Дэвид Ливайн - Город солнца
– А почему вы еще одного не завели? – поинтересовался Пол.
– Не могли. У Линды были осложнения при родах. А вы?
– Мы хотели. Думали, обязательно родим. Но годы шли, Джейми рос и жизнь казалась… полной.
Они зашли в озеро уже по колено, от ледяной воды перехватывало дыхание, затрудняя разговор. Но они мужественно шли дальше.
– Я знаю… вернее, пытаюсь убедить себя… что каждая минута с ним была бесценным даром, за который надо благодарить Бога. Я все жду, когда пройдет ощущение неудачи, чтобы я смог…
Отчасти это был вопрос, но ответ Бера был безмолвным – так, движением тела, мимикой, которые могут понять лишь такие же несчастные, как он. Следующие сто километров в машине царило молчание. Темная зелень лиственных деревьев сменилась сухим пейзажем, в котором преобладали бледно-желтые цвета и кустики полыни.
– Тогда, когда у меня было все, мне бы наслаждаться счастьем с женой и сыном, – сказал Бер, когда они проехали знак, уведомляющий о повороте к городку, в котором родился Джесси Джеймс.[24] – А мне было не до этого: я то ждал отпуска, то продвижения по службе, то просто лета, когда дела будут в полном порядке. И не понимал того, что они и так в порядке, каждое утро или вечер, просто потому, что мы вместе. И детские спортивные соревнования… и поганые слова, которые он приносил из школы…
– Узнав их не от учительницы, а от друзей…
– Верно…
Улыбки лишь на мгновение посетили их лица.
Пол медленно кивал, как будто сидел не в машине, а в космической капсуле при нулевой гравитации.
– Всегда кажется, что удача улыбается не тебе, а кому-то другому.
Пол вспомнил завтрак перед отъездом. Кэрол приготовила отличную яичницу с беконом, а кофе был как раз такой крепости, как нужно. Говорили они мало, но атмосфера за столом была приятной, как будто они с Бером собирались на рыбалку, а не отправлялись в неизвестность. Он где-то слышал, что в предсмертные мгновения человек вспоминает не всю свою жизнь, а лишь отдельные ее эпизоды, и если это так, то их завтрак может стать именно таким эпизодом.
– Мгновения – это все, что у нас есть, – сказал он вслух, будто Бер мог знать, о чем он думал.
– Да, – согласился детектив, как будто прочитав его мысли.
Они ехали всю ночь, темное одеяло которой лишь изредка пронизывали фары большегрузных автомобилей и яркие огни заправок вдоль дороги, когда они проезжали через Оклахому и Техас. Съехав с федеральной автострады, купили чипсов и воды. Пол сел за руль, и они поехали дальше, не останавливаясь на ночь. Всего им предстояло проехать около двух тысяч километров, и они рассчитывали преодолеть их за двадцать пять часов, а уложились в двадцать два. Они были южнее Остина, когда ночное небо стало светлеть. Наступило утро, и когда они подъезжали к Ларедо, степной пейзаж сменился пустыней. Купив пятнадцать литров питьевой воды, они разложили сиденья и легли спать. Через несколько часов двинулись на юго-запад, где почва оказалась сплошь песчаной, тут и там росли какие-то низкорослые чахлые кустарники и чапараль.[25] Наконец они встали в хвост вереницы машин, ожидавших своей очереди, чтобы пересечь мост над рекой.
Сьюдад-дель-Соль. Липкий страх и тонкий слой пыли покрывали Пола, когда они пересекали границу. Мексиканские пограничники не удостоили их даже взглядом. Он заметил, что Бер внимательно изучает контрольно-пропускной пункт, и последовал его примеру, оглянувшись на американских пограничников, которым, как и их мексиканским коллегам, все было по барабану. Машины, ревя двигателями, медленно ползли между витками ржавой колючей проволоки и проволочной сеткой, которой чисто символически был огорожен пограничный район. Пол не знал, какие детали важны, какие нет и на что следует обращать особое внимание, но тем не менее старался запомнить побольше.
– Мы туристы, едем отдыхать, – сказал Бер. – Если будут обыскивать машину – мы собираемся попрактиковаться в стрельбе по мишеням и дичи. – Пол сообразил, что в багажнике у Бера оружие.
В окно со стороны пассажирского сиденья постучали. Худощавый парень лет двадцати шел вдоль вереницы машин. В руках он держал пакет с грязными апельсинами.
– Не нужно. Нет, грасиас, – сказал Пол, приоткрыв окно.
– Но керемос – не хотим, – добавил Бер.
Парень швырнул апельсины на землю.
– А, так вы говорите по-испански? Это хорошо, да? Что вы хотеть? Я Виктор. Я быть здесь вашим гидом, – сказал он на довольно сносном английском.
Бер и Пол переглянулись, машины впереди тронулись, и они тоже поехали. Пол закрыл окно, чтобы не летела пыль.
Граница осталась позади, и теперь они ехали через местность, напоминающую бывшую зону боевых действий, с разбросанными повсюду битыми бутылками, дымящимся мусором и сожженными автомобилями. Мальчишки с трудом толкали старые велосипеды, тяжело нагруженные какими-то мешками. Предместья утопали в грязи. Группки брасерос[26] отдыхали в тени своих древних пикапов и обедали – правда, еды у них было маловато. Восточная часть города изобиловала длинными низкими промышленными зданиями с маленькими разбитыми окнами, которые не пропускали достаточно света и воздуха.
Наконец они достигли центра города, который был немного почище предместий, и припарковались. Дальше пошли пешком, лавируя среди мексиканцев и соотечественников-американцев – студентов в футболках с эмблемами разных университетов юго-запада США, которые активно знакомились с текилой; менеджеров среднего звена, бледных и рыхлых под рубашками-поло и шортами цвета хаки; молодых богемного вида путешественников, которые ехали еще южнее: державшихся группами пожилых супружеских пар, которым вообще-то лучше было отправиться в круиз. Они проходили мимо палаток с дешевыми товарами, которые тянулись по обеим сторонам улиц, сужая их и сбивая в кучу пешеходов, жизни и здоровью которых угрожали изредка проносившиеся пыльные и оглушительно гудевшие клаксонами машины. Под вывесками музыкальных магазинов висели целые ряды дешевых гитар низкого качества. Палатки были завалены сомбреро и пластиковыми солнцезащитными очками, бутылками мескаля[27] и лосьоном для загара, узорчатыми одеялами и футболками всех цветов радуги. На дороге стояли тележки, запряженные маленькими зебрами, которые при ближайшем рассмотрении оказывались осликами с нарисованными на них белыми и черными полосками. Сфотографироваться с ними можно было за доллар, прокатиться на тележке – за два. Желающих не было.
Пол и Бер вышли на площадь. С одной стороны стояла большая, но ветхая церковь, а с другой – какое-то заброшенное правительственное учреждение. Вокруг неработающего фонтана бегали собаки с выгоревшей на солнце шерстью. На скамейках сидели старики. Дородные матроны тащили куда-то упирающихся детишек, а в другой руке у них, как правило, было еще по младенцу. Под большим деревом курили молодые люди в тонких кожаных куртках и стоптанных кроссовках.
Пол даже представить себе не мог, что они с Фрэнком будут делать дальше.
– Есть хочешь? – спросил сыщик.
Пол пожал плечами, и они вышли с площади на боковую улочку, где обнаружили небольшое строение под жестяной крышей, оказавшееся бакалейной лавкой и неким подобием ресторана.
Им подали жесткого цыпленка с желтым рисом, политым огнедышаще-острым соусом, который, как они надеялись, убьет решительно всех микробов, когда в ресторан неожиданно вошел Виктор и направился сразу к ним.
– Еще раз хола![28] – Он, не спрашивая разрешения, плюхнулся за их стол. Пол вопросительно посмотрел на Бера, который вроде не имел ничего против. – Вы приехали отдохнуть? – поинтересовался мексиканец.
– Ну да, – хмыкнул Фрэнк.
– Закажите мне пива, – попросил Виктор.
Фрэнк кивнул, и Виктор крикнул свой заказ женщине, которая их обслуживала. Вскоре она принесла банку «Текате». Мексиканец отхлебнул пива и улыбнулся, положив на стол острые локти. Он был высокого роста, худощавый, с пушистыми черными усами и невероятно голубыми глазами.
– И что же вам организовать? Тур? Вечеринку? А может, рыбалку? Для вас – все, что угодно. – Бер пожал плечами, явно не заинтересовавшись предложением. – А может, вам нужны женщины? Красивые девушки…
Бер насторожился и сделал вид, что последнее предложение его заинтересовало.
– Да, да, сеньор, на любой вкус! Я сводить вас в хорошее место.
Детектив отодвинул тарелку.
– Звучит неплохо.
Уже выходя из ресторана, он сказал:
– Только клиенты мы разборчивые и ищем особые места. Это так, к сведению. В обычные места, для всех, нас вести не надо.
– Конечно, вам выбирать, – закивал Виктор, и было неясно – понял он или нет.
Днем жара усилилась, воздух стал удушающе вязким. Все и вся двигалось в замедленном темпе. Первый бордель оказался низким глиняным строением, соединенным с трейлером, установленным на кирпичи. Рядом был натянут создававший тень навес, под которым на пластиковых стульях сидели несколько женщин. Одеты они были в топики и свободные юбки. Все пили кока-колу из запотевших бутылок, и когда мужчины к ним подошли, даже не шелохнулись, не говоря уже о демонстрации своих достоинств. Виктор поздоровался, и тотчас из трейлера вышла худая темноволосая женщина со злыми глазами. Виктор назвал ее Мартой, а затем, по всей вероятности, заговорил о своих клиентах, потому что женщина окинула их оценивающим взглядом.
