Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать
Но, в общем, ей было все равно. Пусть смотрят! Она, Вера, своего добилась. Они с Никитой стояли в центре парадной залы Дворца Бракосочетаний и слушали напутственную речь грузной дамы в голубом костюме, которая тоже смотрела на новобрачную осуждающе. Свидетельница со стороны невесты Василиса всхлипывала от избытка чувств, все без исключения свадьбы вызывали у нее умиление. Свидетель со стороны жениха, один из менеджеров, работающий в офисе у Веры, чувствовал себя статистом в этом спектакле и стушевался. Его никто не замечал, и вскоре он незаметно исчез по-английски, не попрощавшись. Верина мама выглядела крайне удивленной. Дочь сказала, что выходит замуж, всего за неделю до свадьбы, и даже не привезла своего жениха для того, чтобы представить будущей теще. Увидев его впервые в ЗАГСЕ, та растерялась. Молоденький-то какой! Его родители жались к дверям, у матери были пунцовые щеки, отец сердито молчал. У снохи не нашлось для них ни одного ласкового слова, только сухое «здравствуйте».
– Согласны ли вы, Вера Александровна, взять в мужья присутствующего здесь Намина Никиту Борисовича?
– Да, – отчеканила Вера. За ее спиной всхлипнула Василиса.
– Согласны ли вы, Никита Борисович, взять в жены присутствующую здесь Веру Александровну Алмазову?
– Да, – пожал плечами жених. У самых дверей тяжело вздохнула Верина свекровь.
– В знак вашего решения обменяйтесь кольцами.
После того как Никита надел на палец своей жены обручальное кольцо, пришло время поставить подписи в книге регистраций актов гражданского состояния. Фамилию Вера решила не менять. В строке, куда указкой ткнула дама в голубом, невеста размашисто расписалась: «В.А. Алмазова» и, обернувшись, кивком головы пригласила Никиту. Мол, давай. Твоя очередь.
Улыбающийся жених подошел к столу. Через минуту полная и безоговорочная капитуляция была подписана.
– Объявляю вас мужем и женой! – услышала торжествующая Вера.
После того как церемония была завершена, последовало традиционное:
– Никита Борисович, можете поздравить свою жену.
Вера на мгновение замялась. Показалось вдруг, что сейчас муж по-дружески пожмет ей руку и скажет: «Вера Александровна, я вас от души поздравляю!» Но он, все так же улыбаясь, поцеловал Веру в губы и повернулся к свидетельнице. Василиса, зарыдав, кинулась красавцу на шею. Потом Вере пришлось принять ее в свои объятья.
– Ой, Верка! Я за тебя так счастлива!
Свидетельство о заключении брака Вера спрятала в сумочку, намеренно громко щелкнула замочком и только тогда почувствовала себя спокойно. Все пили шампанское, натянуто смеялись, а свекровь вдруг прослезилась, поздравляя сноху, и тайком ее перекрестила:
– Будьте счастливы, раз уж так оно вышло!
Из ЗАГСа поехали в церковь. Церемония венчания шла долго, у Веры даже ноги затекли и заныла поясница. Но надо так надо. Свекровь истово крестилась, из чего Вера сделала вывод, что мать Никиты женщина набожная, соблюдает посты и частенько ходит в церковь. «Что ж сынок-то такой безбожник?» – усмехнулась тайком Алмазова. Образ жизни ее мужа никак нельзя было назвать высокоморальным. Впрочем, она собиралась вскоре это исправить.
Наконец все закончилось. Теперь она была законной женой Никиты – и венчанной, и зарегистрированной официально. Все положенные формальности были соблюдены.
В ресторане же Веру ждал неприятный сюрприз. Ей и в голову не приходило, что такой казус может случиться. Все рассчитала, все предусмотрела. Да, она слышала, что ресторан «Ладья» раньше был церквушкой. Потом храм был выкуплен неким бизнесменом, решившим, что шансон будет звучать в этих стенах гораздо лучше церковного хора. Благо, что потолки высоченные. После реставрации и основательной перепланировки храм и превратился в ресторан «Ладья». Кирпичная кладка и срезанный купол способствовали созданию образа. При виде изуродованного здания Вере сразу приходила в голову мысль об одной из ключевых шахматных фигур, да и новому хозяину, видимо, тоже. Потому он и назвал ресторан «Ладья». Но Верина свекровь была совсем другого мнения.
Увидев ресторан, она тут же начала креститься.
– Это не церковь, – усмехнулась Вера. – Ее переделали в ресторан.
– Грех-то какой! – ахнула мать Никиты. И заупрямилась: – Не пойду я туда ни за что! – И повторила: – Грех-то какой!
– Мать, нехорошо, – попытался уговорить ее Верин свекор. – Надо молодых уважить. Подумаешь, храм в кабак превратили! Одно слово: Москва! Привыкай!
– Не будет им счастья, если так! – упиралась женщина.
– Ладно, мама, я не суеверный, – улыбнулся Никита, а Вера шепнула ему на ухо:
– Ты что, не можешь справиться со своей матерью? Это же скандал!
– А ты другого места не могла найти?
– А чем плохо это? Подумаешь! Была церковь, а теперь кабак! Лично я атеистка! А твои родители – твои проблемы. Здесь хорошая кухня и замечательная акустика. Я люблю музыку.
– Циничная ты женщина, Вера. Я тоже не подарок, но до тебя далеко, – муж осуждающе покачал головой, обнял мать за плечи и отвел ее в сторонку. Минут пять они о чем-то шептались, Вера уже начала терять терпение.
– Все, идем, – коротко бросил Никита и первым вошел в двери.
В ресторан свекровь все-таки вошла, но весь вечер просидела молча, стиснув зубы, и ничего не ела и не пила. «И пусть!» – думала Вера. Она ни за что не признала бы свой выбор неудачным. Бизнесмен, сделавший из церкви ресторан, тоже ошибся в своих расчетах: когда играл оркестр, по бывшему храму разносилось громкое эхо. И популярные попсовые мелодии искажались до неузнаваемости. Но кухня была отменной, официанты услужливы, ресторан пользовался популярностью, и залы на первом и втором этажах оказались в это воскресенье полны.
«Это все предрассудки!» – злилась Вера, подслушав, как свекровь в очередной раз шепнула мужу:
– Не будет им счастья, помяни мое слово. В таком вертепе свадьбу справляем! Не благословил Господь этот брак!
– Будет тебе, мать, уймись уже, – бурчал свекор, опрокидывая очередную рюмку водки. Он не пьянел, а только все больше мрачнел.
«Так я и знала! – злорадно подумала Вера. – Ну и родня! Она на голову больная, а он пьет!» Вечер был в самом разгаре, когда появилась в пух и прах разряженная Марго.
– Извините, что опоздала! Пробки!
Вера критическим взглядом окинула слишком уж откровенное платье вдовы, с глубоким декольте и на тоненьких бретельках, похожих на две серебристые змейки. Причем платье было белого цвета, да еще с блестками! Туфли тоже белые, в пышных волосах королевы Марго красовался гребень из слоновой кости, украшенный алмазной крошкой, на точеных плечах лежала белоснежная меховая накидка. Вера слегка напряглась. Для кого это хозяйка так вырядилась? Все присутствующие в ресторане мужчины машинально втянули животы. Вдовушка была сегодня на диво хороша!
Тут только Вера поняла нелепость собственного наряда. Ее свадебное платье больше подошло бы юной девушке, но никак не женщине тридцати пяти лет. Скромный цветок в волосах с ним никак не вязался. Покупая платье в угоду романтическим мечтам своей юности, Вера увлеклась и забыла, что это время давно прошло. И чувство меры потеряла. Надо было купить светлый костюм с юбкой до колена и ограничиться своим обычным макияжем, а не накладывать на лицо тонну косметики. Зачем только она пошла в парикмахерскую! Вот у Марго безупречный вкус, и на этом торжестве… Да! На этом торжестве Марго была больше похожа на невесту, чем Вера! Такое счастливое лицо было у хозяйки, такие сияющие глаза! И это белое платье с блестками… Чем не свадебный туалет?
Вера почувствовала себя обманутой. Но тут молодой муж пригласил ее на танец. Положенный по регламенту вальс жениха и невесты. Все присутствующие в зале ресторана смотрели теперь на них. Пришлось выйти к самой сцене и сделать над собой усилие. Танцевать Вере не хотелось, Марго испортила все. Алмазова затосковала.
– Ты довольна? – шепнул ей на ухо Никита.
– Да, – зло сказала Вера. Вальсируя на высоких каблуках, она споткнулась и едва не упала. Теперь и лодыжка ныла.
– А почему таким тоном? – усмехнулся муж.
– Зачем Марго так вырядилась?
– Ты ревнуешь? Да я ее едва знаю!
– Учти: я тебе этого не позволю. Ты делаешь ставку не на ту лошадь.
– Я ставлю на ту, которая довезет, а не рвется обставить всех и прийти первой, – сострил Никита. И намекнул: – Так можно и шею сломать.
– О чем это ты?
– Дорогая, ты устала. Борьба за меня вымотала тебя окончательно. По-моему, тебе пора отдохнуть.
– О чем это ты? – повторила Вера. Ей не понравилось, каким тоном муж это сказал.
– Неужели мы завтра пойдем на работу?
– Да.
– Ты неисправима! – рассмеялся он.
Танец закончился, муж отвел Веру на место и подошел к Марго. Тут только Вера отметила, что хозяйка с новобрачной слишком уж холодна. Это не похоже на простую женскую зависть. Нет, это другое. Марго не улыбается, а презрительно кривит губы, как будто знает про Веру нечто, бросающее тень на ее безупречную репутацию. Что могло случиться? Алмазова напряглась. Улучив момент, она взяла Марго под локоток и пропела:
