Аркадий Карасик - Стреляющий компромат
Путешествовать по Кубани летом - сплошное удовольствие. Дожди отошли, небо - прозрачная синева, солнце поджаривает. Мощный "Вихрь" в дополнении к естественному течению придает немудренной лодчонке воистину космическую скорость.
Валерка развалился на носу, опустил руку в прохладную речную воду. Пантюша сидит на корме, правит, озабоченно поглядывает на две канистры с горючкой. Вернее, были с горючкой, сейчас одна пуста, вторая ополовинена.
Заправиться - нет проблем: рядом с берегом, на шоссе - разукрашенные заправки. Казалось бы, причаливай, заполняй канистры - дел максимум на полчаса. Но Пантюша выглядывает самую безопасную - поближе к берегу.
Вечером, наконец, решился.
-- Ночевка? - забеспокоился Валерка. - Не опасно?
-- Опасно, не опасно, - хмуро передразнил его слесарь. - Нужно затариться бензинчиком, без него не поедешь.
Заправка - в сотне метрах от берега. Кроме допотопного "запорожца" и грязного грузовика - ни одной машины. Внимательно огледевшись, парни подхватили канистры и поспешили к вагончику, приспособленному под кассу.
-- Сорок литров, - потребовал Пантелей, подавая деньги. - С какой колонки брать?
-- Вторая во втором ряду, - невесть чему рассмеялась пухлощекая девица. - Канистры на себе потащите, или попросите подвезти дедка? кивнула она на "запорожец". - Если порешили просить - поторопитесь, вот-вот отчалит...
Наверно, порешила дать подзаработать знакомому? Ничего предосудительного. Но просить означает обратить на себя внимание, "засветиться". С правилами конспирации и Пантюша, и Валерка знакомы в основном из приключенческой литературы. Но хватило ума не рисковать.
-- Мужики здоровые - дотащим.
В это время к заправке подрулил шикарный "опель". Из него выбрались трое парней и направились к пенсионеру. Один - с "фронта", двое зашли с "флангов".
Назревала разборка. Не с беззащитным стариком, похожим по на гоголевского Тараса Бульбу. Из "запорожца" вылез человек среднего возраста с широко расставленными глазами и приметным шрамом, пересекшим лоб. Старик-водитель остался сидеть за рулем - вцепился в него, как омоновец - в автомат, побледнел.
К пассажиру "запорожца" и подошли парни.
-- Здорово, фрайер.
-- Здравствуйте, коли не шутите.
Похоже, мужик знает, чем грозит ему нежданная встреча. Прижался спиной к машине, одна рука - в кармане брюк, вторая - под накинутой на плечи легкой курткой. Но держится спокойно и уверенно.
-- Гони баксы! - потребовал главарь шайки. - Если не хочешь неприятностей - раскошеливайся.
Мужчина недоуменно пожал плечами, сдержанно усмехнулся.
-- Откуда им взяться? Не от сырости же? И потом - за какие услуги я должен рассчитываться?
Пантюша поставил на бетонную плиту наполненную канистру, подставил под пистолет вторую. А сам глаз не сводит с парней, прислушивается к сложным переговорам, которые вот-вот перерастут в столкновение.
Валерка тоже насторожился. Оружия у них с Пантелеем нет, голыми руками с такими мордоворотами не справиться. А сделать вид, что ничего не видишь и не слышишь, не позволяет совесть. Она, эта треклятая совесть, имеется у всех без исключения людей, но у одних - атрофированная, превратившаяся в едва прослушиваемый звоночек, у других - овладевшая сознанием, придавившая все другие чувства.
У Пантюши - второй "вариант". Всегда и везде доказывает правоту и милосердие. Как принято выражаться, во всякой бочке затычка. За что и зарабатывает плюхи, ходит с синяками на душе, нередко, - на физиономии.
У Валерки совесть искусственно подавленная, едва слышно "мяукающая". Главное для него - собственная безопасность и собственное благополучие. Вокруг слишком много нищих и страдальцев, всех не облагодетельствуешь. К примеру, мужика со шрамом, которого сейчас ограбят и изобьют.
-- Не бери на понт, фрайер. Два часа тому назад видели у тебя целую стопку. Поделись - цел будешь.
Пенсионер поспешил спрятал голову под передней панелью машины, кассирша захлопнула окошко и нырнула под стол. Видимо, оба знакомы с нынешними нравами и приемами, знают, как легко могут пострадать при разборках невинные люди.
Несмотря на далеко не богатырское телосложение, первым открыл боевые действия пассажир. Резкий удар ногой в пах заставил главаря взреветь дурным голосом и обоими руками ухватиться за пострадавшее место. Но "правофланговый" налетчик не растерялся - бросил мужчину со шрамом на капот машины. Ответный удар обоими ногами в грудь. Второй нападающий временно выбыл из строя. Третий вытащил нож...
-- Ах, вы, паскуды, нелюди, мать вашу... вдоль и поперек! - заорал Пантюша и, оставив канистры, бросился на выручку. - Я покажу вам разбойничать, стервы!
Валерка подзадержался - стоит ли подвергать себя опасности избиения? - но быстро оправился, подхватил лежащий неподалеку арматурный прут и последовал примеру Пантелея.
-- Ну, что вы, парни, - пятясь, забормотал главарь. - Мы просто решили побазарить...
Огромный кулачище слесаря заткнул ему пасть. Валерка приложился арматуриной по заднице его кореша.
Обстановка изменилась. Налетчики позорно отступили к "опелю", нырнули в салон. Машина умчалась.
-- Знакомиться нет времени, - торопливо оценил ситуацию Пантюша. Сейчас нелюди возвернуться с подкреплением.
Он подхватил канистру, взглядом приказал Валерке взять вторую. Мужчина немного замешкался, но, видимо, понял: спасение - в ногах. Инвалидная машина не спасет - куда ей против скоростных "опелей" и "мерседесов", мигом достанут! Бросив старику-водителю оговоренную плату, он побежал вслед за спасителями. "Запорожец" рванул в противоположную сторону, водитель грузовика последовал его примеру.
Когда лодка вырулила на стремнину, к берегу подкатили сразу три легковушки. Из них вывалилось "подкрепление". Над речной гладью загремели блатные угрозы и непечатные сравнения, прозвучало два выстрела.
-- Ходу, Пантюша, ходу!
Валерка испытывал непреодолимое желание растянуться на дне лодки, набросить на себя брезент. Его остановило спокойствие Пантелея и пассажира. Первый рулил, второй презрительно смотрел на беснующихся на берегу бандитов. Будто они оба заговорены, пули либо огибают их, либо отскакивают, не нанося вреда.
Что с ним происходит? Трусость? Валерка ужаснулся позорному для молодого парня предположению, но тут же поправился: нет, элементарная осторожность, свойственная всем культурным людям. Размахивать кулаками, стрелять друг в друга, по его мнению, свойственно умственно отсталым человекообразным, к числу которых он не собирается себя причислять.
-- Не трусь, паря, теперь не достанут, - с едва прослушиваемой насмешкой произнес Пантюша. - Побесятся и успокоятся.
-- Плохо вы знаете бандитов, - возразил пассажир. - Всех поднимут на ноги, вышлют наперехват лодки. Поэтому не мешает поторапливаться... Кажется, пора нам познакомитться... Гордеев Николай Николаевич.
Пришлось тоже представиться. Валерка - Сомовым, Пантелей - настоящей фамилией. Местожительства, профессии ни к чему, они ничего не прибавят и не убавят.
-- Куда едете? - поинтересовался Пантелей.
-- Путешествую в свое удовольствие. Звучит, понимаю, странно - в наше скорбное время на жизнь нужно зарабатывать, а не путешествовать. И все же... Кажется, пора прекращать глупое занятие и возвращаться в Москву... А вы?
-- Парня в Темрюк провожаю, - коротко ответил слесарь и прочно замолчал.
-- А из Темрюка?
По всем законам общения отвечать на этот вопрос положено Валерке. И он решил сказать правду. А чего, собственно, ему бояться? Николай Николаевич такой же беглец, подвергается такой же опасности. Не об"единиться ли им? Высадит Пантюша пассажиров в Темрюке, представит Валерку другу дяди Федора и... уедет. Останется Чудин один, а дорога до Москвы не кончается в Темрюке либо в Таганроге...
Одиночество вообще страшная штука, а когда знаешь, что тебя преследуют - страшная вдвойне. Нет, нет, принятое решение оправдано и целесообразно.
-- Я тоже... путешествую... И тоже хочу возвратиться домой... в Москву. Черт с ними, с кубанскими красотами и расхваленной рыбалкой в плавнях. Похоже, не ты поймаешь сазана - тебя посадят на крючок. Дома безопасней...
-- Вот-вот, и я тоже так думаю...
Гордеев явно обрадовался. Наверно, его тоже угнетали мысли о предстоящем одиночестве. Особенно, после нападения бандитов. Пришлось ему по душе и намерение нового товарища добираться до столицы окольной дорогой, через Азовское море и Таганрог.
-- Видимо, нам обоим вреден кубанский климат. Если не возражаете, поедем вместе.
-- Не возражаю...
-- Вот и хорошо! Рад!
-- Я тоже, Николай Николаевич...
-- Отставить отчество! - весело приказал пассажир. - Просто Николай. Мы с тобой, Валерка, оба - беженцы, обоим грозит немалая опасность. Поэтому излишняя официальность - ни к чему...
Гордеев все больше и больше нравился Чудину. Во первых, смелость всегда привлекает трусливых, а, как там не крути, Валерка - примитивный трус. Во вторых, новый приятель - умелый боец. Достаточно вспомнить его схватку с налетчиками. В третьих - веселый собеседник.
