Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды
После того как вертолет поднялся с земли и стал набирать высоту, из дома выскочили четверо – Костя с Димой и двое недавно прилетевших. До Надьки доносился их трехэтажный мат. Потом они стали кому-то звонить, и часа через два, когда Надежда уже думала, что свалится с елки от холода, прилетел еще один вертолет. Из него выскочили двое с автоматами, перебежками добрались до дома, потом побежали к пристройкам. Оттуда донеслись выстрелы. Вертолетчик кабину не покидал. Вскоре к машине вернулись шестеро мужчин: Костя с Димой и четыре их товарища. Вертолет улетел. Никого из наших не взяли.
После этого Надежда наконец решилась спуститься вниз. Увиденное в доме зрелище ее потрясло. До нее выстрелы из дома не долетали.
Алену изнасиловали и убили. Надежда похоронила ее в сугробах за домом, примерно там же, где Валентина и Данилыча. В Арсения выстрелили, попали в левую часть груди, ближе к плечу. Было много крови, но он остался жив, хотя его, вероятно, приняли за мертвого и добивать не стали. Он лежал в каминном зале без сознания. Поэт, как и всегда, был пьян, тем более у него была пробита голова, с которой он снял повязку, и прострелен бок. Надежда могла только предполагать, что те негодяи решили просто не брать еще один грех на душу и оставили старика в живых. Может, они решили, что он не жилец. Может, он был в отключке, «сверкая» пробитой головой. Пилота тоже не дострелили. Но он, как и Олег Владимирович, мог находиться без сознания.
– Да по нему видно, что не жилец, – буркнул командир отделения.
Надежда, как могла, обработала рану и перевязала Арсения, потом отобрала у поэта выпивку и сказала, что даст только после того, как он протрезвеет и поможет ей донести Арсения до постели. Поэт сам пошел опускать голову в снег.
– А Борис Семенович? – уточнила я. – Абдулла?
– Их застрелили. На улице. Видимо, им предложили выходить, или они сами вышли. Я не слышала разговора. Или те, которые прилетели последними, были в ярости… Я не знаю. Я только видела, как мужики из вертолета неслись с автоматами по полю. Борис Семенович и Абдулла, когда я их увидела в следующий раз, лежали на улице мертвые. Я их тоже засыпала снегом.
Командир отделения попросил показать где, и его бойцы раскопали временную могилу. Мы с Пашкой и это засняли. Потом мы все пошли в дом. Арсения, пилота и Олега Владимировича уже отнесли в вертолет, и он был готов к взлету. Нам с Пашкой и Надеждой предстояло лететь во втором. Надежда сказала, что хочет забрать сверху кое-какие вещи. Я кивнула с отсутствующим видом.
Когда девушка спустилась, я спросила у нее, где же прятались Костя с Димой, когда сюда прилетали бойцы с собаками. Надежда предложила мне подняться наверх. За нами последовали двое мужиков в белых маскировочных костюмах. Наверху оказалось место укрытия между двух комнат, одну стену которого составляла печь. Панель была пригнана очень плотно, поэтому нам и не пришло в голову искать тут тайный вход в «пенал». Два человека там вполне могли находиться, стоя рядом друг с другом.
– Ты знаешь, кто такие эти Костя и Дима? – спросила я у Вадима уже в вертолете.
– Догадываюсь, из чьей они команды. Надя, тебе придется сделать фоторобот, – обратился Вадим к девушке, с наслаждением поедающей черный хлеб.
Она только кивнула. Вадим сидел с суровым видом и о чем-то напряженно думал. Людей, ради которых он устраивал побег, требующий немалых усилий и прекрасной организации, убили. Непонятная личность Резо, примазавшаяся к беглецам, улетела в неизвестном направлении на вертолете. Кто он такой? Спасибо, хоть Надьку спас, хотя и не взял с собой. Непонятно, где находятся негр Карл и продюсер Александр Каренович. Я склонялась к мысли, что им все-таки удалось спастись. Но кто такой Карл? Негр из Сенегала, работающий в Москве Дедом Морозом? Сейчас мне в это верилось с трудом. Торговец наркотиками? Вполне возможно. На этом они и сошлись с Каренычем, решили помочь друг другу выкарабкаться. Но каким образом Карл оказался в этом таежном домике?
Но ведь еще кто-то подавал сигналы, пока мы находились в этом доме. Я прекрасно помнила искрящуюся поляну и оранжевое облако. Кстати, а почему у друзей Вадима не было ничего подобного?
Я прямо спросила его об этом.
– Я не знаю, что случилось, – серьезно сказал Вадим. – Конечно, с зоны они бежали без спутникового телефона. Но он был им сброшен в капсюльной таре!
– А он не мог сломаться во время сбрасывания? – подал голос оператор, который, похоже, не помнил моего разговора с Борисом Семеновичем. Или Пашка нас тогда не слушал?
– Паша! – возмущенно посмотрел на него Вадим. – Кроме того, была еще «сигнальная кнопка» – на крайний случай, если с телефоном что-то случится. Они должны были на нее нажать по прибытии к месту – и сигнал бы пошел, куда следует. Но ничто из этого не сработало! Я не знаю почему!
– Может, они подобрали не всю капсюльную тару? Ведь ты же не один груз сбрасывал, как я понимаю?
– Всю. Летчики пролетали над теми участками, и на всех были вывешены… знаки, что нашли. Но связь отсутствовала!
– Почему вы не увезли их раньше? Если были вертолеты?
– Сесть совершенно негде. Если бы можно было… И возникло еще одно осложнение. Они изменили маршрут и воспользовались запасным вариантом.
Про это я помнила и тут решила уточнить поподробнее.
Оказалось, что изначально мужиков должны были подобрать на шоссе, а там вдруг наметилось какое-то большое передвижение военных. Я кивнула, вспомнив, как мы видели колонну из самолета. Поэтому от варианта выхода на шоссе отказались и мужикам в очередной капсюльной таре сбросили указание – идти в губернаторский домик. К указаниям прилагалась карта. Да они и заранее знали про такой вариант, и компас у них был с самого начала. Добравшись до дома, они должны были нажать на «сигнальную кнопку». И вообще указания на бумаге им послали только как запасной вариант. Считалось, что Вадим сможет переговариваться с друзьями по телефону. Но телефон не работал! То есть не отвечал.
– Они не отвечали?
– Да, сигнал был, потом пропал вообще. Непонятно! Я, признаться, вначале подумал, что все погибли.
– Но почему ты не прислал сюда вертолет проверить? Почему ты исключал вариант, что у них не работает ни телефон, ни кнопка?
– Я не исключал! И вертолет прилетал! И пролетал над вашим домом! Только на самый крайний случай они должны были вывесить на крыше сигнальный флаг! А они этого не сделали!
– Сделали, но флаг куда-то пропал, – пояснила я. – Я даже предположить не могу, куда именно. Только если Карл с Каренычем каким-то образом его сняли, но мы бы услышали, как они его стаскивали. Так что флаг у них точно оставался до прихода в дом. Кстати, откуда такое полотнище взялось?
– Да у меня в кладовке завалялось, – хохотнул Вадим. – У меня там много всякого добра валяется. А флаг приметный. Красный на белом снежном фоне хорошо выделяется. Тебе понравился?
– Очень.
– Главное – вертолетчик должен был его заметить. Флага не оказалось, а вертолетчик понял, что в доме кто-то живет. Не наши. Я решил, что это люди губернатора. Тем более там несколько баб на улицу выбежали смотреть, кто это над ними летает! И мужик в костюме Деда Мороза! Да моему вертолетчику в страшном сне не могло присниться, что это наши!
– Это были мы с Татьяной и Аленой, – сказала я. – Машина летала высоко, мы так расстроились, что нас не заметили…
– Вас заметили, только никак не могли предположить, что это в ы.
– Но хорошо то, что хорошо кончается, – подала голос Надежда.
– Все еще не закончилось, – резко сказал Вадим. – А теперь давайте отрабатывать вашу версию для ментов. Надя, ты знаешь, как надо себя вести?
– Еще бы, – ухмыльнулась Надежда, дожевывая хлеб без масла. – Я скажу все, что требуется. Только помогите мне, пожалуйста, найти Резо, – добавила мечтательно.
– В этом я сам заинтересован, – заявил Вадим.
Глава 25
Один вертолет отделился от нас при подлете к местам, куда дошла цивилизация. Ему предстояло доставить раненых в больницу. Я не представляла в какую и не спрашивала об этом. Только бы мужики выжили! Наш сел прямо перед домом Вадима. Встречали нас двое соратников Вадима с весьма постными лицами.
– Что случилось?! – рявкнул Высоцкий.
Парни глянули на меня, на Надежду.
– Мы можем быть свободны? – спросил командир боевиков.
– Да. Спасибо.
– Еще поэт, – напомнил один из бойцов.
Олег Владимирович к этому времени уснул в хвостовой части. Его вынесли багажом и потащили куда-то в дом. Он не проснулся, громко похрапывая. Написанные шедевры и бутыль с самогоном были помещены в сумку, свисавшую у него с шеи. Не знаю, что для члена Союза писателей было ценнее. Надежда вышла сама, продолжая жевать хлеб.
Соратники Вадима не успели отчитаться. Из дома навстречу нам вышла Татьяна, при виде которой у меня отвисла челюсть. Во-первых, одна рука у нее была в гипсе, во-вторых, она здорово хромала, в-третьих, на лице было больше синего цвета, чем нормального, а из шикарной прически с районе левого виска был вырван значительный клок. Косы Татьяны – ее гордость, она очень трепетно относится к своим волосам и, думаю, потеря волос ее огорчала больше всего.
