Алина Егорова - Сапфиры Айседоры Дункан
– По этическим соображениям я такие вопросы своим клиентам не задаю.
– Мне не нужен адвокат! Слышите, не нужен! Кристинка с вами не расплатится, у нее нет денег!
– Она уже внесла аванс. Поэтому прошу вас, Анастасия Алексеевна, расскажите мне все, как было на самом деле, – мягко произнес Коган.
– Я все уже рассказала следователю, добавить мне нечего.
– Неправда. Мне непонятно вот что. Как вы могли убить человека? Поверьте старому еврею, я повидал на своем веку матерых убийц, наркоманов и горьких пьяниц, которые убивали ни за грош, а также встречал людей, совершивших убийство в состоянии аффекта. Ни на кого из них вы не похожи. Вы, нормальная интеллигентная женщина, расколотили вазу о голову своей бывшей подруги из-за того, что та отказалась возвращать деньги вашей сестре. Так не бывает, и я в это не верю. Что же все-таки произошло?
Настя молчала. Она думала сейчас о своей горемычной сестре, которая невесть откуда раздобыла деньги. Настя могла себе представить, сколько стоят услуги этого позолоченного Когана.
– Я уже подключался к делу Прохоренко, когда работал с другим своим клиентом. Весьма любопытное, надо сказать, убийство.
«Любопытно ему», – возмутилась про себя Настя. Она сверкнула своими дымчатыми глазами и процедила:
– Вы правы. Нормальная интеллигентная женщина не станет никого убивать. Я ненормальная. У меня отец шизофреник. Я убила Оксану и не помню, как это сделала.
– Вот это очень интересно.
– Что вам интересно?! Как я такой уродилась?
– Интересно, что вы не помните момент убийства. Как я понимаю, все улики против вас – это ваше признание и копия перстня, которую вы взяли в квартире Прохоренко.
– То, что я не помню, ничего не меняет. Я знаю, что убила. И если вы собираетесь добиваться для меня заключения в психушку вместо тюрьмы, то этого делать не нужно. Я предпочитаю второе.
– Я вас понял, Анастасия Алексеевна. Обещаю вам не хлопотать по поводу психушки, – улыбнулся он проникновенной улыбкой и откланялся.
После этой встречи Настя много думала. Мысли были, прежде всего, о Кристине. Ей представлялось, что Кристина совершила что-то ужасное и скоро ей самой понадобится адвокат. «Украла что-нибудь, иначе откуда у нее деньги?» – пришла к выводу Настя. Она прикинула, сколько у нее есть денег в кубышке, куда она откладывала на ремонт. Еще на карточке должна была быть зарплата. Хватит ли этих денег, чтобы вернуть Когану аванс? Тогда, может быть, удастся выручить Кристину из беды. Даже за решеткой Насте приходилось думать о проблемах сестры.
* * *Кристина всего неделю проработала референтом в аудиторской фирме. Сюда ее взяли с испытательным сроком исключительно благодаря протекции Настасьи. Она встречала посетителей, отвечала на входящие звонки, готовила комнату переговоров перед совещаниями – словом, выполняла всевозможные поручения, не требующие специальной подготовки. Работа давалась нелегко, особенно тяжело было вставать по утрам. Первые два дня время не просто еле тащилось, оно замирало. Кристина поминутно смотрела на электронный циферблат часов и видела одни и те же цифры. Больше всего ее угнетала жизнь по расписанию: даже если до конца дня делать было нечего, раньше положенных восемнадцати ноль-ноль с работы уходить не позволялось. Еще и начальство присматривалось – лишний раз чаю не попить, на обед раньше времени не выйти. Настю в компании уважали, и Кристина это сразу почувствовала. Сестра ее предупредила, чтобы не рассчитывала на поблажки из-за того, что она ее протеже. Несмотря на это, Кристина ощущала незримую поддержку Насти. Она так привыкла к ее помощи, что никогда в ней не сомневалась. Кристина была похожа на ребенка, которого во время обучения езде на велосипеде незаметно перестали поддерживать, а он едет самостоятельно, по-прежнему рассчитывая на страховку.
Новость об аресте Анастасии Рябининой очень быстро просочилась сквозь стены офиса. Кристине пришлось тяжко – теперь она увидела, что поддержка исчезла. Мало того, явственно начала ощущать на себе недобрые взгляды. Ее бросили в открытую воду без надежды на спасательный круг. Чтобы добраться до берега, нужно было собрать все силы и плыть. Кристина барахталась как могла и в какой-то момент поняла, что держится на плаву. Она очень старалась выполнять свою работу добросовестно, несмотря на недовольство начальства, которое из-за Насти относилось к ней предвзято. Чем сильнее было давление, тем больше сопротивлялась Кристина. Однажды Кристина услышала разговор руководства.
– Неплохо бы уволить Рябинину задним числом. Одна паршивая овца портит репутацию компании. Когда главбух под арестом, никто разбираться не станет, из-за чего.
Кристину как током ударило. Вот теперь какое отношение к ее сестре! Никому она теперь не нужна, и хлопотать за нее никто не станет. Мать – это даже не обсуждается. Как только Настя окончила школу, мать перестала ее содержать. Она так и сказала дочери: получишь аттестат и все, иди работать, кормить, одевать больше не буду. Если в те времена, когда Настя была студенткой, ей родители ничем не помогали, то вряд ли станут помогать сейчас. У ее отца давно другая семья, и он тоже в трепетном отношении к дочери замечен не был.
Сначала Кристина думала, что произошла ошибка и сестру скоро выпустят, но ее не выпускали.
– Ничего просто так не бывает. Настасья не случайно туда попала.
– Ты считаешь, что она преступница? – недоумевала Кристина. Она хотела услышать от матери другие слова, но Маргарита Степановна не собиралась утешать ее ложными надеждами. Она выросла в семье следователя и отлично знала реалии.
– Виновата, не виновата, а сидеть будет, – процитировала она своего покойного отца. Каморкин часто произносил эту фразу.
– Как же так? А если Настя ни при чем? Думаешь, ее осудят?!
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Без хорошего адвоката ничего приятного ее не ждет.
– Давай найдем адвоката, – предложила Кристина.
– А давай луну достанем. Ты хоть представляешь, сколько это стоит? Нет у нас таких денег и никогда не будет. В Юрочкины ясли на ремонт еще нужно взнос отдать, за новые занавески заплатить, на день рождения нянечки сдать. Вот о чем тебе думать надо! Когда ж ты у меня поумнеешь? – задала свой любимый вопрос Маргарита Степановна и вдалась в долгие рассуждения, которые Кристина про себя называла «как страшно жить».
Сколько надо денег? – хотела узнать Кристина, но разговор с матерью зашел в тупик. На следующий день она задала этот вопрос на работе.
– В зависимости от сложности дела, – отвечали одни.
– Без понятия, – отвечали другие, намекая на то, что им-то это ни к чему, у них в семье уголовников нет.
Но одна дама, когда они с Кристиной остались наедине, все-таки решила помочь.
– Есть у меня знакомый, у которого была сложная ситуация. Он обращался к адвокату. Я спрошу телефон.
– Большое спасибо! Только вы не забудьте, мне очень надо!
– Не забуду. Но сразу предупреждаю, это очень дорогой адвокат. Но зато он всегда выигрывает процессы.
– Всегда?
– Да. За заведомо проигрышные не берется.
Дама не подвела. Уже вечером она позвонила Кристине и сообщила контактный телефон Когана.
Кристине сразу ответили. Милый, сладкий голосок секретарши известил, что точную стоимость можно будет назвать только после знакомства с материалами дела, сказала лишь примерно, на какую сумму ей следует ориентироваться.
– А дешевле не получится? – попыталась поторговаться Кристина.
– Я назвала вам минимальную сумму. Записать вас на прием?
– Нет. Спасибо.
До этого звонка Кристина надеялась рассчитаться с зарплаты. Можно было бы у матери еще перехватить, но теперь поняла, что мать, как всегда, оказалась права: таких денег у них нет и никогда не будет.
* * *Вскоре Насте вновь пришлось побывать в квартире Оксаны Прохоренко. Ее привезли на Енотаевскую улицу, где она должна была продемонстрировать, каким образом совершила убийство. Заходить туда было неприятно, но об этом ее никто не спрашивал.
– В каком месте находились вы? Где находилась Оксана? Покажите.
– Я стояла здесь, Оксана вот здесь.
– Дальше.
– Мы разговаривали.
– Что было потом?
– Потом я ее убила.
– Каким образом?
– Вазой по голове.
– Откуда вы взяли вазу? Покажите.
Хороший вопрос. Настя огляделась по сторонам. Где же стояла ваза? Скорее всего, на журнальном столике, раз под руку подвернулась.
– Здесь, – показала она на журнальный столик.
Подходящей вазы не нашлось, и вместо нее на столик поставили пластиковую бутылку с водой и попросили Настю взять ее в руки и нанести удар манекену, который поддерживал один из сотрудников. Настя неуверенно подошла и замахнулась над головой манекена импровизированной вазой.
– Вы именно так тогда ударили?
Настя подумала, что не угадала, и попыталась ударить иначе, но увидела сомнение на лице Тихомирова.
