Хосе Мариа Гелбенсу - Не загоняйте убийцу в угол
– Карлос, – мягко попросила она, – может быть, поедем обратно?
Карлос помотал головой, но тут же встал, проводил ее до машины и сказал, что вернется пешком.
* * *Мальчик взял плоский камушек, внимательно оглядел поверхность воды, медленно отвел руку назад и резко, точным и сильным движением швырнул его в сторону заводи; камушек подпрыгнул на реке раз, другой, третий, а в четвертый раз коснулся гладкой поверхности заводи, пронесся над ней и упал в зарослях кустарника на берегу. Мальчик издал негромкий победный возглас.
Он несколько раз повторил свою попытку, но безуспешно. Тогда мальчик попытался найти на берегу такой же плоский камушек, но безуспешно. Первый он принес с пляжа, и это был классный камушек: сантиметров шесть-семь в диаметре, плоский-плоский, обточенный с обеих сторон. А на реке попадались только какие-то кривые и крупные – подпрыгнув пару раз, они шли ко дну. Труднее всего было кинуть правильно, рассчитать, куда полетит камень: сначала он должен был три раза подпрыгнуть на поверхности реки, а в четвертый, чуть изменив траекторию, угодить в заводь. Но только сегодня у него получилось кинуть камень так, чтобы он долетел до другого берега заводи, – классно получилось!
Он нашел это место недавно и берег его, как сокровище. Мальчик вовсе не собирался никого сюда приводить, пока не научится как следует кидать камушки. Где еще он так натренируется? Сегодня у него получилось то, чего он хотел, но чтобы водить сюда кого-нибудь, надо сначала научиться кидать так всегда. И тогда ему пришло в голову, что, если перейти на другой берег по узкому дощатому мостику, то, может, и камушек его найдется. А потом, ему хотелось посмотреть, как далеко он пролетел.
Поэтому мальчик прошел чуть дальше и перешел на другую сторону. Там мальчик обнаружил, что замочил ботинки и носки, когда бежал по кромке воды. Он выругался: мог бы подумать заранее. Всегда у него так получается. Очень он был порывистый, как говорила мама, и думал всегда после того, как что-то сделает, а не наоборот. Он ругал себя за это, столько раз давал клятву, что ни шагу больше не ступит, не подумав сначала, а потом убеждался, что не может сдержать эту клятву, – и очень расстраивался и злился. С отчаяния он топнул ногой, а потом, обреченно вздохнув, отправился вниз по реке туда, где была заводь. Ее трудно было заметить, потому что с этого берега заводь закрывал огромный, склонившийся к реке бук. И если смотреть с этого берега, то просто казалось, что река тут делает изгиб.
Мальчик вышел к спрятавшейся под деревьями заводи, а потом принялся искать свой камушек, внимательно оглядывая землю. Он не сразу его нашел: камушек лежал почти у воды, там, где росли какие-то цветочки – они нависли над самой водой, хотя корнями уходили в землю. Мальчик так неловко схватил камушек, что тот выскользнул у него из рук; он едва успел подхватить его прямо над водой, чуть сам не свалившись туда. Инстинктивно мальчик схватился рукой за какую-то ветку и на секунду застыл, почти повис над заводью. И тут все сжалось у него внутри, дыхание перехватило, и ему пришлось уже изо всех сил уцепиться двумя руками за ветку бука, чтобы не упасть туда, откуда на него сквозь прозрачную, как стекло, воду заводи смотрела со дна ледяным остановившимся взглядом Хуанита.
* * *Вдруг все телефоны словно взбесились. Сначала одновременно зазвонили два аппарата в канцелярии, и Кармен схватила ту трубку, что была к ней ближе.
– Да.
– …
– Да, знаю, Аррьяса, из Холмистого. Слушаю вас.
– …
– Я не знаю, может ли она сейчас подойти. Подождите, – сказала Кармен, увидев, что секретарша держит в руке трубку второго аппарата, делает ей отчаянные знаки и что-то пытается объяснить, беззвучно шевеля губами. – Вы не можете позвонить позже? – спросила она. – Нет? Хорошо, тогда подождите минуточку. – Она прикрыла трубку рукой и вопросительно посмотрела на секретаршу.
– Звонят из Гранады, – сказала та, заметно нервничая.
– Подержи мою трубку и подожди, – сказала Кармен и бросилась искать Мариану.
– По-моему, она в туалете, – сказала женщина, мывшая лестницу. – Кажется, она пошла туда.
Кармен бросилась к туалетам. Вдруг она резко остановилась и просунула голову в дверь канцелярии:
– Переключите Гранаду на кабинет судьи! Да скорее же! – крикнула она, увидев, что секретарша растерянно смотрит на лежащую на столе телефонную трубку.
Повернувшись, она почти налетела на Мариану.
– Беги к себе, – Кармен почти кричала. – Из Гранады звонят!
Мариана бросилась в кабинет, Кармен за ней. Вдруг она резко остановилась и, вспомнив что-то, свернула в канцелярию. Телефонная трубка, которую она сняла, так и лежала на столе. Сотрудница только переключила звонок из Гранады на кабинет судьи, как ее аппарат зазвонил снова.
– Слушаю, – сказала секретарша привычным официальным тоном.
Кармен, разговаривавшая в это время с прислугой сеньоров Аррьяса, увидела, как меняется лицо секретарши, приобретая землистый оттенок. Инстинктивно она закрыла трубку рукой, словно ничего не хотела больше слушать и посмотрела на Кармен.
– Подождите минуточку. Одну минуточку, – сказала Кармен. – А теперь что? – спросила она, прикрывая трубку рукой.
– Тело нашли! – Секретарша даже сорвалась на крик.
– Тело? Какое тело?
– Кажется, Хуаниты! – Голос ее звучал еще пронзительнее.
«Что тут происходит? – подумала Кармен. – Какой-то сумасшедший дом!»
– Господи, Хуанита, – тут же сказала она, как будто только теперь поняв, о ком речь.
– Подержите еще раз эту трубку, – сказала она секретарше, обходя стол и направляясь к другому аппарату. Внимательно выслушав все, что ей сказали, Кармен спросила:
– Кто ее нашел? Кто там сейчас находится?
В дверях появилась Мариана. Увидев, как яростно машет ей рукой разговариваюшая по телефону Кармен, она мгновенно поняла, что речь идет о Хуаните, и лицо ее исказилось от боли. Поняв из разговора Кармен по телефону и ее жестикуляции, что следственная бригада еще не приехала к заводи, она распорядилась, чтобы капитана Лопеса разыскали немедленно, и пошла за сумкой и бумагами. Когда она уже была на пороге своего кабинета, подбежала Кармен.
– Кажется, это Хуанита, – сказала запыхавшаяся Кармен. – А в Гранаде что?
– Порядок. Все совпадает с тем, что рассказала Марта. Ответ на мой запрос высылают, но копии самых важных документов я попросила сразу же прислать по факсу. Проследи, пожалуйста, за этим. Как придут, тут же мне позвони. Я поехала на место происшествия. Следственную группу вызвали? Где они меня ждут? На своей машине я туда вряд ли смогу подъехать. Ну и денек! Хоть телефоны выключай… – тут она хлопнула себя рукой по лбу. – Господи, надо же позвонить прокурору, он с ума сойдет от всего этого!
Кармен вернулась в канцелярию, дыша словно после утренней пробежки. И тут она увидела, что секретарша показывает на лежащую на столе телефонную трубку.
– Я уже не знаю, что ей говорить, – извиняющимся тоном сказала она.
Кармен покорно вздохнула, взяла трубку и приготовилась слушать. Звонила Дора, прислуга сеньоров Аррьяса. Кармен терпеливо выслушала ее, сделала вид, будто что-то записывает, и повесила трубку. Какая чушь! Кто-то видел дым над трубой Хижины, ну и что?! Делать им нечего, этим девушкам, вот и выдумывают! Трубы для того и существуют, чтобы из них дым шел.
«Но не летом и не в удушающую жару», – подумала затем Кармен, до конца осознав сказанное Дорой. Она вспомнила, какая жара стояла в тот день, когда убили судью Медину, до нее сразу дошло и она схватилась за голову.
– Господи! – громко сказала Кармен, и все вздрогнули. – Только этого не хватало!
* * *Мариана испытывала такое пронзительное сострадание, что у нее на глазах показались слезы – она тут же яростно загнала их обратно. Она вспомнила эту девушку, такую бесхитростную и открытую, которая помогла своей тете справиться с истерикой; девушку, в которой она увидела отражение необратимых перемен в испанском обществе; девушку, которая была уже не прислугой на старинный лад, а искала себе дело в жизни и сама устраивала свою жизнь, и Мариане стало горько, что глупая, совершенно случайная смерть оборвала столько возможностей. В этом не было несправедливости, если только не считать, что жизнь вообще устроена несправедливо. Другие определения приходили Мариане в голову, может быть, более жесткие, но только не несправедливые. Дело не в несправедливости, а в случайности, неотделимой от самой жизни, как ни больно это признавать. Ей было больно, хотя она едва знала Хуаниту, и Мариана хорошо понимала, что и эта боль, и это сострадание относились не только к телу, которое сейчас вытаскивали из воды, но и к ней самой, потому что случившееся пробивало брешь и в ее представлении о мире, и в ее собственной жизни. Любое столкновение с действительностью оборачивается болью, и особенно острую боль причиняют случай, быстротечность, утрата и смерть. Все остальное надо заполнять счастьем, думала Мариана, или пустота завладеет нашими жизнями и поглотит их, как рак, который заявляет о себе, когда уже ничего нельзя сделать. И тут она подумала об Энди, но он был далеко и ничем не мог ей сейчас помочь.
