Джеффери Фарнол - Тайна Лоринг-Чейза
- И не свернет с пути, как упрямый осел! - закончила за него герцогиня.
- Осел, ваша светлость? Хм, осел, - повторил мистер Шриг с миролюбивым упреком в голосе. - Насколько я помню, так называется животное с весьма длинными ушами, и, следовательно, с ним надо держаться настороже.
- Тогда, может быть, длинные уши закона слышали кое-что о привидениях?
- О привидениях, мэм? - Казалось, вопрос поставил сыщика в тупик.
- Или вы сами, дружок, - добавила герцогиня, - вы что-нибудь слышали? Хотя бы верите в призраков?
- Нет, мэм. Во всяком, случае не в колченогих.
- А, так вы о нем слышали!
- Да, ваша светлость. Сведения о хромом призраке, привидении либо духе сообщены мне старым Джоуэлом, по фамилии Байбрук. Правда, сей весьма древний старик известен своей, что называется, придурковатостью или старческим слабоумием.
- А у меня тоже старческое слабоумие, как, по-вашему? - сверкнув глазами и надменно выпятив подбородок, осведомилась герцогиня.
Шриг постарался вложить в свой мгновенный ответ как можно больше убежденности:
- Я никоим образом не имел в виду вас, мадам!
- В таком случае я подтверждаю сведения о хромом призраке. Я его слышала!
- Даже так? - Глаза Шрига округлились. - О, мадам, простите! Где и когда это произошло?
- Ночью, около двенадцати часов, в Лоринг-Чейзе.
- Так-так, интересно. А вы уверены? - Шриг сосредоточенно уставился в одну точку. - Значит, он хромал, мэм, не так ли?
- Совершенно верно, - подтвердила герцогиня.
Мистер Шриг вздохнул.
- Ваша светлость, а нельзя ли мне тоже как-нибудь услышать это привидение?
- Не исключено, что ваше желание осуществится в одну из этих чудесных ночей, - ответила герцогиня задумчиво. - Жаль было бы упустить подобную возможность. Хромые призраки - наверняка большая редкость.
- Подозрительно большая редкость, весьма подозрительно! - проговорил Шриг.
- Что ж, господин полицейский, желаю вам всего доброго, и да сопутствует вам удача.
- Она сопутствует, мэм, - ответил сыщик, подбирая вожжи. - Как раз в эту самую минуту удача, или так называемая Фортуна, сидит рядом со мной! И вам всего доброго, ваша светлость... До встречи, сэр!
Мистер Шриг чмокнул лошади, и вскоре Дэвид услышал его веселый свист.
Возобновив свой путь, герцогиня спустя несколько минут произнесла:
- Сэр, поскольку мы с вами - потенциальные убийцы, нас, естественно, должны интересовать настоящие преступления... Так вот, кто, по-вашему, совершил это беспримерно гуманное злодеяние? Кто помог преждевременной кончине сэра Невила?
Дэвид вздохнул и, отведя глаза, покачал головой.
- Самым очевидным претендентом кажется Яксли, вы согласны, сэр?
- Да, мэм.
- Хотя Молверер, вероятно, не менее многообещающая кандидатура... Как вы считаете?
- Даже не знаю, мэм, - забормотал Дэвид. - Честно говоря, мне трудно судить... Все так неопределенно...
- Ага! Но я пытаюсь поставить себя на место убийцы, и, пожалуй, вероятнее всего, это... Отчего это вы побелели, задрожали, а?..
- Что вы, миледи, нет!
- У вас на лице написана тревога.
- О, мадам, прошу вас, продолжайте! Вы что-то знаете? О чем-нибудь догадываетесь?.. Кого вы имели в виду?
- Хм!.. - задумчиво произнесла герцогиня. - Вот мы и пришли! Входите, сэр, рабочий кабинет мистера Молверера вон там.
Глава XXXV,
в которой герцогиня грезит наяву
- Осмелюсь заметить, мадам, - по обыкновению сурово и вежливо-бесстрастно сказал мистер Молверер, - что усовершенствования, предлагаемые вашей светлостью, потребуют значительных затрат...
- Скупой платит дважды, - отвечала герцогиня. - Запущенные дела рано или поздно обойдутся дороже, Молверер!
- Вы, безусловно, правы, ваша светлость... Боюсь только, на плечи мистера Холма ляжет слишком большая ответственность.
- Ничего, Молверер, плечи у него достаточно широкие, а вы окажете ему всяческую поддержку.
- Об этом ваша светлость может не беспокоиться, - с величественным наклоном головы сказал секретарь.
- У-умм! - произнесла герцогиня. - Насколько я помню, вы, Молвереры, никогда не любили новшеств, но уж в ваши-то годы... Дайте-ка подумать - вам ведь двадцать шесть с небольшим?
- Память вашей светлости поистине поразительна!
- Двадцать шесть лет - не Бог весть какой возраст, Юстас Молверер. Но, похоже, Молвереры никогда не бывают молоды. И все же я надеюсь, что вы с мистером Холмом станете друзьями.
Секретарь поклонился.
- Интересы вашей светлости - превыше всего! - пробормотал он.
- Слава Богу, они пока достаточно широки! - изрекла герцогиня. Кстати, вы мне напомнили, Молверер, об одной интересной вещи. Скажите, вы хорошо спали ночью?
- В каком смысле, ваша светлость? - на мгновение задумавшись, спросил он.
- Вас ничто не тревожило, например шаги за стеной? Неровная, запинающаяся походка. Подозрительно знакомая.
Секретарь нервно потеребил перо, которое держал в руках, и Дэвид, присмотревшись, заметил, что веки Молверера дрогнули.
- Знакомая, мадам? - переспросил он.
- До ужаса! Вылитое шарканье сэра Невила.
- Мадам... я поражен.
- В самом деле, Юстас? Значит, вы ничего не слышали?
Перо выскользнуло из пальцев мистера Молверера и упало на стол. Чернила брызнули на бумагу и расплылись безобразной кляксой.
- Ничего такого, ваша светлость, - отвечал он тем же сдержанным тоном.
- Это ваша спальня расположена рядом с моей, Юстас?
- Да, мадам.
- Вы крепко спите, Молверер?
- Благодарю вас, мадам, не жалуюсь.
- Значит, вы сомнамбула.
Мистер Молверер чуть вздрогнул, исподлобья посмотрел на потолок, потом опять нахмурился.
- Странно... - заговорил он, вновь принимаясь теребить перо. - Что заставило вашу светлость прийти к такому выводу?
- Мои уши, сэр. Ибо сразу после того, как замерли те неприятные шаги, я отчетливо услышала скрип стула в вашей комнате, а мгновение спустя - стук открываемого окна.
Перо в изящных пальцах мистера Молверера неожиданно переломилось, и он опустил беспокойно забегавшие глаза. Последовало неловкое молчание.
- Тем не менее, мадам, - наконец сказал секретарь, - могу только вновь повторить то, что уже сказал.
Герцогиня задумчиво вздохнула.
- Ясно, Молверер. Если эти сверхъестественные, возникающие сами по себе звуки повторятся, я постучу вам в стенку туфлей... Мистер Холм, вы отобрали бумаги, которые вам потребуются? Прекрасно. Помнится, однажды я обещала показать вам одну картину; пойдемте со мной - увидите.
Мистер Молверер проводил их до двери и почтительно поклонился, но, поклонившись ему в ответ, Дэвид увидел правую руку секретаря - она была сжата в кулак и дрожала.
Ее светлость пробормотала нечто вроде: "Лед и пламень" - и больше не разжимала губ весь путь вниз по какой-то лестнице и по множеству коридоров, пока не привела Дэвида в галерею, многочисленные окна которой освещали длинный ряд портретов.
- Здесь собраны портреты всех Лорингов, - принялась объяснять герцогиня. - Если из них не вырастали заурядные тупицы, то получались либо замечательные умницы, либо крайне порочные натуры... Род происходит от джетльмена, которого звали Хэмфри, - все Лоринги либо Хэмфри, либо Невилы, либо Дэвиды. Вот он, видите, бородач в доспехах. Неприятный взгляд. Портрет написан... да, в тысяча четыреста семидесятом году.
Дэвид молча разглядывал изображения своих предков. Тут были дамы в головных уборах с остроконечным верхом, в брыжах и юбках с фижмами; усатые воины в доспехах или в камзолах с рейтузами, в пышных париках или гофрированных жабо; прекрасные девушки в закрытых или, наоборот, рискованно открытых платьях, которые улыбались лукаво или томно согласно преобладавшей в соответствующую эпоху моде. Под конец герцогиня подвела Дэвида к полотну, с которого улыбался юный щеголь в синем, шитом серебром сюртуке. Правая рука в кружевном манжете грациозно покоилась на серебряном эфесе шпаги, из-под напудренного парика смотрели проницательные глаза. Миловидное, жизнерадостное лицо, твердые губы и тонкий орлиный нос. Если бы не костюм, какие носили полвека назад, и нечто сатанинское в улыбке щеголя, портрет и правда можно было бы принять за изображение самого Дэвида.
Герцогиня переводила взгляд с портрета на Дэвида и обратно.
- А тут, - сказала она, - сэр Дэвид Лоринг, отец ангельски кроткого Хэмфри и Невила, который вполне мог сойти за дьявола. Тот самый Дэвид, кого прозвали неистовым Лорингом... Бедный Дэвид! Я помню этот синий сюртук, помню эту улыбку. Он часто, часто улыбался мне, когда я была кудрявой семнадцатилетней девчонкой... Как давно это было! Мир сильно изменился с тех пор. Боже милосердный, как же быстро летят годы! Только начинаешь жить, а уж умирать пора... Ладно, все в порядке, в совершенном, совершенном порядке... Надо же, какой вздор! Глупая старуха размечталась о том, что было бы, если бы... Блеет что-то об одиночестве!.. Ну, что застыли, сэр, давайте, давайте отправляйтесь по своим делам, идите, наслаждайтесь жизнью, оставьте старуху предаваться ее пустым мечтам.
