Энн Перри - Воскрешение на Ресуррекшн-роу
У этой девушки был за плечами некоторый опыт. Она знала, для чего используется этот дом, и поняла всю важность сказанного Питтом. Поэтому она немедленно впустила его.
— Да, сэр. Если вы пройдете сюда, я посмотрю, дома ли миссис Филп.
— Благодарю вас.
Питт последовал за девушкой в очень уютную комнату, обставленную со вкусом. В камине пылал огонь. Ему пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем появилась миссис Фили. Это была женщина с пышной грудью, слегка располневшая. Она была нарядно одета, и даже в это время дня лицо ее было нарумянено, а ресницы и брови накрашены, словно она собиралась на бал. Питт сразу понял, что это очень дорогая проститутка, которая выбилась в начальство. Ее туалет стоил больших денег, а драгоценности были хотя и безвкусные, но настоящие. Она смерила его взглядом.
— Я вас не знаю, — сказала женщина, закрывая за собой дверь.
— Вам повезло. — Томас все еще стоял, спиной к камину. — Я не часто занимаюсь домами терпимости, особенно такого класса.
— Коп, — сразу же определила она. — Вы не сможете ничего доказать, и с вашей стороны было бы глупо даже пытаться. Джентльмены, которые сюда ходят, вряд ли скажут вам за это спасибо.
— Не сомневаюсь. У меня нет намерения закрыть ваше заведение.
— Я не заплачу вам ни пенса. — Она бросила на Питта презрительный взгляд. — Можете рассказывать кому угодно. Посмотрим, много ли это вам даст!
— Я не собираюсь никому ничего рассказывать.
— Так чего же вы хотите? Вам же что-то нужно! Получить девочку по дешевке?
— Нет, спасибо. Мне нужна информация.
— Если вы думаете, что я скажу, кто сюда приходит, то вы еще глупее, чем я думала. Шантаж, да? Я прикажу вышвырнуть вас отсюда и так избить, что родная мать не узнает.
— Возможно. Но мне плевать, кто сюда ходит.
— Тогда чего же вы хотите? Вы же пришли сюда не из любопытства!
— Годольфин Джонс.
— Кто? — Однако миссис Филп запнулась, пусть на долю секунды, и ее веки затрепетали.
— Вы слышали, что я сказал. Годольфин Джонс. Я не сомневаюсь, что вы весьма компетентны во всем, что касается проституции — тут вы дадите нам сто очков вперед. Но как насчет убийства? Вы собираетесь тягаться со мной в этом вопросе? А я очень хорошо умею доказывать убийства.
Если бы не накрашенные щеки, было бы заметно, как она побледнела.
— Я ничего не знаю про убийство!
— Годольфин Джонс проведал про этот дом и про то, чем тут занимаются, потому что фотографировал кое-кого из ваших девушек.
— И что с того?
— Шантаж, миссис Филп.
— Он не мог меня шантажировать! Чего ради? И кому бы он рассказал? Вам не закрыть мое заведение. Сюда ходит слишком много богатых и могущественных людей, и вы это знаете.
— Шантажировали не вас, миссис Филп. Вы такая, как есть, и не притворяетесь никем другим. Но кто владелец этого здания, миссис Филп?
Она побелела, но ничего не сказала.
— Кому вы платите за аренду, миссис Филп? — продолжал Питт. — Сколько вы берете с девушек? Пятьдесят процентов? Больше? И сколько вы отдаете ему в конце недели или в конце месяца?
Женщина с трудом перевела дух, не спуская с него глаз.
— Я не знаю! Не знаю его имени!
— Ложь! Это Сент-Джермин, и вы это знаете не хуже меня. Вы бы не стали платить хозяину, которого не знаете, не так вы наивны. У вас есть детальный договор — пусть не на бумаге.
— Ну и что? — не сдавалась она. — А коли и так? Вы ничего не сможете сделать!
— Шантаж, миссис Филп.
— Вы собираетесь меня шантажировать? Сент-Джермином? Да вы спятили! Ну и дурак же вы!
— Почему? Потому что меня убьют? Как Годольфина Джонса?
Ее глаза округлились, и ему показалось, что сейчас она упадет в обморок. Женщина тяжело дышала.
— Вы убили Джонса, миссис Филп? На вид вы достаточно сильны. Его задушили, знаете ли. — Томас смотрел на ее широкие плечи и толстые руки.
— Боже мой… я не убивала!
— Не знаю.
— Клянусь всем святым! Я никогда не подходила к этому маленькому подонку, только когда отдавала деньги. С чего это мне его убивать? Да, я содержу дом, у меня свое дело, но клянусь, я никогда никого не убивала!
— Какие деньги, миссис Филп? Деньги, которые Сент-Джермин платил ему за молчание?
Выражение ее лица сделалось хитрым, затем она заволновалась.
— Нет, я не говорила ничего подобного. Насколько мне известно, это были деньги за картины, которые Джонс собирался писать — портреты всех детей Сент-Джермина и его самого. С полдюжины, если не больше. Джонс хотел получить деньги вперед, а тут самое подходящее место, где всегда есть готовые наличные. Это был заработок за несколько недель. Сент-Джермин не смог бы взять всю нужную сумму в своем банке.
— Да, — согласился Питт. — Бьюсь об заклад, что не мог, да и не хотел. Но, видите ли, мы не нашли эти деньги ни на трупе Джонса, ни в его магазине на Ресуррекшн-роу, ни у него дома — и их не клали в банк.
— Что вы хотите сказать? Он их потратил?
— Сомневаюсь. Сколько там было? Но только вам лучше говорить правду. Одно слово лжи, и я арестую вас как соучастницу в убийстве. Вам известно, что это означает, — веревку.
— Пять тысяч фунтов! — выпалила она. — Пять тысяч, клянусь, это чистая правда!
— Когда? Только точно!
— Двенадцатого января, в середине дня. Он был здесь. Потом отправился прямо на Ресуррекшн-роу.
— И был убит Сент-Джермином, который взял обратно пять тысяч фунтов. Думаю, если я наведу справки в его банке, а теперь, когда я получил от вас информацию, это легко сделать, — то выясню, что пять тысяч фунтов, или около того, были положены в банк. И это будет неоспоримым доказательством, что его светлость убил Годольфина Джонса. Благодарю вас, миссис Филп. И если вам не хочется танцевать на конце веревки вместе с ним, приготовьтесь прийти в суд и рассказать все это под присягой.
— А если я это сделаю, какое обвинение против меня вы выдвинете?
— Только не обвинение в убийстве, миссис Фили. А если вам повезет, то вас не обвинят и в том, что вы содержите дом терпимости. Выступите свидетелем обвинения и, быть может, мы готовы будем посмотреть на это сквозь пальцы.
— Вы обещаете?
— Нет, я не могу ничего обещать. Но гарантирую, что вас не обвинят в убийстве. Насколько мне известно, нет никаких доказательств, что вы что-то знали об этом.
— Я не знала! Бог мне в том судья!
— Я предоставлю это Богу, как вы и предлагаете. До свидания, миссис Филп.
Повернувшись, Питт вышел из комнаты. Горничная открыла ему парадную дверь и выпустила на улицу. Снег перестал идти, светило водянистое, голубовато-белое солнце.
Затем Питт отправился в Гэдстоун-парк и нанес визит не Сент-Джермину, а тетушке Веспасии. Теперь ему нужна была только последняя улика — справка из банка Сент-Джермина, что деньги находятся там. Или же мог потребоваться ордер на обыск его дома. Правда, вряд ли он хранил в домашнем сейфе такую сумму наличными. Это больше, чем многие люди могут заработать за десять лет, больше, чем хороший дворецкий скопит за всю жизнь.
Сент-Джермину нужно было взять деньги в банке, прежде чем заплатить шантажисту, — или продать какую-то собственность. И то и другое можно проследить. Как сказала миссис Филп, он не мог немедленно раздобыть такую сумму наличными и, конечно, не стал бы занимать.
Однако прежде чем закончить дело, Питт хотел узнать у Веспасии точную дату обсуждения билля в парламенте. Если будет возможность отложить развязку до того дня, он подождет.
Леди Камминг-Гульд приняла его без своего обычного едкого юмора.
— Добрый день, Томас, — сказала она. — Полагаю, вы пришли по делу, а не на ленч?
— Да, мэм. Простите, что явился в такое неудобное время.
Она отмахнулась от его слов, сделав легкий жест.
— Итак, о чем вы хотите спросить на этот раз?
— Когда будет представлен в парламенте билль Сент-Джермина?
Веспасия долго смотрела в огонь. Затем медленно повернулась к Питту. В ее ясных глазах была усталость.
— Почему вы хотите это узнать?
— Полагаю, вам уже известен ответ на этот вопрос, мэм, — тихо ответил он. — Я не могу позволить ему выйти сухим из воды.
Она слегка пожала плечами.
— Полагаю, что так. Но не можете ли вы подождать хотя бы до тех пор, пока не прояснится вопрос с биллем? К завтрашнему вечеру все будет кончено.
— Вот почему я и пришел сюда спросить вас об этом.
— Вы можете отложить арест?
— Да, на такой срок могу.
— Благодарю вас.
Томас не стал объяснять, что делает это, так как верит в билль и беспокоится о нем не меньше, чем она или Карлайл, вероятно, больше, чем сам Сент-Джермин. Впрочем, Веспасия это знала.
Питт не стал у нее задерживаться. Она не будет ничего предпринимать и связываться с Сент-Джермином — в этом он был уверен.
