Фридрих Незнанский - «Заказ» на конкурента
— Труп женщины, возраст неизвестен, лежит на левом боку, ноги поджаты, руки сложены на груди. Исходя из степени разложения мягких тканей, можно сделать вывод, что смерть наступила от пятнадцати до двадцати суток назад. Причиной смерти, очевидно, является ножевое ранение в левую верхнюю часть грудной клетки…
— Как думаешь, она? — вполголоса спросил Грязнов-старший у Дениса.
Денис подошел поближе и заглянул в багажник. Женщина была небольшого роста, наверное, стройная при жизни, одета в бежевые джинсы, голубой тонкий свитер и светлую кожаную куртку, на ногах кроссовки. Но списка вещей Коротаевой он так и не смог составить ни с помощью родителей, ни с помощью домработницы Риты, поэтому опознать одежду, естественно, не мог.
— Цвет волос и длина стрижки похожи, — неопределенно пожал он плечами.
— Как я Эльвире об этом скажу? — поежился от неприятного предчувствия Вячеслав Иванович.
— Может, не она все-таки, — попытался успокоить его Щербак.
Труп тем временем вынули и уложили на пластиковый мешок. В грудь женщины по самую рукоять был воткнут широкий охотничий нож. Эксперт, обработав рукоять специальным порошком, удовлетворенно хмыкнул:
— Есть отпечатки. Четкие.
Нож показался Денису знакомым. Когда Вюнш на даче показывал ему свою коллекцию, там определенно был точно такой же или очень-очень похожий. Во всяком случае, светло-серую костяную рукоять Денис запомнил хорошо.
— Что рассматриваешь, — поинтересовался Вячеслав Иванович, — знакомый ножичек?
— Кажется, знакомый, — Денис рассказал о коллекции замминистра.
— Но если этот нож из коллекции Вюнша, это может значить, что Вюнш и есть убийца? — предположил Щербак.
— Не факт, — покачал головой Денис. — Я вот сейчас пытаюсь вспомнить интонации и все такое. Вюнш как будто нарывался, демонстрировал коллекцию внаглую. Если бы убил он, логичнее было бы ему эту коллекцию вообще кому-нибудь подарить и забыть. Или продать, например. Знаете, на что это было похоже?
— Ну? — нетерпеливо воскликнул Грязнов-старший.
— Это скорее было похоже на проверку. Вюнш проверял, знаю я что-то о ноже… ножах или нет.
— Но зачем? — не понял Щербак.
— А что, если его кто-то шантажирует? Убивал он, не убивал — дело десятое…
— Как это десятое?! — возмутился Вячеслав Иванович.
— К словам не придирайся, дядь Слав, — попросил Денис. — Но для того чтобы Вюнша шантажировать, вполне достаточно того, что Коротаева мертва, что у нее в груди торчит вюншевский нож и что у нее с Вюншем были отношения, выходящие за рамки деловых. И если Вюнш не знает наверняка, кто именно его шантажирует, он, не будь дурак, ищет негодяя среди своего окружения или среди людей, в это окружение по тем или иным причинам вклинившихся. Я был кандидатурой вполне подходящей: во-первых, частный детектив, то есть как бы и сыскарь, но не сильно-то ограниченный рамками законности, во-вторых, приперся разговаривать именно про Коратаеву…
— Ну и что ему дал этот эксперимент над тобой?.. — хмыкнул Щербак.
— Да какая разница! — оборвал Вячеслав Иванович. — Пальчики у Вюнша надо взять, и, если совпадут с теми, что на рукоятке, сидеть ему как миленькому. Мотив у него был, так?
— Был, — ответил Денис. — Я бы даже сказал — не один… По словам Гмызы, Мария собиралась с Вюншем порвать, то есть у Вюнша, если предположить большую любовь, есть мотив № 1 — ревность. А по словам Карины Симонян, Мария собиралась за Вюнша замуж. Глядя на Вюнша, я бы сказал, что эти ее сборы были весьма преждевременными (даже несмотря на большую любовь, существование которой мы только предположили), если, конечно, она не имела весомых аргументов, чтобы принудить его к браку.
— Каких, например?
— Вюнш провернул на пару с Вяземской какую-то многомиллионную аферу, как я понимаю, в обход ее и своего начальства. Коротаева могла об этом узнать. И, следовательно, могла Вюнша шантажировать, заставляя на себе жениться, или, в крайнем случае, делиться деньгами, соответственно мотив Вюнша № 2 — шантаж.
Труп запаковали в мешок и унесли, а из багаж-II ника извлекли пустую канистру из-под тормозной жидкости «БСК» и небольшую черную кожаную сумочку. В сумочке лежали связка ключей, мобильный телефон с давно севшей батареей, зеркальце, косметика, початая пачка гигиенических салфеток, сигареты «Мальборо-лайт», зажигалка «Ронсон», карманный калькулятор, паркеровская ручка с золотым пером, водительские права и паспорт Коротаевой Марии Николаевны.
Патологоанатом захлопнул свой чемоданчик и явно собирался откланяться. Вячеслав Иванович отвел его в сторонку:
— Еще что-нибудь скажете до вскрытия?
— Почти ничего. Убили ее наверняка непосредственно перед тем, как положить в багажник. При таком ранении, если оставить нож в теле, крови совсем немного, а в багажнике кровь есть. Но произошло убийство здесь, в гараже, или где-то в другом месте, пока не знаю. На джинсах у нее я зеленые пятна заметил — возможно, трава, возможно, с места преступления. А вообще при таком состоянии тела до вскрытия я бы никаких выводов делать не стал.
Салон и всю поверхность машины проверили на предмет отпечатков. Их набралась целая коллекция, только рулевое колесо было тщательно вытерто. В бардачке лежала карта Московской области и еще пачка сигарет «Мальборо-лайт», на коврике под водительским сиденьем — засохшие кусочки земли правильной формы — возможно, выпавшие из прорезей на рифленой подошве. На покрышках и днище машины тоже обнаружились остатки чернозема с травой. Но имело это отношение к убийству или нет, можно будет сказать только после проведения экспертизы. Рядом с машиной на полу гаража была разлита какая-то маслянистая жидкость, образцы ее тоже взяли для экспертизы.
— Ты видел, как этот тип из «Зари» обхаживал машину? — спросил Грязнов-старший у Щербака. — Как думаешь, мог он знать о трупе заранее?
— Мог. Но не знал.
— Остришь?
— Сорвалось, извините. Если бы он знал заранее, зачем ему было здесь светиться? Позвонил бы из автомата у собственного дома. Я думаю, он просто узнал о существовании этой машины и пришел поискать какие-нибудь зацепки на предмет, где искать Коротаеву. Но понюхав багажник, все понял.
— Что он понял?! — раздраженно рявкнул Вячеслав Иванович. — Что ее труп как-то по-особому пахнет, что ли? Мы тут видим тело, и то пока ничего понять не можем. Как я Эле скажу, господи?! Короче, Шаранина этого брать немедленно. Адрес есть?
— Есть, — ответил Денис. — Но, дядь Слав, может, вначале с Турецким согласуете? У него на Шаранина, по-моему, другие планы были…
— Согласую, согласую! Коля, — он взял Щербака за лацкан. — Поедешь с группой захвата, покажешь Шаранина, ладно?
Грязнов-старший ушел вызывать группу захвата, а Денис размышлял вслух:
— Не стыкуется у нас что-то, Николай. Если Шаранин не знал, что Коротаева мертва, значит, минировал машину Вюнша он не из мести…
— А может, знал, что мертва. Только не знал, где труп?
— Как он мог знать? Видел момент убийства? Но если Коротаева была там с машиной, почему Шаранин так долго эту машину искал? Она же не брошена где-то в подворотне, стоит себе в гараже.
— Машина здесь вообще может оказаться ни при чем. Труп могли привезти сюда на другой машине и просто переложить в багажник, пусть патолог это и отрицает…
— Могли, конечно.
— А с другой стороны, он ведь искал ее живую, за квартирой наблюдал и все такое…
— Или не ее. А что-то, что после нее осталось.
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН
Толстушка Валя уплетала суши за обе щеки и с обожанием поглядывала на Григория.
— Вы-то почему не едите?! Это же так вкусно!
Но кусок не лез ему в горло, а от подогретой рисовой водки начинало поташнивать.
Хотя конечно же не столько от водки, сколько от дурных мыслей. Глупая дурочка Маша найдена. Пусть мертвой, Григорию было ее нисколько не жаль. И кто и почему ее убил, его тоже нисколько не интересовало. Она найдена, а значит, в «Заре» его больше ничего не держит. Деркач наверняка уже подписал его заявление об увольнении. Может, придется еще зайти написать отчет, а может, и не придется…
Восторженная Валина болтовня почти не мешала думать. Он кивал в ответ и даже, кажется, улыбался. Снова захотелось в деревню к курам и парному молоку…
— Вы, наверное, хотите, чтобы мы потом куда-нибудь еще пошли? В кино, да?
— В кино…
— Мне так жаль. Я, наверное, не смогу, мне надо уже бежать на самом деле. Вы не обидитесь, мы с вами обязательно сходим в кино, например завтра. Вечером. Не обидитесь?
— Сходим завтра…
Они вышли на улицу, и осмелевшая от сакэ Валя повисла у него на руке, продолжая тарахтеть:
— Поцелуйте меня еще раз, Григорий. Вы такой скромный, знаете, как мне это нравится. Проводите меня домой?
