Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов
– Да-да, именно с Игнатом Лопахиным он и ходил на волейбол. Мы этот факт точно установили. Понимаете, когда мы начали выяснять, кто бы мог быть настолько похожим на Елизара, чтобы выдавать себя за него, то… Вы ведь видели снимок с видео? Так вот, если судить по видео, которое сняла камера над подъездом, именно этого и добивался преступник – чтобы его приняли за якобы умершего Елизара Шишковского. Он специально задержался и посмотрел прямо в камеру, чтобы показать свое лицо.
– Вы так думаете? – Жанна Валентиновна испуганно посмотрела на Гурова.
– Да, мне кажется, что он сделал это специально, чтобы сбить будущее следствие с толку. Какой спрос с привидения, не правда ли? Только вот он не учел, что мы все равно докопаемся до истины и найдем настоящего Игната Лопахина.
– Но как вы узнали, что убит не Елизар, а этот… Игнат? И где в таком случае Елизар? – растерянно и непонимающе спросила Астапова.
– Мы провели генетическую экспертизу, которая подтвердила мою догадку, что убитый не был Елизаром Шишковским, – ответил Лев Иванович. – Я не буду объяснять вам подробности. Это ни к чему. Но нам удалось, хотя и с трудом, найти отца Игната. Мать Игната умерла, а его отчим дал нам об отце парня только отрывочные сведения. Но не суть важно. Главное, что мы взяли у родного отца материал для ДНК-анализа, и экспертиза подтвердила, что убитый – именно Игнат Лопахин, а не кто-то другой.
Гуров замолчал, давая Жанне Валентиновне время осознать и принять все сказанное им, а потом спросил:
– Скажите, Елизар ведь с детства был злопамятным и эгоистичным мальчиком? Я понимаю, вы любили его как собственного сына. Всю душу и всю себя вложили в его воспитание. Но ответьте на мой вопрос честно, положа руку на сердце.
– Да, – тихо вымолвила Жанна Валентиновна. Она немного помолчала и продолжила, глядя в пол: – Елизар был очень… как это сказать… очень самолюбивым мальчиком. Он не любил, когда ему делали замечание или за что-то наказывали. Нет, вы не подумайте, я его никогда не наказывала. Наоборот, я его баловала и всегда говорила, что он особенный ребенок и что он если захочет, то сможет добиться всего. Наверное, я неправильно его воспитывала, – запоздало раскаялась Астапова. – Мне не стоило тешить его гордыню. Хотя должна признаться, что он был очень умным мальчиком и умел пользоваться своим умом. Вот он им и воспользовался, когда ему нужно было освободиться от влияния родителей, – с сарказмом в голосе закончила она. – Должна признаться, и скорее самой себе, чем вам, что я воспитала убийцу.
– А как родители на самом деле относились к Елизару? – поинтересовался Лев Иванович. – Мне кажется, что в первой беседе вы мне не все рассказали.
– Валерий Викторович был очень строгим отцом. – Астапова тяжко вздохнула от накативших на нее воспоминаний. – Он очень жестко воспитывал Елизара. Был к нему требователен, но справедлив, это я должна признать. Он учил сына быть честным и терпеть не мог, когда мальчик ему врал.
– А Елизар часто его обманывал?
– Когда он был маленький, то нередко прибегал к обману, если хотел избежать нотаций или наказания со стороны отца. Но потом стал умнее и просто-напросто стал делать все, что хотел, потихоньку, чтобы отец ничего не узнал. – Жанна Валентиновна провела ладонью по лицу и добавила: – Признаюсь, я частенько покрывала Елизара, помогая ему скрывать неблаговидные проступки. Врала родителям вместо него – бывало и так. Мне казалось, что я таким образом помогаю ему стать самостоятельнее и уйти от несправедливого давления со стороны Валерия Викторовича.
– А как реагировала на это Ирина Николаевна? Она вообще принимала участие в воспитании сына?
– Когда Ирина была еще беременной, то она очень хотела родить девочку. Но родился Елизар. Сначала она расстроилась, но потом, когда врачи сказали ей, что у нее больше не будет детей, то была рада и мальчику. И какое-то время заботилась о нем сама. Но как только представилась возможность выбирать между карьерой режиссера и Елизаром, то, вы сами понимаете, она выбрала карьеру. Так бывает с самолюбивыми женщинами, а Ирина была самолюбивой… Словом, все воспитание сына было предоставлено мне и Валерию Викторовичу, который всегда хотел сына. Ирина просто всегда соглашалась с мужем, когда он говорил ей, что будет лучшим для Елизара, а что нет.
– В чем заключалось давление на Елизара со стороны родителей? От чего он хотел освободиться?
– Они не давали ему никакого права выбора, – пожала плечами Астапова. – Они абсолютно все решали за него: и в какой школе ему учиться, и в какую секцию или в кружок ходить, и куда пойти учиться после школы, и даже с кем ему дружить. Поэтому Елизар очень тщательно скрывал, с кем он дружит, и никогда никого не приводил к нам домой. И, как я уже и говорила, он никогда не делился с родителями, а потом и со мной, своими секретами.
– Понятно, – задумчиво произнес Лев Иванович.
– Это Елизар убил Игната Лопахина и своих родителей? – глухо спросила Астапова, хотя и сама уже наверняка догадывалась о том, каким будет ответ полковника.
– По всей видимости, да, – ответил Гуров. – Но Антонине он представился как Игнат. Наверняка он все эти годы или жил по документам Лопахина, или, что скорее всего, сделал себе новые документы. Мы его ищем. Но процесс это долгий. За много лет Елизар научился хорошо скрываться. Скорее всего, когда он узнал, что его родители удочерили Антонину, у него возник некий план, который подразумевал знакомство с девочкой. Ее рисунки ясно дают понять, кто на них изображен. У Елизара была родинка на скуле? – решил уточнить Лев Иванович.
– Да, на правой. Темная такая и довольно крупная.
– Наверное, именно поэтому Елизар и решил не только переодеть убитого Игната в свою одежду и подкинуть ему свои личные вещи, но и сжечь ему лицо и руки, – пояснил Лев Иванович свой вопрос. – Он даже знал, что у них с Лопахиным одна и та же группа крови. Не знал он только одного, что после того, как он ушел из секции волейбола и перестал общаться с Игнатом, тот ломал запястье. И это было еще одним подтверждением, что Шишковские неправильно признали в убитом своего сына. Что, собственно, и привело впоследствии к трагедии.
– Господи, – пробормотала Астапова. – Что же теперь будет с девочкой?
– Будем надеяться, что с Тоней все будет хорошо. Она ведь беременна от Елизара…
Гурову было интересно, как
