядел жуков Лямзин. – Нет, все-таки палец – это вряд ли. А вот карандаш – запросто перекусит.
– Спасибо, успокоил, – передернула плечами Александра.
Но Лямзин ее уже не слышал. Он внимательно вглядывался в коллекцию, рассматривая ее под разными углами. Поковырял защелку и изучил деревянную коробку со всех сторон. Потом повесил ее обратно на стену, открыл стеклянную крышку и почти уткнулся носом в самого крупного жука, находящегося в конце длинной шеренги.
– Так, так, так. Интересненько, – произнес он, берясь за хитиновый панцирь и пытаясь снять его.
Александра следила за его манипуляциями с напряженным вниманием. Не выдержав, она сказала:
– Ты его сейчас сломаешь, и покойный князь будет являться к тебе во сне.
– Исключено.
– Что именно?
– Явление Воронцовского. Думаю, он как человек, бывший при жизни не в ладах с законом, постарается со мной и на том свете не встречаться.
Лямзин вдруг что-то нажал, жук выехал вперед, и вместе с ним – узкий, как пенал, тайник. Он был не слишком велик – в точности величиной с дровосека-титана, но в нем великолепно поместился тот самый уникальный крест, который стоил больше пятнадцати миллионов долларов.
– Вот он, – удовлетворенно сказал Лямзин, взяв ювелирное изделие в руки. – Все, теперь можно облегченно выдохнуть и спокойно ждать.
– Чего ждать? – удивленно спросила Александра, вставая и беря крест в руки. – Боже мой, какая красота! Думаю, коллекционеры дадут за него хорошую цену – украшение уникально. Да, ты мне не ответил: ждем-то мы чего?
– Т-ш! – Лямзин приложил палец к губам и сделал страшные глаза. – Садись.
Он показал на стул, с которого только что встала Александра, и она испуганно плюхнулась обратно.
В замке заскрежетал ключ, и входная дверь открылась. Послышались шаги.
В комнату вошел высокий молодой человек, черноволосый и смуглый, дорого и со вкусом одетый. Он наткнулся на пристальный взгляд Лямзина и в нерешительности остановился.
– Проходите, что же вы стали, – подбодрил его подполковник. – Это я вам записку писал, можете не сомневаться.
– Вы Эдуард Петрович?
– Да. А что, не похож?
– Странные у вас методы, – недовольным тоном произнес мужчина. – Пишете туманные записки, присылаете в конверте ключи. Что это все значит?
Лямзин довольно рассмеялся:
– Однако вы здесь, значит, все было сделано правильно. – Он повернулся и сказал: – Познакомься, Александра, это твой брат, Андрей Савельев.
Девушка сидела ни жива ни мертва. Она с выражением искреннего изумления смотрела на молодого человека, а он впился взглядом в ее зрачки и не отводил глаз.
– ...и это он присылал тебе те цветы – розы и лилии, – выдержав паузу, продолжил Лямзин.
Она вскочила.
– Вы? Зачем! – слезы брызнули у нее из глаз. – Значит, и тот венок без подписи на кладбище – это тоже вы. Зачем вам понадобилось пугать меня? Что я вам сделала?!
Выражение лица Савельева стало насмешливо-жестким. Он сел, закинул ногу на ногу и, откинувшись в кресле, спокойно сказал:
– Лично вы – ничего. Простите, не хотел вас пугать. Ну, может быть, чуть-чуть. Не думал, что вы настолько чувствительная особа.
Он засмеялся.
– И все-таки объяснитесь, – лицо ее стало жестким. – Что значили те цветы? К чему столько трудов – три неясных поступка.
– Извольте, – похоже, ситуация забавляла Савельева, или он удачно справлялся с ролью. – Я родился в неполной семье, в отличие от вас. Меня воспитывала одна мать. Любящая, заботливая и очень любимая мною. Я так ее любил, что иногда думал – жизнь готов за нее отдать. И мне было невыносимо видеть, как она страдает. Иногда она сидела в своей комнате и, думая, что я уже сплю, перебирала какие-то письма, записки. А однажды я застал ее с обожанием глядящей на засушенные цветы. Несколько лилий и роз. На мой вопрос она ответила, что эти цветы – частица ее ушедшего счастья. Тогда я решил, что непременно прочитаю письма, которые она прятала от меня.
– Читать чужую переписку нехорошо, – покачал головой Лямзин.
– Обманывать женщин – тоже, – желчно усмехнулся Савельев. – Я все-таки вскрыл тайник и узнал имя того, кто причинил боль моей матери. Да, девушка, это был ваш отец. Вам повезло больше – вы родились в полной семье. Когда мать узнала, что беременна, мой отец, и он же – ваш, был от нее далеко. Она гордая женщина, не стала ничего ему сообщать. Время шло, и ничего не менялось. Позже появился отчим, который не любил меня, а только терпел. А она не любила его, но ради сына терпела. Матери казалось, что мне непременно нужно мужское присутствие в доме, чтобы вырасти настоящим мужчиной. Последней каплей стала сущая «мелочь». Как-то раз я увидел, как она, держа в руках засушенный букет, плачет над ним.
– И тогда вы задумали месть, – вставил подполковник.
Савельев бросил беглый взгляд на Лямзина.
– Да. Не буду отпираться, все так и было. Мать когда-то в разговоре упомянула имя Илья и сказала, что всему его научила. Я понял, что Захаров своей карьерой обязан ей. А несправедливость должна быть наказана.
– И вы что, решили убить моего отца? – Кулаки Александры сжались.
– Спокойно, девушка, – Савельев демонстративно отодвинулся. – Я всего лишь хотел разрушить его дело.
– Подставить Захарова, – подсказал Лямзин.
– Да называйте как хотите. Я решил запятнать его репутацию. Даже если бы Захаров потом оправдался, карьера ювелира была бы погублена навсегда. Для этого я пошел на большой риск: взял семейную реликвию и предложил Воронцовскому – за большие деньги, разумеется – разыграть отца, прикинувшись коллекционером. Суть идеи заключалось в том, что после того, как Илья Григорьевич оценит украшение, Воронцовский обвинит его в подмене. Нет, я не доверял князю. Он был только пешкой, и в его задачу входило пригласить оценщика, а потом – покупателя. За этот период времени я планировал подменить уникальное украшение на искусную подделку. А чтобы поверили в махинации Захарова с крестом, ему на счет были перечислены пятнадцать миллионов.
– Как вы их сняли?
– У меня свои секреты, – напыщенно заявил Савельев, но, наткнувшись на желчный взгляд Лямзина, сник и пояснил: – С помощью хакера. Для того чтобы списать деньги, были направлены фальшивые электронные платежные поручения, и всю сумму перевели на счета подставной фирмы. Остальное, я думаю, понятно.
– Какую роль во всем этом деле играл Николай Мазуров?
Андрей Савельев помрачнел:
– Да, с этим типом я промахнулся, не отрицаю. Мазуров – мой личный охранник. Перед тем, как принять на работу, я смотрел его послужной список: безупречная репутация. Бывший сотрудник милиции, был в плену в Чечне, бежал. Награжден медалью. Почему бы не взять его к себе личным телохранителем? Только когда Николай исчез, я стал наводить о нем справки, более глубоко копать. Узнал достаточно неприятные вещи: нашлись люди, утверждавшие, что он, будучи в командировке в Чечне, попал в плен и перешел на сторону боевиков. И вообще нечист на руку.
– Вы пытались разыскать его? – спросил Лямзин.
– Да, но безрезультатно. Один раз мне удалось напасть на его след, но он успел улизнуть.
– Когда это было?
– Недавно. Год примерно я не мог его никак засечь, потом мне вроде бы повезло. Но увы.
– А я объясню. Вы гонялись за мертвецом: он больше двух лет уж покойник.
– Не может быть! Я точно знаю, СИМ-карта была куплена по его паспорт.
– Понимаете, – снисходительно пояснил Лямзин, – паспорт – это еще не человек. Это только его имя.
– Но... – Савельев помолчал, раздумывая, но потом все-таки спросил: – Кто воспользовался им?
– А вы не догадываетесь? – усмехнулся Лямзин. – Ладно, расскажу по порядку. После того, как вы закрутили хитроумную комбинацию, думая, что все будет именно так, как хочется вам, в дело вступили другие силы. Николай Мазуров, в функции которого входило только охранять вас, решает начать свою игру. Он ставит прослушивающие устройства в комнате Воронцовского – как уж он догадался, что на этом можно хорошо заработать – решать вам: вы, вероятно, были не слишком осторожны, и охранник смог подслушать какой-то разговор. Так называемые «жучки» были найдены при осмотре квартиры. Итак, Мазуров в курсе, что вещь, которая находится у Воронцовского, очень дорогая и уникальная. Сомневаюсь, что он стал бы выставлять ее на аукцион, а вот продать крест со скидкой за быстроту – вполне реально. Его сожительница рассказала при разговоре, что Николай хвастался ей, что скоро разбогатеет. Он начинает следить за квартирой Воронцовского. Улучив момент, когда старик вышел, вскрывает квартиру и заходит туда. Думаю, он хотел выкрасть крест, но не нашел его. Дальше возможны два варианта: либо старик вернулся раньше времени, либо Мазуров специально дожидался его. И попытался выяснить, где тот прячет крест. Воронцовский не признается, возможно, возмущается. Происходит ссора, и Мазуров толкает старика. Да, мне кажется, он не хотел убивать, но так уж вышло. Обыскав всю квартиру, Николай убеждается, что креста в ней нет. И тогда он решает, что крест у Захарова. Именно поэтому он назначает ему встречу, во время которой происходит авария. Я правильно рассказываю, Илья Григорьевич?
