Наталья Борохова - Избранные лучшие детективные истории
В какой-то момент у Маши заурчало в животе. Она вытаращила глаза, втянула живот и испуганно напряглась – не слышал ли Кирилл пение влюбленного организма?
Тот, к счастью, не слышал. Но и живот не умолкал. Теперь его так крутило, что нужно было все немедленно бросать и нестись… ну, в общем, Маша знала куда!
– Ну, мамочка, удружила! – злобно прошипела девушка себе под нос. – «Выпей цяйку для похудания! Я тебе све-е-е-езенького»!.. Вот уж нарочно не придумаешь!
– Маш, ты там чего? – окликнул ее Кирилл, когда она уже пробиралась к выходу, стараясь не слишком обращать на себя внимания.
– Я… мне сейчас надо за… топором! Вот, точно, мама просила… привези да привези… – ляпнула Маша и выскочила из домика, забыв про все на свете.
Возвращалась она совсем с другим настроением, даже можно сказать – с душевной легкостью! Хотела было набрать дровишек, чтобы Кириллу лишний раз не выскакивать. Подошла к сараю… Из-за кривой стены, которая была наполовину скрыта резной лапой старой елки, на нее глянуло темное, большеглазое лицо.
– Мамочка!! – взвизгнула Маша и кинулась в дом. – Кирилл!! Там кто-то… там в сарае сидит кто-то! За сараем!!. Там леший, наверное…
Она не могла перевести дух.
– Ма-а-аш! Ну ты чего? – поднялся Кирилл.
Печь уже разогрелась и наполнила домик теплом. Парень стоял раскрасневшийся, без куртки, с огромным бутербродом в руках. Верить Машиным страхам ему не хотелось.
– Это ж сторож, наверное, ты чего, чудачка? Ну почему леший-то?
Он подошел и ласково потрепал девушку по голове.
– Нет, Кирилл… там не сторож… и даже не леший никакой… Да какой тебе леший! Смеешься надо мной, да?! Мне вообще показалось, что там… женщина… – вытаращила глаза Маша. Но, подумав секунду, засомневалась: – Или мужчина, но кто-то есть, точно тебе говорю!
Кирилл видел, как напугана подруга, поэтому больше ерунды говорить не стал.
– Ну, где тут у вас большие валенки, пойдем смотреть, кто там ходит. Но если медведь!.. Сразу предупреждаю – он и меня съесть может!
Рядом с ним Маша чувствовала себя куда спокойнее, однако топор взять все же не поленилась.
– Ага, пригодился, – подмигнул Кирилл. – Давай-ка мне, на женское это дело топорами размахивать…
Они вышли из домика… Возле сарая никого не было. И следов никаких. Может оттого, что уже изрядно стемнело, а может, просто замели.
– Ну? – оглянулся по сторонам Кирилл. – И где враги?
Маша озиралась вокруг и никого не видела. Неужели почудилось? Да не может быть! Она ж не пьяная – с чего б ей рожи мерещиться начали?
– Кирилл, ну вот… оно прямо здесь стояло! – показала она рукавичкой на стену. – Я хорошо помню. Лицо такое… черное…
– Маш, – приобнял ее Кирилл. – Здесь же елка, как ты разглядела? И темно вон как. Может, просто ветки сложились, будто лицо человеческое, ну?
Маша покорно мотала головой – по большому счету, ей было уже плевать, кто там откуда выглядывал, главное – вот он, Кирилл, идет сейчас с ней в обнимку, она тоже обнимает его за талию… и он весь такой близкий-близкий… даже капельку родной…
– Ну чего – елку поедем рубить или лучше дома посидим? – прямо к лицу наклонился он.
– Да ну их, эти елки… – тихонько ответила Маша, задыхаясь от нахлынувших чувств.
– А тогда… пойдем быстрее, а то я замерз, – чмокнул ее в нос Кирилл и заторопился к дому.
Маша была сама не своя – этот невинный поцелуй в нос… нет, конечно, ей мечталось немножко о другом, но… он же и в самом деле замерз, а вот в домике!
Дома Кирилл включил приемник, откуда сразу же полилась чудесная музыка – радиостанции тоже вовсю нагоняли праздничное настроение.
– Я предлагаю выпить! – как-то слишком торопливо, суетясь и смущаясь, заговорил Кирилл. – И знаешь… давай на брудершафт, а?
– Конечно, – тоже засмущалась Маша. – Так-то чего зря винище глотать… я и не люблю вовсе…
– Не любишь? – опешил Кирилл. – А зачем тогда привезла?
Конечно, ей не надо было этого говорить! Вот дурочка-то! И кто за язык тянет? Сейчас вот откажется пить на брудершафт, а там глядишь, и до поцелуев не дойдет!
– Нет, ну то есть… – Маша дала задний ход. – Я выпить-то никогда не против! Ты мне побольше налей!
Он налил ей вина, себе минералки (все же был за рулем), они медленно встали и переплелись руками.
– За тебя, Маш… – как-то совсем незнакомо, без обычной усмешки проговорил Кирилл, и она поднесла бокал ко рту.
И тут ее чуть не парализовало. В окне совершенно отчетливо виднелась молчаливая рожа.
– КРА! – коротко, но очень зычно рявкнула Маша и выплеснула вино на любимого.
– Что?! – Кирилл тоже обернулся к окну.
Физиономия исчезла.
– Маш, ну чего ты сегодня какая-то?.. – чуть обиженно спросил Кирилл. – Там дальше, после вина, предполагался страстный, праздничный поцелуй, а ты… каркаешь…
– Кирилл! Там кто-то есть, – быстро заговорила Маша. – Я его разглядела, вот честное слово!
– Да и пусть ходит, – недовольно поморщился Кирилл. – Я ж говорю – сторож! Чего бояться-то?
– Нет, Кирюша, я не боюсь. Я думаю… Может, это мамин кавалер? Он ходит, а… зайти стесняется, а?
– Ну пусть пока там постоит, смелости наберется. – И Кирилл, уже плюнув на всякие премудрости, отставил бокал на стол и притянул Машу к себе.
Та легко положила руки ему на шею и… приготовилась к новогоднему чуду. Оно ведь в самом деле случается обязательно!
Он даже не успел ее поцеловать, как дверь распахнулась и на пороге оказался… Аркадий.
– Ну, твою мать!.. – не выдержал Кирилл. – Маш, ты этого клоуна звала?
Маша пялилась на Аркадия, и губы ее сами собой бормотали:
– Спокойно, Маша, спокойно… ты же не хочешь за решетку… спокойно… парень просто… шел мимо… надо… надо, блин, его вон тем бревнышком погреть!! И чтоб по всей спинушке! И чтоб…
– Маша… а что ты как-то странно на меня смотришь? – беспокойно спросил Аркадий. – Я к вам… погреться… Да и вообще, в гости я!
Неизвестно как он добирался, но поморозился изрядно – его худенькая фигурка скрючилась окончательно, руки посинели и прятались в карманы, губы не разлипались, нос блестел, а плечи методично вздрагивали.
– А я… я тебе позвонил… – не обращая внимания на Кирилла, объяснял Аркадий. – Тебя нет и нет… я тогда Наталье Викторовне звякнул, ну она и… рассказала. А я… сразу вызвал такси и… Правда, они к самому домику не подъехали, выбросили меня черт-те где… И теперь… я с вами буду!
– А на кой черт ты нам сдался? – вздернул брови Кирилл и с интересом спросил: – А как, мил человек, вы обратно собираетесь? Дюже любопытно. Первая лошадь только завтра в обед.
– Я с Машей, – кротко пояснил Аркадий.
– Как трогательно! – всплеснул руками Кирилл. – Он с Машей! Не со мной, прошу заметить, а с Машей!!
Аркадий чувствовал себя совершенно лишним, но уходить не собирался. Он решил окончательно обнаглеть и… обнаглел. Хмуро уселся к столу, не раздеваясь, для начала влил в себя бокал вина, потом… потом еще один и только после этого принялся метать приготовленные угощения.
– Хв-ватит вино хлебать! – выдернула у него из рук свой бокал Маша. – Прям для тебя здесь застолье устроили!! Жуй вон… кильку! Или что там? Шпроты?
– Маша! – совершенно несчастными пьяными глазами уставился на нее Аркадий. – Это я… я ж с горя!! Он же не любит тебя… ну ни фига! Ни вот столечки!! Злыдень!!. Маш! Он хочет над тобой… надругаться!!
– Так и не мешай ему!!! – уже не выдержала Маша. – Чего притащился? Вот сейчас как дам!
И она замахнулась мощным кулачком. Аркадий пригнулся, чтоб не попасть под удар, клюнул носом в плошку с горчицей и затих.
– Ты его… Машенька, ты его все-таки убила? – округлил глаза Кирилл.
– Да спит он! Вон, видишь, спина вздымается – это он храпит, значит… – вздохнула Маша, виновато посмотрела на Кирилла и спросила: – Ну и что делать будем? Может, за елкой пойдем?
– Ты на улицу давно выглядывала? – Парень медленно расхаживал по комнате. – Там же темнотища… Вот блин… счастья привалило… Даже телика нет… Давай, что ли, спать укладываться…
Маша с готовностью кивнула и начала быстро-быстро расправлять постель. Себе она решила постелить отдельно. Но… она ж не маленькая, прекрасно понимает, что несмотря ни на что Кирилл все же переберется к ней. И от этой мысли… снова заработал маманин чай, будь он трижды неладен!
– Кирюша, ты ложись, а я… я быстренько! – метнулась она к выходу.
– Маш, ну куда ты опять? – точно ребенок заныл Кирилл.
– Я… я в душ! – Маша игриво помахала ему ручкой и пулей вылетела из домика.
Если туда она неслась ракетой, то обратно побежала по дальней дорожке, старательно обходя стороной страшный сарай. Морозец был крепкий, оттого Маша двигалась прыжками. Неожиданно споткнувшись, девушка уперлась рукой во что-то… нет, вдруг поняла Маша: в КОГО-ТО!
Сначала она завизжала и только потом, не закрывая рта, осмелилась поглядеть – кто это перед ней развалился.
На снегу лежал мужчина лет пятидесяти, в брюках и тонкой рубашке, смотрел куда-то на верхушки елок и не очнулся даже от Машиного душераздирающего визга.
