Корни тайны - Сергей Макаров
— Древний Рим.
Растерянность выражения лица интервьюера после этих слов трудно передать словами, очень хорошо подошел бы смайлик с вытаращенными глазами.
— Не понял…
— Понимаете, у меня есть давний друг, Сергей, мы с ним с первого курса учились в институте. Он увлекается историей Древнего Рима, точнее — генеалогией, родословием. Когда мы с ним встречаемся, за чашкой кофе, он рассказывает мне о своих изысканиях. Признаюсь, я далек от этой темы, но из уважения к тому, что интересно моему другу, я внимательно слушаю его. И вот однажды, когда я проезжал по Новому Арбату, мимо стоящих друг напротив друга домов, мне как-то сразу вспомнился один из его рассказов — про то, как отчим одного молодого знатного римлянина был одновременно его дядей: мать этого парня была замужем поочередно за двумя братьями, сыновьями одной матери, которые приходились друг другу еще и троюродными братьями. В общем, там все сложно. В этот момент мы вместе с коллегами думали, кто может быть заинтересован в смерти Юлии и Романа Коминых, причем так, чтобы сначала умерла именно Юлия Валерьевна, и лишь потом — Роман Геннадьевич, ведь похитители или похититель Романа Геннадьевича не причинили ему никакого, абсолютно никакого вреда — его даже не били, только вырубили. Его похищением явно хотели довести его маму до сердечного приступа. Значит, злоумышленник рассчитывал стать наследником именно Романа Геннадьевича. К слову, именно поэтому сразу же после задержания Виталия Докина мы сделали все, чтобы были сняты все подозрения с Маргариты Лировой, которая была двоюродной племянницей Юлии Валерьевны. И оставался нерешенным вопрос — кто, доведя до смерти Юлию Комину, мог рассчитывать стать наследником ее сына. И именно в этот момент мне вспомнился тот рассказ Сергея. Мы стали официально, но незаметно собирать в архивах информацию о Виталии Докине. Когда неожиданно оказалось, что он является двоюродным братом Геннадия Максимовича Комина (у них одна бабушка — общая мама их отцов) — то с учетом того, что он никому никогда не говорил об этом родстве, стало понятно, что он неслучайно так скрытничает. И вот тогда уже стало очень тревожно за Романа Геннадьевича. Я обратился в Совет нашей Адвокатской палаты Московской области, получил одобрение так необычно защитить доверителя в сотрудничестве с полицией, и тогда мы рассказали о своих опасениях правоохранительным органам. Мы понимали, что как только появится сообщение о смерти Романа Комина, с учетом перспективы прекращения судебных процессов преступник вынужден будет рассекретиться. Так и получилось. Все остальное Вы знаете.
— Потрясающе! — потрясенно воскликнул журналист, но тут же, спохватившись, что негоже прожженому журналисту показывать излишнее восхищение чьими-либо успехами, добавил — Да, это занимательная история.
Послесловие
В назначенный день суд вынес решение об удовлетворении иска Романа Комина о недействительности завещания. Маргарита Лирова пришла в суд и признала иск. Борис Лиров был счастлив, что благодаря признанию иска его дочерью отпала необходимость назначать почерковедческую экспертизу в отношении подделанного им завещания; он наконец-то вышел из предыинсультного состояния.
Процесс о недействительности договоров займа завершился убедительной победой Романа при полном бездействии корпорации как ответчика.
Как стало известно Белогорову, директора корпорации были благодарны ему за то, что при первой же возможности он сделал все, чтобы снять с них все подозрения в убийстве Коминых; по состоянию на момент сообщения о смерти Романа следователи готовили ходатайства в суд о заключении директоров под стражу, и, зная об этом от своих адвокатов, директора были в предобморочном состоянии (только Бутов по-прежнему хорохорился, но даже он — как-то вяло) — и снятие с них всех подозрений было для них истинным счастьем.
Поэтому они предпочли смириться и договариваться с Романом Геннадьевичем Коминым как новым владельцем контрольного пакета акций. По поручению Романа переговоры с собственниками вел Станислав (и переговоры шли очень гладко, тем паче что Станислав от имени Романа предлагал им очень взвешенные условия участия в управлении компанией); Роман всячески сторонился общения с людьми, с которыми его отец вел бизнес и которые радовались его смерти, но Станислав сказал ему, что он — единственный наследник отца и потому единственный его преемник в управлении бизнесом, и в связи с этим он обязан подгружаться в обсуждение этих проблем. Поэтому со второй встречи он настоял, чтобы Роман вел переговоры вместе с ним.
Ковров был отпущен под домашний арест, и затем осужден за покушение на убийство и приговорен к условному сроку.
Все наследственные дела были своевременно оформлены.
Вера всегда заходила в кабинет Белогорова без стука — если знала, что он не ведет сейчас встречу. Их многолетнее сотрудничество позволяло ей так поступать (чтобы экономить время), и Станислав знал, что Вера никогда не злоупотребляет этим своим правом.
Так и сегодня получилось. Вера открыла в дверь кабинета, где Станислав что-то неспешно, раздумчиво печатал сейчас на ноутбуке.
— Слав, ты можешь сейчас выйти?
Станислав поднял взгляд на Веру:
— Да. А что случилось?
Вера загадочно улыбнулась:
— Не волнуйся, все в порядке. Выйди, пожалуйста.
Белогоров тут же выбрался из-за стола и пошел в холл.
Там были Вера и Алина. Не увидев никого, кроме них, Станислав удивился:
— А зачем я здесь? Сюда выйти?
— Нет, спустись, пожалуйста, вниз, на стоянку.
— А что там? — реально удивился и даже немного поднапрягся Станислав.
— Все нормально. Иди, — с улыбкой сказала Вера, открывая ему дверь.
Белогоров настолько давно знал Веру и настолько абсолютно доверял ей, что любое беспокойство, недовозникнув, сразу растаивало.
Станислав спустился по лестнице на улицу и прошел на стоянку, где увидел несколько машин.
Из одной машины вышел Роман и поприветствовал его. Белогоров направился к его машине. Пока он подходил, из машины вышла Ливия, и он радостно поприветствовал их обоих.
— Здравствуйте, Станислав Владимирович! Добрый день! — приветствовали его Роман и Ливия.
Они как-то загадочно выглядели.
— Так, что у вас нового? — заинтересованно спросил Станислав.
Он знал, что поженились — он был почетным гостем на их свадьбе (которую они отметили очень скромно) — но здесь было что-то еще. Ливия посмотрела на Романа, улыбнувшись ему, он в ответ счастливо улыбнулся ей, и потом он открыл дверь, а она нырнула в салон — и вынырнула оттуда с двумя детскими креслами
Белогоров искренне восхитился:
— Вы стали родителями!
