Александр Ольбик - Доставить живым или мертвым
-- Это государственный переворот, Володя, -- Федоров выключил магнитофон и закурил. -- Я бы собственной рукой пустил Горбачеву пулю в лоб да и на Ельцина не пожалел бы пороху, но то, что замышляют эти сукины дети, не поддается никакому объяснению.
-- Я лучше думал о Моисееве, -- Путин мысленно раскладывал пасьянс -какая роль во всей этой жуткой истории уготована ему, резиденту ГРУ, подполковнику Владимиру Путину? Однако ему помог сам Федоров.
-- Они и в мою сторону закидывали петельки, но я дал им понять, что в такие игры не играю. Но и стоять на обочине мне тоже нельзя, слишком большие ставки. Черт с ним, с Горбачевым, он сам окружил себя язовыми и крючковыми, но Ельцина отдавать глупо. Я уверен, общество не подпишется на государственный переворот и начнется разнос. Придется вспомнить песни гражданской войны и ее похоронные марши...Словом, если ты, подполковник, в принципе согласен со мной...ну, если ты внутренне не с Крючковым...
Путин покачал головой.
-- А если так, то бери наших сорвиголов...Полста спецназовцев тебе хватит?
-- Смотря для какой цели...
-- Чтобы помешать Поливанову и сохранить Ельцина. А там все будет зависеть от того, как будут развиваться события. Но мы к ним должны быть готовы. Сегодня, сейчас...Возможно, мы уже в чем-то запаздываем...
А события, между тем, развивались в темпе рок-н-ролла. По оперативной информации контрразведки, самолет с Ельциным, который в 22 часа по московскому времени должен приземлиться в аэропорту Внуково, готовилась захватить одна из групп "девятки", то есть 9-го Управления КГБ. Того самого подразделения, которым командовал генерал Поливанов. Видимо, в штабе тех, кто задумал переворот, созрел более радикальный план по захвату и изоляции главы российского государства.
Вот тогда и произошла первая "рабочая" встреча Путина с наставником курсантов-разведчиков Штормом. Совещались в его кабинете. Путин запомнил его слова: "Я не поклонник Ельцина, но другого козыря я пока не вижу". И сразу же выявилась проблема: как президента предупредить об опасности, ведь ни они с ним, ни он с ними лично не знаком. Весь диалог будет эфирный, попробуй убедить да еще труднее поверить в то, что они собирались ему сказать.
Шторм нашел выход. Кто-то из домочадцев Ельцина должен находиться в доме на Тверской. В крайнем случае -- в Архангельском...Но у них очень мало оставалось времени. Стали звонить. Сначала на городскую квартиру. Ответил мужской тихий голос. Шторм представился депутатом. Мужской голос просто объяснил, что его тесть в командировке с Наиной Иосифовной, а Татьяна в городе. Сейчас должна придти...
На старом "москвиче" Шторма они направились в центр Москвы и около восьми часов были возле президентского дома. Охрану, переодетую в милицейскую форму, долго не пришлось упрашивать. Это еще была та пора, когда гербастые удостоверения играли большую роль, чем краснокожие паспортины...
Шторм остался внизу. Путин один взбежали на этаж и позвонил. Дверь не была заперта, она бесшумно отворилась и на пороге предстала молодая женщина с коротко подстриженными волосами. Она с интересом оглядела незнакомца и особо выделила элегантный, явно импортного покроя, костюм и длинный в синюю клеточку галстук. Голубые, спокойные глаза... Она пригласила гостя войти.
В помещении пахло ванилью и флоксами. Слева, на журнальном столике, в синей вазе стоял пышный букет. Разговор состоялся прямо в прихожей. Женщина, выслушав Путина, не сразу осознала, что от нее хотят. На лице проявилась целая гамма противоречивых чувств.
-- Я не понимаю, за чем мне ехать с вами на аэродром, -- женщина явно волновалась и, не обращая внимания на гостя, повернулась к зеркалу и стала поправлять прическу.
Путин взглянул на часы. Он тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Понимал: его неожиданный визит в дом президента и не очень убедительный разговор, конечно же, могут показаться подозрительными. Но, отбросив сомнения, он твердо сказал:
-- Хорошо, будем говорить открытым текстом. Военно-политическая верхушка через несколько часов произведет государственный переворот и в связи с этим...Да поймите же вы, наконец, вашего отца при посадке самолета арестуют и последствия этого могут быть самые непредсказуемые.
На Путина взглянули совершенно другие глаза. Неопределенности в них как ни бывало, иной мужчина мог бы позавидовать этому твердому, непреклонному взгляду.
-- Что я должна сделать?
-- Мы организуем связь с самолетом президента, а вам лишь надо подтвердить...засвидетельствовать, что с ним говорят его друзья.
-- Я должна посоветоваться с Алешей, -- Татьяна вышла из прихожей в смежную комнату. Оттуда она появилась вместе с довольно молодым, худощавым мужчиной. На нем был накинут домашний халат и шлепанцы. Он был бледен и рука, поддерживающая полу халата, слегка вибрировала.
-- Здравствуйте...Я супруг Тани, она мне рассказала и я не могу в это поверить.
-- Время не ждет и вам придется сейчас же принять решение, -- Путин подошел к двери. -- Ну, идемте, внизу ждет машина...
Женщина подошла к мужу и взяла его за руку. Она явно доминировала и в эту минуту ее воля оказалась решающим фактором.
-- Алешенька, я скоро вернусь. Ты, пожалуйста, не волнуйся, посмотри телевизор, если хочешь выпей коньячку...Только не нервничай, я скоро вернусь. Верно? -- она обернулась к Путину.
-- Это не займет много времени...От силы час-полтора...Извините, но время, действительно, не терпит.
-- Хорошо, я только оденусь...
Он взялся за ручку и, открыв дверь, вышел на лестничную площадку. Она была опрятна и безмолвна.
Он подошел к перилам и прислушался, но и в пролете сквозила глухая тишина. Татьяна появилась в светлом плащике и с зонтиком в руках. На ней были темные очки. Через плечо -- небольшая коричневая сумочка.
-- У нас еще есть время? -- спросила она и бегом направилась к лифту.
-- Нет, идемте по лестнице, -- Путин знал, какой западней может стать лифт и потому шагнул в сторону лестницы.
Шторм ждал внизу. Один из охранников вышел из будки и преградил им дорогу.
-- У нас приказ никого не выпускать из здания...В городе проходят учения гражданской обороны.
-- Мы сами гражданская оборона, -- Шторм решительным жестом отстранил человека в милицейской форме и попытался пройти к выходной двери. Из будки появился второй охранник, в руках у него воронел пистолет.
-- Стоять! Всем к стене...
Однако он не договорил: шагнувший к нему Путин выбил ногой пистолет и, подцепив строптивого охранника за кисть, потянул на себя и резко отпустил...Человек попятился и всей массой загремел в открытые двери будки.
Второй охранник тоже попытался свести все к угрозе применения оружия, но Шторм не дал ему этой возможности. Левой он нанес охраннику удар в челюсть и, не глядя как тот будет приземляться, открыл входную дверь, пропуская вперед себя Татьяну с Путиным.
От дома президента они направились на базу. Группа была в сборе. Шторм построил людей и провел двухминутную беседу. Она сводилась к следующему: кто бы ни встал на их пути, какие бы кто приказы ни отдавал, для группы действительны только указания "этого человека". Шторм представил бойцам Путина, подчеркнув, что речь идет об особой важности государственном задании.
На пяти "рафиках", с пятьюдесятью двумя спецназовцами ГРУ, испытывая жуткий дефицит времени, они мчались в сторону Кубинки-1. Где-то в районе Голицыно их встретил армейский патруль из трех автоматчиков. Все они были в касках и бронежилетах, на лицах лежала необычная настороженность. Необычность еще заключалась и в том, что, судя по обмундированию, это были не просто солдаты -- офицеры и не ниже капитанов.
Путин, не выходя из машины, через форточку показал подошедшему патрулю удостоверение и тот протянул было за ним руку, но его предупредили: "Убери руки, служивый, мы все тут свои..." И это двусмысленное "свои" сыграло, поскольку патруль хоть и имел вполне определенную задачу контролировать данное направление, он тем не менее не был посвящен в детали. И удостоверение гэрэушника произвело впечатление...
На подъезде к Кубинке машины разделились: одна группа на двух микроавтобусах, направилась к административному зданию, другая под началом Путина, минуя поросшее маками поле, мимо локатора, вырвалось на взлетную полосу и по ней устремилась к возвышающейся на белесом августовском небе диспетчерской. Два "рафика" остановились в метрах ста пятидесяти от диспетчерской, третья машина, на которой находился Путин с десятью бойцами, подъехала к диспетчерской и взяла ее в кольцо.
В диспетчерскую поднялись Путин, Шторм и Татьяна Дьяченко. Старший оператор майор Голубев попытался взять гостей на голос, но Шторм, зацепив его под руку, подвел к стеклянной стенке: "Видишь, майор, моих людей? Каждый второй с гранатометом, поэтому не мучай себя угрызениями совести и переадресуй мой вопрос диспетчерской Внуково... Спроси позывные борта самолета президента России и его координаты. Сделай это...и ты герой..."
