Алистер Маклин - Шлюз
Что же произойдет, если британское правительство откажется уступить террористам?
В таком случае нынешние политики обязательно проиграют следующие выборы, а, скорее всего, еще до выборов лишатся своих мест. А для любого министра мысль о такой возможности настолько невыносима, что он даже не станет ее рассматривать. Так что мы, голландцы, не замочим наших ног. Конечно, Уайтхолл не станет говорить, что он руководствуется в своем решении жаждой власти, жадностью и боязнью членов кабинета потерять свои места. Конечно, Нет. Он скажет, что руководствуется исключительно соображениями гуманности, всепоглощающей любовью ко всему человечеству. Именно поэтому Уайтхолл галантно склонит свою голову перед террористами.
Наступило продолжительное молчание. Было слышно, как стучит в оконные стекла дождь. Издалека доносилась раскаты грома.
- Ты ведь всегда был не слишком высокого мнения о политиках, да, Питер? - поинтересовался Джордж.
- У меня такая работа, что волей-неволей приходится общаться со многими из них. Джордж покачал головой.
- Но у тебя уж слишком циничный взгляд на политиков.
- Мы, вообще, живем в очень циничном мире.
- Конечно, это так. Они снова замолчали.
- Как ни печально, но я должен с тобой согласиться. И по поводу политиков, и по поводу мира, в котором мы живем, - подумав, согласился Джордж.
Никто из них больше не проронил ни слова, пока к отелю не подъехал микроавтобус. Точнее, это был даже не микроавтобус - это был небольшой автобус, который использовался на королевской площади минувшим вечером. За рулем сидел Ромеро Ангелли. Он опустил окно, сдвинул, открывая, дверцу позади себя. Васко, Джордж и вал Эффен стояли у входа в отель.
- Садитесь! Покажете мне, куда ехать.
- Выходите! - предложил ему ван Эффен. - Нам надо с вами поговорить.
- Вы хотите поговорить? Что-то случилось?
- Просто нам надо поговорить.
- Мы можем поговорить в автобусе.
- Возможно, мы никуда не поедем в этом автобусе.
- Вы не достали...
- Мы все достали. Мы что, будем весь день здесь стоять и кричать друг другу?
. Ангелли задвинул боковую дверцу, открыл свою и вышел. За ним последовали Леонардо, Даникен и О'Брайен. Они поспешно поднялась по ступенькам крыльца.
- Черт возьми! Что, по-вашему, вы сейчас делаете? - спросил Ангелли. Его показной лоск дал трещину. - И что, черт возьми...
- А с кем, по-вашему, вы разговариваете? Вы нас не нанимали. Мы с вами партнеры. Во всяком случае нам так казалось.
- Вы думаете, что вы... - Ангелли осекся, нахмурился, потом улыбнулся. К нему вернулась его прежняя любезность. - Бели мы должны поговорить, а мы, кажется, действительно должны это сделать, почему бы не сделать это в гостиной отеля?
- Разумеется. Кстати сказать, это - Лейтенант. - Ван Эффен представил Васко, который извинился за состояние своего горла.
Было ясно, что Ангелли не догадывается, кто перед ним. Васко выглядел настоящим армейским офицером.
В отеле они прошли в дальний конец гостиной. Ван Эффен развернул газету и разложил ее на столе перед Ангелли.
- Видите эти заголовки?
- Ну да.
Вряд ли можно было не заметить подобных заголовков - крупнее газеты просто не в состоянии напечатать. Текст был довольно прост:
"FFF шантажирует две страны". После этого следовали заголовки помельче. Они касались, главным образом, вероломства FFF, решительности голландского правительства, твердости британского правительства. Не обошлось и без чистого вымысла.
- Мы предполагали, что вы читали нечто подобное. - Ангелли не удивился. - Мы так же предполагали, что это вас немного обеспокоит. Но только немного. Лично я, вообще, не вижу причин для беспокойства.
Разве это что-либо меняет? Вы знали, зачем мы вас наняли - извините, зачем мы с вами вступили в партнерские отношения. Так что же изменилось за ночь?
- Многое изменилось, - сказал Джордж. - Изменилось состояние дел. Сейчас ясно, что это дело совершенно другого масштаба, чем предполагалось ранее. Я голландец, мистер Ангел ли. Наш Лейтенант - тоже голландец. Стефан Данилов может не быть голландцем по рождению, но он в большей степени голландец, чем поляк. Мы не собираемся сидеть сложа руки и смотреть, как затопят нашу страну. А страна, мистер Ангелли, это люди. Из нас троих никто не зарабатывает на жизнь законным способом, это правда. Но в своей деятельности мы не вредим человеческим жизням. Мы не мелкие преступники, но и не действуем в международных масштабах. Нам многое непонятно. Что ваши люди хотят от Северной Ирландии? Почему вы хотите, чтобы британцы ушли? Почему вы шантажируете наше правительство или правительство Великобритании? Почему вы угрожаете взорвать королевский дворец? Или вы газет не читаете? Вы что, сумасшедшие?
- Мы не сумасшедшие, - голос Ангелли звучал почти устало. - Это вы сумасшедшие, если верите всему, что пишут в газетах. Газеты напечатали то, что ваше правительство приказало им напечатать. Когда дело касается национальной безопасности, власти имеют право это сделать. Правительство передало в газеты то, что мы велели им передать. Газеты в точности выполнили инструкции. Мы не собираемся навредить ни единой живой душе.
- Северная Ирландия все еще далека оттого, чтобы шантажировать голландское правительство с целью получения наличных денег. Нам кажется, что именно такими были ваши намерения, и против этого мы ничего не имеем. Тут мы вам охотно посодействуем. У нас нет оснований любить правительство. - Джордж посмотрел куда-то вдаль. - У меня нет оснований любить и многие другие правительства.
- На основании того, что бы мне говорили, я так и понял, примирительно заметил Ангелли. Он улыбнулся и достал мундштук из черного дерева, вставил в него сигарету и прикурил от отделанной золотом зажигалки из оникса. Этим самым Ромеро давал понять, что он в хорошем настроении, совершенно спокоен и все у него под контролем.
- Конечно, причина всему - деньги, джентльмены. Я не имею права рассказать вам как и что, но могу вас уверить, что деньги - мой основной мотив. Так же как я могу вас заверить, что мы не собираемся никого лишать жизни. Возможно, соображения гуманности значат для нас не так много, как для вас, господа. Организованная преступность в крупном масштабе - это серьезный бизнес, господа. Мы ведем наши дела исключительно на деловой основе. Эмоции - ерунда, расчет - это все. Убийства не приносят дивидендов, они не продуктивны, скорее наоборот, Грабеж преследуется законом, но лишь в определенных пределах. Однако если в процессе грабежа человек убивает, его преследуют по закону. Нет, нет, джентльмены, наш бизнес - чисто психологическая война.
Джордж протянул руку и указал на другой заголовок:
- Похищение девушек - это тоже психологическая война?
- Ну, конечно. Это один из самых эффективных видов шантажа. Как вы понимаете, он касается струн сердца отдельных людей.
- Вы хладнокровный негодяй, - добродушно сказал Джордж. А он умел сочетать добродушие с угрозой. И в тех случаях" когда этот великан излучал добродушие, угроза была особенно велика. Судя по слегка поджатым губам Ангелли, он это почувствовал.
- Как бы вы себя чувствовали, если бы вашу жену, сестру или дочь держали с пистолетом у виска или приставили нож к горлу? И не изображайте притворный ужас. Шантажисты никогда не берут заложников просто так. Они угрожают их жизни - в случае, если шантаж не удастся. И порой эти угрозы осуществляются. А как будет в вашем случае? Передадите в руки своих подручных для нескольких часов невинных развлечений? А может, будете пытать? Или убьете? Как мы вам уже говорили, мы не связываемся с насилием. Однако в случае, если эти невинные молодые леди, никому не причинившие вреда, пострадают, то мы предпримем действия, которые вы сможете расценить как акты насилия. Хотел бы я, чтобы вы мне поверили, мистер Ангелли.
Ангелли ему поверил. Атмосфера в гостиной была прохладной, но на лбу Ангелли выступили капли пота.
- Зачем, например, вы похитили Анну Мейджер? Из-за того, что ее папочка крупный промышленник и пользуется влиянием в правительстве? поинтересовался Джордж.
Ангелли молча кивнул.
- А Жюли ван Эффен? Она всего лишь сестра полицейского. В Нидерландах тысячи полицейских.
- Но только один Ван Эффен, - с чувством произнес Ангелли. - Мы знаем, что за нами охотятся по всей стране, но мы также знаем, кто эту охоту возглавляет. Имея в своих руках сестру ван Эффена, мы немножко подрежем ему крылышки.
- Вы так говорите, словно сам он не слишком вас интересует.
Ангелли ничего не ответил, но по его глазам было ясно, что он думает.
- И вы все еще хотите, чтобы я поверил, что вы не собираетесь подвергать этих, девушек никаким формам принужденна?
- Меня не слишком заботит, верите вы или нет, - в голосе Ангелли снова чувствовалась усталость. - Я уверен, что в случае, если мы вас обманем, вы в состоянии сделать то, о чем вы говорили. Не сомневаюсь, что вы основательно вооружены. Я предлагаю вам самому посмотреть и убедиться. Вы сможете взглянуть на наших заложниц сегодня после обеда. Если вам не понравится то, что вы увидите, вы можете уйти и принять те меры, которые сочтете нужными. Больше мне нечего вам сказать.
