Саймон Керник - Обмен убийствами

Сегодня на дорожке перед домом Фрэнкса не было машин. Посмотрев сквозь кружевные занавески внутрь, я разглядел чистую, хорошо обставленную комнату без каких-либо признаков жизни. Я позвонил в дверь, но никто не ответил, и тогда я заглянул в почтовый ящик. Он был забит брошюрами, на полу под ним высилась целая груда всякой рекламной ерунды, накопившейся не меньше чем за неделю. Похоже, он уехал.

Я направился к ближайшему портику виллы, там на стене были звонки в три квартиры. Табличка под звонками предупреждала, будто дом оборудован телекамерами, хотя я ни одной не заметил. Мне пришлось долгожать на кнопку домофона, пока наконец ответил женский голос.

– Да? – недовольно прозвучал он.

Я назвался и объяснил, что пришел по расследованию одного дела. Голос сразу утратил враждебные интонации, и хозяйка квартиры открыла мне дверь, пригласила подняться на третий этаж и вышла мне навстречу, одетая в домашний халат и шлепанцы. У женщины, на вид лет тридцати, были короткие светлые волосы и приятное лицо славянского типа. Она не сменила халат на более приличную случаю одежду, очевидно, не желая заставлять меня долго ждать.

– Извините, – сказала она. – Я не поняла, что вы из полиции. Решила, вы что-то продаете.

– Даже не знаю, расценивать ли это как комплимент или наоборот, – усмехнулся я.

Она улыбнулась:

– Признаться, и сама не знаю. Но прошу вас, заходите. Только простите мой вид, я ужасно простудилась. Поэтому и не на работе. – Она громко шмыгнула носом и пропустила меня в квартиру. – Надеюсь, вы пришли не из-за Дэвида, – добавила она, провожая меня в просторную, прекрасно обставленную гостиную.

– А кто такой Дэвид?

– Мой муж.

Я взял стул, а она уселась напротив на диван, плотно сжав колени и запахнув полы халата. И я сразу почувствовал, что могу не опасаться заигрываний с ее стороны.

– Нет, к нему это не имеет отношения. Я здесь в связи с вашим соседом слева, Тони Фрэнксом.

– Ах да, Тони… Симпатичный молодой человек, темноволосый. – У нее был сдержанный голос настоящей леди. Эта женщина определенно училась не в общеобразовательной школе. Понятно, какие люди населяли эту улицу.

Я кивнул:

– Да, ваше описание довольно точное. А вот его снимок. Я достал и протянул ей фотографию.

– Да-да, это он. – Она извинилась и высморкалась в платок, который достала из кармана халата. – А почему он вас интересует? Он сделал что-нибудь плохое?

– Пока не знаю, но возможно.

– Должна заметить, мне показалось это странным.

– Что именно?

– Ну, то, как он выехал из квартиры. Это случилось так неожиданно.

– А когда это произошло?

– Точно сказать не могу. Да самого Тони я и не видела. Hо приблизительно неделю назад подъехал на фургоне какой-то мужчина и вывез вещи.

– А вы видели этого человека раньше?

– Нет, не видела. В тот день я была во дворе, собирала всякую рухлядь для мусорщика и увидела, как этот мужчина грузит вещи в фургон. Обычно я не очень обращаю внимание на то что делается у соседей, – это ведь типично для Лондона, не правда ли? – Я кивнул, подумав: в этом-то, наверное, и кроются причины того, что вокруг происходит так много преступлений. – Но за недавнее время здесь произошло несколько краж со взломом, да вы, наверное, о них знаете, поэтому я спросила, что он делает, и он назвался братом Тони.

– Он так и сказал: «Я брат Тони»?

– Да, именно так, поэтому-то я успокоилась. Он был довольно любезным и дружелюбным и вовсе не уклонялся от разговора, как это сделал бы взломщик. – Она снова высморкалась, предварительно извинившись. – Он сообщил, будто Тони переезжает и он помогает ему с переездом. Что я могла на это возразить? Я только спросила, зайдет ли еще сюда Тони, и он сказал: обязательно. Но Тони так и не появился.

– То есть больше вы мистера Фрэнкса не видели?

– Да, не видела по крайней мере две или три недели.

Я мысленно подсчитал. Со смерти Шона Мэттьюза прошло шестнадцать дней. Похоже, время совпадало. Настал момент задать главный вопрос.

– А вы, случайно, не запомнили номер этого фургона? – Я мысленно скрестил пальцы на удачу.

– А вызнаете, запомнила. Я не люблю вмешиваться в чужие дела, считаю, что они меня не касаются, но я запомнила номер фургона, когда разговаривала с ним, так, знаете ли, на всякий случай, а вернувшись в дом, даже его записала. – Она встала и громко шмыгнула носом. – Только куда я его дела? Извините, я на минутку, хорошо?

Она вышла из комнаты, а я молился Богу, чтобы наконец-то передо мной замелькал свет. Хотя мы так и не смогли найти Фрэнкса, но человек, который увез его вещи, наверняка должен был знать, где он находится. У меня вдруг появилась уверенность, что я иду по верному следу. Если угодно, назовите это инстинктом. Оставалось и дальше следовать своей интуиции, для чего необходимо убедить начальство потратить на это время. Это могло оказаться достаточно трудным, особенно теперь, когда преступники начинали просыпаться после того, как отдыхали предыдущую неделю. Накануне ночью был совершен взлом квартиры, во время которого двое преступников, угрожая ножом беременной женщине, выпытывали у нее, где она прячет драгоценности, – этот случай заставил старшего суперинтенданта ломать голову над поиском людей для расследования. А вкупе с продолжающимся шумом по поводу изнасилования девочки это делало обстановку еще более напряженной. Нокс уже намекнул, что придется еще больше сократить группу по расследованию убийства Мэттьюза, поэтому вопрос времени стоял очень остро.

– Вот он, – сказала женщина, возвратившись с клочком бумаги. – Я не помнила, куда его засунула, а он оказался в письменном столе. – Она протянула мне листок, и, поблагодарив, я спрятал его в карман.

– А вы могли бы описать этого человека, мисс…

– Дирборн, миссис Джуди Дирборн. Я не очень наблюдательна, но попробую. Он крепкого сложения и выглядел таким… простите, бандитом, поэтому поначалу и вызвал у меня подозрение. Лет сорока, ростом около шести футов, и мне показалось, что он лысый, хотя трудно сказать наверняка, так как он был в шапке. Да, и у него очень крупная голова.

– Я с вами не согласен, напротив, вы очень даже наблюдательны. – Я порадовался, что на мне вчерашний костюм, ведь в нем находилась фотография, которую я показывал Мартину Леппелу. Я достал ее и протянул женщине: – А случайно, это был не тот человек, что стоит здесь справа? В костюме?

Миссис Дирборн несколько минут рассматривала фото, на котором Слэп был снят с шапкой в руке, а его лысина сверкала, как начищенная сковорода.

Наконец она подняла на меня взгляд.

– Да, это он. Правда, с полной уверенностью сказать не могу, снимок не очень четкий. Но он очень похож на того человека, какого я здесь видела.

Любопытно!

– А сколько времени вы здесь живете, миссис Дирборн?

– Мы с мужем купили эту квартиру десять лет назад. Думаю, теперь она стоит в три раза дороже.

– Похоже, цены здесь взлетели так же, как и во всем Лондоне. А давно ли мистер Фрэнкс стал вашим соседом?

– Да, довольно давно. – Она немного помолчала и уточнила: – По меньшей мере года три-четыре. А почему вы спрашиваете? Вы считаете, он в чем-то виноват? – Она громко высморкалась. – Буквально умираю от любопытства! – Я вежливо пояснил, что не имею права разглашать сведения в связи с тайной следствия. – Надеюсь, это не имеет отношения к случившемуся с этим бедным разносчиком газет. Я говорю об убитом мальчике.

Я успокаивающе улыбнулся:

– Нет-нет, это совершенно другое дело. Мистер Фрэнкс жил один?

– Иногда я видела, как к нему приходят люди, но фактически да, он жил один. Он не всегда был дома, иногда исчезал на несколько недель.

– А он говорил вам, чем зарабатывает на жизнь? Ведь здесь очень дорогое жилье.

– Он снимал квартиру, но не знаю, сколько платил за нее. Думаю, довольно много. А о своей работе он никогда не рассказывал. Видите ли, он довольно замкнут. Он всегда поддерживал беседу и непременно здоровался, но, думаю, за все время, пока он здесь жил, я разговаривала с ним не больше десяти раз, да и то обычно о погоде или о всяких подобных пустяках.

– А вам известно, кто является владельцем этого дома?

– Да, конечно, это Родди Ли Потгер. Дом принадлежит ему уже давно. Я его знаю, потому что он приходил к нам пару раз, хотел купить нашу квартиру. Мне кажется, у него несколько домов в Лондоне. Он живет на плату от своих арендаторов.

Я спросил, знает ли она его телефон или адрес, и, порывшись в своих записных книжках, она записала их на листке бумаги и отдала мне.

– Понятия не имею, зачем мы все это храним, – заметила она. – Ведь мы не собираемся продавать квартиру. Нам здесь очень нравится.

– И вас можно понять, – сказал я, вставая. – Район исключительно приятный и красивый. – Мы попрощались с ней за руку. – Очень благодарен вам за помощь, миссис Дирборн. Если вдруг мистер Фрэнкс объявится, не позвоните ли вы мне вот по этому номеру в участок? – Я вручил ей свою карточку.