Энн Грэнджер - Тени убийства
Отец Холланд опешил, лицо между копной черных волос и бородой густо порозовело.
— К Мередит, правда? — безжалостно продолжала Джулиет. — Ты с ней целую вечность любезничаешь. С тех пор, как она впервые появилась в наших лесах. Не паникуй. Никому ничего не скажу. Не открою, как ты не откроешь тайну исповеди.
— Спасибо, — сказал викарий через минуту. — Но как ты догадалась? Или это слишком заметно? Если да, то и другие тоже догадываются. Не хотелось бы.
— Бедный Джеймс. Я догадалась только потому, что слишком хорошо тебя знаю. Кроме того, решила, что, если ты не проявляешь ко мне никакого романтического интереса, значит, должна быть другая.
Он улыбнулся:
— Пожалуй, ограничусь нежными заботами миссис Хармер.
Словно в ответ на реплику с кухни донесся стук, протопали шаги, в дверях возникла краснолицая экономка.
— Надеюсь, вы меня извините, — сказала она, строго глядя на Джулиет и на бутылку крыжовенного вина, — я зашла сообщить, что ланч будет готов через пятнадцать минут. Молодая леди останется? Надеюсь, картофельной запеканки хватит. Не знаю насчет рисового пудинга. Там только остатки вчерашнего. Всего на одно блюдце.
— Мне надо идти, — сказала Джулиет. — Все равно спасибо, миссис Хармер. — Она украдкой поставила пустую рюмку.
Миссис Хармер еще сильней покраснела и удалилась.
Джулиет поморщилась:
— Если хочешь, вечером зайду, приготовлю тебе ужин. Кое-что получше картофельной запеканки и остатков вчерашнего пудинга. Сделаю вкуснейшие спагетти-болоньезе.
— Давай! — с чувством воскликнул викарий.
— Отлично. Продукты с собой принесу. Часов в семь?
— За мной вино. — Джеймс Холланд поднялся. — Знаю, ты беспокоишься за сестер Оукли, но все уладится, либо с помощью детективов из Лондона, либо без. Только не надо их недооценивать, ладно? Это было бы серьезной ошибкой.
— Наверняка уладится, — кивнула Джулиет. — Мы с Мередит постараемся!
Глава 22
— Не понимаю, зачем я вам нужен, инспектор, — сказал Дадли Ньюмен, поднявшись с кресла, но не выйдя из-за письменного стола. Указал визитеру на кресло напротив, руки не подал.
Небольшой кабинет заставлен картотечными шкафчиками, усыпан бумагами и папками. К пробковой доске пришпилены письма, оценочные ведомости. С виду беспорядок, но смысл в том, чтобы внушить посетителю, что Ньюмен преуспевающий бизнесмен и его время дорого.
Дэйв Пирс получил доступ в святая святых застройщика после некоторых препирательств с секретаршей. На заявление, что мистер Ньюмен занят, ответил, что у него тоже дел невпроворот. На предложение предварительно договориться об аудиенции спросил, по какой причине мистер Ньюмен не желает с ним встретиться. Секретарша злилась, негодовала, но после краткого обмена репликами с боссом все-таки его впустила.
И сам Ньюмен, величественный, внешне невозмутимый, втайне тоже раздражен. Если и проявил какие-то эмоции, то только упрек, желая, чтобы полицейский понял неразумность своего поведения. Однако Пирс хоть и молод, давно уже служит в полиции. Возможно, Ньюмену неприятно его здесь видеть, но ему на это глубоко плевать.
— Мы беседуем со всеми, кто встречался с Яном Оукли во время его краткого пребывания в нашей стране. — Дэйв перехватил взгляд застройщика. — А вы с ним встречались? В одном пабе во время ланча. У нас есть свидетель.
— Кто, интересно бы знать? — бросил Ньюмен и помолчал, ожидая услышать фамилию. Не услышав, вздернул плечи, хлопнул по столу ладонями. — Да, я с ним разговаривал. Буду с вами откровенен. Почему бы и нет? Мне, — подчеркнул Ньюмен местоимение, — скрывать нечего.
Пирс по-прежнему ждал. Иногда больше узнаёшь, ожидая, чем спрашивая. Задашь вопрос — собеседник ответит, и все. Предоставь ему заполнить молчание — глядишь, сболтнет лишнее. Однако следующие слова Ньюмена сбили Дэйва с толку.
— Вы женаты, инспектор?
— Да, — признал тот.
— Наверняка вам с женой хочется приобрести солидный дом.
— При чем тут это? — с досадой поморщился Пирс.
Ньюмен проигнорировал недовольство посетителя:
— Осмелюсь сказать, вы поймете, как трудно найти подходящее место. Кругом масса семейных молодых специалистов. Вы желаете вложить деньги в прочную каменную постройку. Желаете, чтобы было красиво. Думаете о прибавлении семьи через несколько лет и желаете, чтобы было просторно. Возможно, у вас две машины, значит, нужен двухместный гараж. А в первую очередь хочется гарантировать, что когда пожелаете его продать, переехать в другой, то быстро найдете покупателя, готового заплатить за недвижимость запрошенную вами цену. Правильно?
— Вы что, дом мне продать собираетесь? — уточнил Пирс.
Ньюмен наклонился над столом, наставив на него палец:
— Нет. Дом у вас есть. Я собираюсь продавать дома людям вроде вас, у которых их нет. Людям с двойным доходом, которым требуется нечто стильное, характерное, но с современными удобствами и не требующее особого ухода. Большой сад ни к чему — некогда им заниматься. Необходимо что-то новое, чтоб в ближайшие годы не требовалось ничего ремонтировать и перестраивать. Такие дома я хочу построить на земле, где стоит сейчас Форуэйз. Я строю не для начинающих. Ищу людей, способных заплатить чуть больше за нечто лучшее. Вдобавок дешевые дома и кондоминиумы плохо зарекомендовали себя в прошлом, а получить разрешение проектной комиссии теперь не так просто, как раньше. Но сейчас мы с вами говорим о разрешении на постройку нескольких качественных домов, которые украсят, а не испортят окружающий вид.
— Говорим, — подтвердил Пирс. — Хотелось бы поговорить про Яна Оукли.
Ньюмен откинулся в кресле и фыркнул.
— Не удалось отвести вам глаза?
— Вы пытались? — переспросил инспектор.
Ньюмен покачал головой:
— Нет. И кстати, мы о нем говорим. Я стараюсь объяснить, зачем мне надо было встретиться с Яном Оукли. Я давно положил глаз на Форуэйз. Знал, что старые леди либо скоро умрут, либо решат переехать. В любом случае большой кусок земли выйдет на рынок, поэтому я стал разрабатывать планы. Думал — все думали, правда? — что других членов семьи не осталось. Сказать, что я удивился, услышав о каком-то кузене, приехавшем из-за границы, означало бы ничего не сказать. Взбесился до чертиков. Он мог затянуть дело. Я так долго ждал этой возможности, что никак не хотел упускать. И теперь не хочу. Не решился договариваться о встрече, звоня домой или послав по почте записку, чтоб старушки не знали, чего добиваюсь.
Ньюмен подметил сухо поджатые губы инспектора.
— Ну зачем их настораживать, правда?
— Дальше, — потребовал Пирс.
— Хорошо. Я выяснил, что он каждый вечер ужинает в «Перьях», только это тоже меня не устраивало. Слишком близко к дому, Долорес Форбс сестрам могла проболтаться. Фактически, зная Долорес, можно утверждать, что она обязательно донесла бы, если б увидела меня с ним за столиком. Поэтому я подъехал как-то вечером и дождался его на стоянке, окликнул, представился, договорился свидеться назавтра в «Джордже». Это было в четверг. В пятницу он пришел к ланчу, как было условлено. Я за него заплатил. — Ньюмен сухо усмехнулся. — Раскусил с первого взгляда! Он из тех, кто никогда не платит из собственного кармана. Я заплатил за еду и за пиво. Он даже не предложил угостить меня пинтой.
— С какой стати? — вставил Пирс. — Вы его пригласили.
— Правильно. Но он не транжира. Мошенник — поспорю на последнее пенни. Я рассказал о своем интересе к Форуэйзу, поинтересовался его намерениями. Уверен, у него были в запасе какие-то планы. Он приехал к старушкам не для демонстрации семейной солидарности. Его интересовали деньги. Он сообщил мне о завещании, составленном много лет назад его прадедом, согласно которому ему причитается половинная доля в усадьбе. Объявил, что представит его английскому суду. Тогда продажа будет отсрочена. Однако, если я готов заплатить надлежащую сумму, возражать не будет. Забудет о завещании. Пусть Форуэйз продается.
Пирс презрительно хмыкнул.
Ньюмен согласно кивнул:
— Совершенно верно. Я не вчера родился. Если бы завещание действительно было, и ему действительно причиталась половина, он не пытался бы заключить со мной сделку. А если завещание действительно существует, нельзя верить, что он выполнит условия соглашения. Но я быстро пришел к заключению, что либо завещания нет, либо британский суд его не признает. Так ему и сказал. Он не стал спорить. Понял, что я разгадал его планы, и больше не стал тратить время. Завел другую песню, выступил с новой идеей. Это меня окончательно убедило, что он аферист.
Дадли Ньюмен пристально взглянул на Пирса.
— Наверняка вы и меня считаете ловкачом. Возможно, так оно и есть. Но между хитрецом и обманщиком большая разница. Оукли обманщик. Я честный человек. Не вру и не мошенничаю. Прежде всего преследую собственные интересы, но это не противозаконно.
