Павел Астахов - Волонтер
– Что тебе надо? – повторила Наза.
– Это он? Твой парень? – вместо ответа спросил Ремезов, потом толкнул дверь и грубо отпихнул женщину в сторону.
Она покорно отступила назад и чуть не упала. Женщина посмотрела в сторону ванной и поплелась по коридору, пошатываясь, как тяжело больная старуха.
– Зачем ты пришел?
– Мне нужны деньги. Прямо сейчас, – сказал Ремезов, осматриваясь.
Он не узнавал ее квартиру – по ней словно проехался танк. На полу в беспорядке разбросаны вещи, осколки битой посуды, на дверцах шкафа-купе глубокие вмятины, как если бы по нему колотили молотком. И кровь!.. Почти везде характерные алые капли, которые нельзя спутать ни с чем иным.
Ремезов быстро прошел на кухню, наспех сполоснул лицо, пригладил волосы, потом шагнул в коридор и спросил:
– Не забыла, что должна мне, Наза?
Волоча ноги, она подошла к двери ванной, тяжело села на пол и прислонилась к ней спиной.
– Деньги в комнате, – проговорила женщина. – В сумочке кошелек, в нем банковские карты. Коды записаны в телефоне. Забирай все и выметайся. Я не хочу больше видеть тебя.
– Зачем же так грубо? – осведомился Ремезов и хищно улыбнулся.
Он перетряхивал сумочку, и тут из ванной донесся жуткий вопль. Михаил Викторович вздрогнул. Так вот почему она сидит под дверью!
– Он что, не хотел умываться? Поэтому ты насильно загнала его в ванную? – попробовал пошутить незваный гость, нажимая клавиши мобильника Назы в поисках заветных цифр. – Тебе надо сдать своего сыночка в психушку. Рано или поздно он угробит тебя. – Он принялся по-хозяйски рассовывать банковские карточки по карманам.
Михаил Викторович переписал коды на клочок бумаги, сунул его в карман, вернулся в холл и посмотрел на расческу, лежащую у зеркала.
– Почему ты не сказал мне про сына? – чуть слышно спросила Наза. – Про его новое сердце? Ведь ты знал все с самого начала. Как и Кноспе.
По лицу Ремезова скользнула тень отвращения. Он не любил вспоминать эту историю. Михаил взял в руки расческу, критически осмотрел ее. Сойдет.
– Какая теперь разница? – раздраженно сказал он, причесываясь перед зеркалом. – Девочка, ты знала, чем рискуешь, на что идешь. Скажи спасибо, что твой парень живет. Как – вопрос другой, но это твои проблемы.
Наза покачала головой. Одновременно с этим из ванной снова донесся протяжный стон. Ремезов почувствовал, как по всему его телу забегали мурашки. Что творится с этим мальчишкой?
– Да, я рисковала. Но вы должны были мне сказать, кто был донором Сережи, – все таким же тихим и невыразительным голосом произнесла женщина.
– Это Кноспе тебе сказал? Старый идиот!..
– Нет, мне сообщил об этом адвокат Павлов.
Ремезов вполголоса выругался, бросил расческу на пол и сказал:
– Скажу откровенно, Наза. Личность донора для всех оказалась сюрпризом. Это я был против того, чтобы ты узнала правду. Старик все порывался тебе сказать об этом, но я подумал, что если ты узнаешь, от кого твой сын получил сердце, то вообще полностью растворишься в жизни своего отпрыска и перестанешь с нами сотрудничать. Пришлось припугнуть старого дурня. Я его предупредил, что если он проболтается, то я сообщу тебе, что Кноспе специально все подстроил. Ты не простила бы это старикашке, который был без ума влюблен в тебя. Кстати, тебе нельзя нас обвинять. Кто мог предположить, что донор твоего Сергея – сумасшедший убийца, сбежавший от полиции? Когда мужика сбила электричка, его долго не могли опознать, а пересадку нужно было делать как можно быстрее, иначе твой сын умер бы. Тело доставили в больницу. Все было предопределено. Это судьба, от нее не уйдешь.
– Знаешь, наверное, лучше бы Сережа умер тогда. – Глаза Назы заблестели от слез.
– Вообще-то это все бред и самовнушение, – с философским видом сказал Ремезов. – Ему же не мозг пересаживали. Сердце тут ни при чем.
– Оказалось, что очень даже при чем. Он…
– Ладно, надоели эти сопли! – отрезал Михаил Викторович, перебив Назу на полуслове. – Мне пора. Не вздумай кому-то сказать, что я к тебе приходил. Скорее всего, мы больше не увидимся. Так что прощай…
Новый исступленный крик заставил его замолчать и взглянуть на ситуацию иначе. Ремезов не спеша развернулся, внимательно взглянул на Назу. Конечно, она его сдаст, не простит ему сокрытие правды о доноре ее сына. И потом, он забрал все ее деньги, а на карточках наверняка намного больше, чем Амирова ему должна.
Взгляд Ремезова остановился на тонкой шее женщины. Всего одно усилие, и никаких проблем. Потом он разберется со щенком, спрятавшимся в ванной.
Михаил Викторович медленно направился к Назе.
– Уходи, – с мукой в голосе попросила она. – Ты взял все, что хотел.
– Уйду. Только закончу одно дело.
Наза подняла голову, закричала, с трудом выпрямилась и, хромая, заковыляла на кухню.
«Вот дура! Она и ее ублюдок сейчас весь дом перебудят!» – разъяренно подумал Ремезов.
Наза буквально ввалилась на кухню, настежь распахнула окно, чуть ли не по пояс вывалилась наружу и закричала:
– Помогите!
Ремезов бросился к женщине и не заметил, как позади него открылась дверь ванной.
– Перестань орать, идиотка! – прорычал Михаил Викторович, схватив Амирову за волосы.
Она вцепилась ногтями в его многострадальное лицо. Ремезов взревел, намотал волосы женщины на кулак, свободной рукой отцепил от себя пальцы Назы и потянулся к ее горлу.
– Мама! – прозвучал за его плечами ломкий юношеский голос, и спину мужчины неожиданно пронзила нестерпимая боль.
Потом снова и снова. Будто кто-то кувалдой вбивал в позвоночник Ремезова гвозди-сотки.
Слабеющие пальцы выпустили волосы Назы. Михаил бессильно сел на колени, тяжело повернулся лицом к своему убийце. Сергей стоял перед ним в одних трусах, сжимая в руках длинные ножницы, лезвия которых потемнели от крови.
– Не приходи сюда, – как ни в чем не бывало сказал подросток и подмигнул ему.
Ремезов чувствовал, как его глаза застилает свинцовая пелена, но даже сквозь нее четко видел ясный взгляд парня. Он хотел вытянуть руки и схватить ублюдка, но некая неведомая сила намертво сковала его движения.
«Как все глупо», – подумал Михаил Викторович, постепенно сползая на пол.
Он уже ничего не видел. Какое-то время до его слуха доносилось всхлипывание Назы. Потом стихло и оно. Тьма, словно громадная летучая мышь, обняла его своими ледяными перепончатыми крыльями.
Сергей несколько секунд молча смотрел на бездыханное тело Ремезова, потом присел на корточки возле Назы и прошептал:
– Мама, я очень люблю тебя.
Входная дверь открылась еще шире. В коридоре показался Павлов, за спиной которого маячили полицейские. Кухня озарилась светом солнца. Его первые лучи с интересом заглядывали в каждое окно дома. Начинался новый день.
Спрут
Спустя месяц, Великобритания, окрестности Лондона
– Мистер Кларк, вас отвезти в аэропорт?
– Благодарю, Тодд. Я вызову такси.
– Было очень комфортно с вами работать.
– И мне.
Личный водитель и телохранитель мистера Кларка был слегка удивлен. Его босс еще никогда не выглядел таким задумчивым.
– У меня будет одна просьба, Тодд, – подал голос мужчина.
– Да, мистер Кларк.
– Я с тобой полностью расплатился за услуги?
– Безусловно, – ответил водитель, про себя гадая, какого характера будет просьба и сколько можно запросить за нее.
– Мой самолет вылетает через два с половиной часа. Я попрошу тебя до восьми вечера быть на связи. Всякое может случиться.
Тодд с готовностью кивнул.
– Не надо меня провожать, у меня будет только кейс, – проговорил Кларк. – Просто будь в пределах досягаемости. Я продаю этот дом. Мой адвокат займется всеми формальностями.
– Дом хороший, – коротко похвалил Тодд.
– Это верно. А в память о нашей дружбе возьми мои часы. Заодно считай это скромной компенсацией за мою просьбу быть на связи.
Тодд не мог поверить своим глазам. Дорогущие швейцарские часы с циферблатом, украшенным бриллиантами и сапфировым стеклом? Ничего себе, вот так презент!
– Это очень дорогой подарок, мистер Кларк. Мне неловко принимать его.
– Все в порядке. Ты заслужил.
Вскоре они подъехали к дому. Кларк нажал на кнопку пульта управления. Ворота открылись с тихим шипением.
– Прощай, Тодд.
– До свидания, мистер Кларк.
Телохранитель подождал, пока ворота закроются, потом, затаив дыхание, внимательно рассмотрел часы. Крохотные бриллианты поблескивали на циферблате словно звезды, загорающиеся на небе. Тодд удовлетворенно цокнул языком, спрятал неожиданный подарок во внутренний карман и лишь после этого уехал.
Кларк поднялся в дом и слегка нахмурился. По идее, его обязана была встретить Рэйчел, горничная, с которой он тоже должен рассчитаться, перед тем как покинуть Англию. Неужели она не слышала, как хозяин открывал дверь?
