Фридрих Незнанский - Опасный пиар
— Извини, кореш… Не бери в голову, больше ни разу, вот те крест… — побожился тот, покрывшись потом.
— Ладно, спрошу еще раз, — кивнул Анатолий. — Знаешь, кто я?
— Да слышал, — неохотно сказал Сема.
— От кого слышал?
— Что я, помню… — пожал плечами Сема. — Разные говорят… Ну и наблюдения всевозможные… Ты, главное, не бери это в голову, никто здесь твою телку не тронет, — заверил он.
— И никто не узнает, что она сегодня ко мне приехала, — еще тише, с расстановкой и неотрывно глядя ему в глаза, произнес Анатолий. — А если кто спросит, скажешь мне лично, кто именно тебя спросил. Найти меня знаешь где, верно? А платить тебе за ценную информацию буду той валютой, которой располагаю. Понял, нет?
— Да что ты, в натуре, все пугаешь?.. — криво ухмыльнулся Сема Похоже, он усиленно храбрился.
— Я никогда не пугаю, — покачал головой Анатолий. — И никого не предупреждаю. Времени у меня на это нет. Считай, сделал для тебя исключение. А располагаю я только тем временем, за которое мой клиент добирается до ближайшего кладбища. Только тем от Господа нашего и отличаюсь.
Сема не ответил, только его застывшая ухмылка на посеревшем лице теперь напоминала посмертную маску.
— Все, надоел, — сказал Анатолий, вставая. — Если найдешь информацию, какую можешь добавить к уже сказанному, ты знаешь, где меня найти.
— Есть такая информация, — прошептал Сема. — Могу и сейчас сказать. Может, она тебя касается. Слышал, наверно, здесь остановились прокуроры из Москвы, может, по твою душу прилетели, а может, и нет. Может, они знают, чем ты занимаешься, а может, им пока не подсказали… А молчание нынче до-орого стоит. Ну как в пословице говорится: слово — серебро, молчание — мне на пиво. Но только так, чтоб никто не видел.
Анатолий, подумав, передал под столом ему двадцать долларов.
— Как их зовут? Померанцев, и…?
— Ну да, Валерий Александрович Померанцев. И Шестаков Герман Николаевич. Слыхал про таких? — спросил Сема.
Значит, так и есть, подумал Анатолий. Трофим правду сказал. Говорят, этот Померанцев там, в Генпрокуратуре, как крот землю роет.
— Что еще скажешь?
— Эти следаки корешатся с журналистом, с Залогиным. Это тебе уже в качестве бесплатного подарка от нашей фирмы. Журналист вас еще не представил друг другу?
Сема явно справился с первым испугом и теперь смотрел в упор, не мигая.
— Это уже не твое дело, — раздраженно сказал Анатолий. — Если нечего больше сказать, на том и расстанемся.
Сема только пожал плечами. Анатолий поднялся, подошел к стойке бара, не замечая корешей Семы, которые поспешно перед ним расступились. Он взял бутылку шампанского, целый пакет апельсинов, поднялся с ними наверх, постучал в двери своего номера.
— Толя, ты? — негромко спросила Зина.
— Он самый, — сказал он. — А ты еще кого-то ждала?
Она, пискнув по-девчоночьи, бросилась ему на шею, едва он вошел, и они повалились на палас, откуда позже перебрались на диван.
— …Ну так что она мне сказала, ты хочешь узнать? — спросила Зина через какое-то время, оторвав голову от его плеча.
— Особого значения это уже не имеет, но уж скажи, раз начала, — сказал он, положив в рот дольку апельсина.
— Твой друг Игорь…
— Он мне не друг, — прервал Анатолий. — Просто мы попутчики, хотя мужик он симпатичный.
— Так вот он уехал в Красноземск, — продолжала она. — Как я поняла, на несколько дней.
— Это неплохо, — задумчиво сказал Анатолий. — И одновременно плохо.
— Ты когда-нибудь мне объяснишь, что происходит? — спросила она после паузы. — Во всем одни недоговоренности да недосказанности…
— Хочешь знать, чем я занимаюсь? — спросил он.
— Ты мне уже говорил, — поспешно сказала она.
— Боишься услышать правду, — усмехнулся он. — А пора бы знать.
— Не надо… Я и так все знаю, — перебила она. — И ничего больше знать не хочу.
— А я не хочу, чтобы ты потом пожалела, — твердо сказал он.
— Мне уже поздно о чем-то жалеть, — сказала она, припав головой к его плечу. — А знаю я то, что, если это случилось, ты — отец моего будущего ребенка. Избавляться от него я не собираюсь.
Он замер на месте, услышав эти слова.
— Испугался? — усмехнулась она, наклонившись над ним так, что ее грудь коснулась его лица.
— Ты не шутишь? — Он приподнялся на локте. — Так сразу?
— Какие могут быть шутки. — Теперь она смотрела на него с интересом. — Все случилось с первого раза, я сначала думала, что это обычная задержка, потом взяли кровь на анализ. Когда я сказала, что хочу быстро избавиться, меня послали обследоваться на УЗИ… У тебя дети, кстати, есть? Про дочку я знаю, а еще дети? Или ты не знаешь?
— Наверно, где-то бегают, — сказал он озабоченно. — Но может, еще как-нибудь…
— Рассосется? — засмеялась она, снова откинувшись на спину. — Ладно, я пошутила.
— Черт… — сказал он с беспокойством. — Пойми.
До сих пор людей я только убивал. За деньги А делал их бесплатно. Непонятное ощущение, надо сказать.
— Может, когда-нибудь расскажешь, а? О своих ощущениях, когда кого-то убиваешь. Испытываешь кайф?
— Уже говорил, повторю еще раз. Такие, как я, долго не живут. И зря ты со мной связалась.
— Предупреждать надо вовремя. — Она грустно улыбнулась. — А завязать сможешь? Так это у вас, кажется, называется?
Он внимательно посмотрел на нее, тоже улыбнулся и обнял. Непривычная получилась улыбка, застывшая.
— Твой следующий рейс обратно в Москву? — спросил он глухо, уткнувшись лицом в ворох ее волос.
— Да… — ответила она замирающим голосом. — Что ты хочешь этим сказать?
— В Москве скажись больной, — сказал он. — Температуру знаешь, как поднять? Признайся, что ждешь ребенка. И что останешься у родственников. А я дам тебе один адрес… И напишу туда письмо. Тебе нужно там отсидеться, пока я не закончу здесь свои дела. Тогда мне будет спокойнее.
— Справку придется предъявить. — Она покачала головой. — У нас этому не верят. Я успею показаться гинекологу, даже сдать анализы… Но когда будет результат? Так что придется мне еще раз сюда прилететь… Если ты не против… Лучше скажи: тебе опять кого-то заказали? — спросила она тихо. — Здесь, в Полбине?
— Ты не веришь мне? — сказал он с некоторым раздражением. — Я принимаю заказы только на подонков! Против кого бессильно наше правосудие. Даже если мне их заказывают такие же подонки. Или еще большие… Я исполняю с удовольствием. И мне еще за это платят. Убивать нормальных людей отказываюсь. Хотя это вызывает у моих посредников и работодателей недоумение.
Она замерла, даже немного отодвинулась от него. Потом села и стала одеваться. Он молча за ней наблюдал.
— Да, ты мне говорил, но неужели это ни разу ни у кого не вызвало подозрения? — задала она наконец вопрос, который, по-видимому, до сих пор не решалась задать.
— Считаешь, я вру? — усмехнулся он.
— Я верю… Только мне уже пора… — Она вздохнула, провела пальцами по его лицу. — Какое будет задание, товарищ командир?
— Постарайся до рейса найти в Красноземске Игоря Залогина, — сказал он. — И передай, чтобы немедленно со мной связался.
— Где его искать, ты знаешь? — спросила она.
— Трудно сказать. — Он сел и тоже стал одеваться. — Наверно, в центральной гостинице. Я провожу тебя.
— Ты же не хотел, чтобы нас вместе видели, или я что-то не поняла?
— Я прослежу со стороны…
— У меня мало времени, — напомнила она. — Утром мой рейс. А что хоть случилось и почему такая срочность, ты можешь сказать?
— Мне его заказали, — сказал он, помедлив.
— Игоря Залогина? — тихо охнула она.
— Да, — подтвердил Анатолий.
— И ты согласился? — еще тише спросила она, глядя на него непонимающим взглядом.
— Пришлось. Чтобы его спасти. Иначе нашли бы другого… — кивнул он. — Поэтому обязательно найди и свяжись с ним! И пусть сразу мне позвонит. Дашь ему записку, поняла?
Он быстро написал несколько фраз и проводил ее до лифта.
— Подожди в кабине минуту, потом спускайся, — сказал он. — Кстати, только автобус, никаких такси или частников. И постарайся не потерять записку.
Потом быстро спустился по лестнице, оказавшись в противоположной стороне от лифта и успев к тому моменту, когда она вышла из кабины.
Он видел, как Сема и его кореши безразлично взглянули в ее сторону и сразу отвернулись, как бы не желая увидеть что-нибудь лишнее, в то время как остальные присутствующие проводили ее взглядами.
Анатолий, стоя на лестничной площадке за пальмой в кадке, следил за ней в огромное окно, чуть отодвинув тюль.
Он дождался, пока она сядет в автобус, обернувшись последний раз в сторону гостиницы. Автобус тяжело двинулся с места, расплескивая встречные лужи, а когда Анатолий уже собрался отойти, он заметил, как следом двинулся стоявший здесь же на площади «БМВ». Номер отсюда был незаметен. Похоже, тот самый, на котором его встречал в аэропорту Трофим.
