Евгения Михайлова - Испить чашу до дна
— Иванова, вы поняли, о чем речь в документах, которые я вам дал для ознакомления? Петр Селин и Софья Розовская обвиняют вас в попытке мошеннического отъема недвижимости у соседки вашего знакомого Селина.
— Это я не поняла, — сказала Света. — Очень много написано. Но я другое прочитала. Может, мне показалось. Стасик и эта его училка, эта грымза соседка, они живут, что ли? Это он про нее — «настоящая женщина, будем вместе»?
— Ну да. Что именно вас удивляет? Вы вроде верность друг другу не хранили.
— Так он об меня ноги вытирал? Пока она типа очередь олигархов раскидает? И они будут вместе? А я в тюрьме из-за какого-то отъема — не пойму чего? — Света стала багровой, она явно рассвирепела.
— Вытирал, Светик! Точно вытирал! — спрыгнул с подоконника Кольцов. — Кинуть они тебя решили все, включая Селина, который по наводке этой Розовской тебя подобрал и под подозрение подвел. Так что, если тебя мучает какая-то невысказанная информация, — а она тебя мучает, я не ошибаюсь, — то мы те самые люди, которые жаждут тебя вытащить из этого дела. Так что, Света? Скажи, что ты знаешь, пока мы в силах тебе помочь. Понимаешь, криминальные сведения — это как снежная лавина, на каком-то этапе тебя завалит, если не прояснишь все сразу. Ты что-то скрываешь. Ты расстроена не потому, что Стас тебе изменял, а потому, что тебе точно что-то обещали, так?
— Я скажу. — Света закинула нога за ногу. — Я тоже не пальцем делана. Я такое пережила… Спать перестала. Но, думала, все это ради меня…
— Сначала, пожалуйста, — включил диктофон Земцов.
— Когда Лерку убили, Стас пришел ко мне на следующий день, мои родители были на работе. Послал меня за водкой. Напился. Блевал. Пить он не умеет. «Я, говорит, из-за тебя на такое пошел… Ты хотела, чтоб мы жили отдельно, так я все сделал. Сам не могу своих мамашу-папашу терпеть», — она опять надолго замолчала.
— Что он конкретно сказал, Света?! — щелкнул пальцами у нее над ухом Сергей.
— Тогда он мне и сообщил, что Лерке отец квартиру шикарную купил, она сама ему рассказала. И он… Он столкнул ее с подоконника, где она курила.
— В трезвом виде он повторял тебе эту версию? — уточнил Земцов.
— Когда его мать безумная на меня накинулась, он не шутил! Он сказал, что помнит все, что говорил мне. И если я кому-нибудь хоть слово… То он и меня. Стас стал меня толкать, я боролась. Вот что там было.
Слава быстро вышел из кабинета, дал распоряжение привезти Станислава Осипова. По повестке он должен был явиться через час, но в такой ситуации лучше не ждать.
Через сорок минут Стаса ввели с заломленными сзади руками. На его совершенно белом лице застыли побелевшие глаза.
— Садитесь, Осипов, — велел Земцов. — Вы, я вижу, уже поняли, какие показания дала Иванова. На всякий случай включаю запись. Прослушайте. Так дело было? Вы признаетесь в убийстве своей сестры?
— Я… Я нечаянно… Мы поссорились.
В кабинет вошел эксперт Масленников. Он поставил чемоданчик на стол, повернулся к Стасу.
— Анализ крови. Я немножко вас поцарапаю. Нужен образец кожи. Это не больно. Для того чтобы вы поняли зачем, объясняю. У вашей покойной сестры под ногтями остались фрагменты чьей-то кожи и кровь. — Закончив работу, он направился к выходу. — Я в лабораторию. Это недолго. Вам, наверное, есть, о чем поговорить.
— Ради чего ты на это пошел, Стас? — Сергей подошел к парню и встряхнул его за плечи, чтобы вернуть во вменяемое состояние. — Ты обманул Светлану? Дело не в ней? Дело в Софье Розовской? Или твоя мать не сказала нам чего-то?
— Мама ничего не знала. Только потом, когда отец нас бросил… Светке я брякнул по пьяни. Потом испугался. Соня ничего такого не говорила, просто всегда повторяла: «Нужно совершать мужские поступки и бороться за свою женщину».
— За кого ты должен был бороться?
— За нее… Кто я против всех, кто у нее был…
— Достоевского тут не хватает, — развел руками Сергей.
— Не дорос он до Достоевского, — сказал вошедший в кабинет Масленников. — Врет Стас. Не он ее бросил!
— Ну ты даешь, Осипов, — произнес Слава. — Давай уж, колись. Деваться тебе некуда. Кто убил твою сестру? Может, ты кого-то попросил?
— Он не ответит, Слава, — сказал Сергей. — Он в ступоре. Мне кажется, нужно вызвать Розовскую.
Софья вошла с высоко поднятой головой, окинула Стаса и Светлану брезгливым, холодным взглядом, посмотрела на открытый чемоданчик эксперта и вдруг расхохоталась.
— Этот бедолага сказал вам, что совершил мужской поступок и выбросил сестру в окно? И вы поверили? Он долго у меня спрашивал, какой именно поступок я сочту мужским? Что ему сделать, чтобы я с ним была вечно? Я предложила: «Выкинь в окно свою сестру, которая сейчас торчит на площадке. Никто не узнает. Ты станешь мужчиной с квартирой». Он пошел, придурок! Я поднялась посмотреть. Лерка сидит, дымит, этот — площадкой ниже — трясется. Такое зло меня взяло. Весь в папашу. Обсирается, как до дела доходит.
— Что дальше? — спросил Земцов.
— Можете брать пробы. Не нужны никому такие люди, как Лерка и эти двое. Я ее скинула.
— Тоже из-за квартиры? Мотив-то в чем?
— Ну да. Менты. Мотив. У меня этих квартир, сами видели… Виктор — первый мужчина в моей жизни, который от меня отказался. Да еще другую нашел. Я хотела, чтобы он сам жить не захотел из-за своей прекрасной семьи. И почти получилось. Ну, любовницу с того света вытащили, но он же стрелялся… Если б не этот… — она посмотрела на Сергея. — Ненавижу!
— Странно, — пожал плечами Сергей. — Я думал, что тебе нравлюсь, Земфира.
Второй раз Масленников вошел молча и просто кивнул.
— Вот и все, Розовская. Вам предъявлено обвинение в убийстве Валерии Осиповой. Как минимум. Остальные свободны, — сказал Земцов.
Глава 24
Марат Сейфулин вызвал начальника охраны Никиту Козлова.
— Я что-то чувствую, Никита, — сказал он. — Какое-то странное шевеление вокруг. Мне сказал один источник, что запросили из архива документы по офису, который я когда-то сдавал в аренду Семенову. Наводят справки по расформированному детскому дому. Вроде бы опять открыли дело по нападению на директрису, психопатку, которой пробил голову монтировкой дворник в ее же дворе. Тебя все это не настораживает? С какой стати? И почему я это не от тебя все узнаю?
— Не вижу ничего удивительного. Сейчас многое проверяют, у нас есть дела посвежее и поважнее. Там уже поезд ушел. Ничего доказать невозможно.
— Да? Знаешь, Козлов, о чем я сейчас подумал. Кто-то перекупил Тамасова и Бритова, грохнул Семенова. Или не грохнул? И никто ничего об этом до сих пор не слышал. Не странно? Ты везде ползаешь, всех знаешь, все сведения собираешь. Может, ты тоже работаешь не только на меня?
— Мания преследования? — широкое, добродушное лицо Никиты Козлова расплылось в открытой улыбке. — Болезнь времени. Я кое-что слышал, конечно. Но ничего конкретного. Просто не знал, что это для тебя так важно. Тут каждый день — новые опасности, риски…
— Так что ты все-таки по этому поводу слышал?
— Некоторые люди считают, может, даже знают, что Тамасова и Бритова перекупил сам Семенов. Причем по их же предложению. Они так поступали не однажды, просто на этот раз чего-то испугались, попрятались. Найти их — не проблема. Какой только в этом смысл?
— Тут смысла нет. Но что говорят про Семенова? Кто его…
— Просто предположение. Есть новый человек с очень большими понтами… Авторитетов убирает. В короли идет, причем не только в криминал, но и в политику. Люди ему нужны. Не говно типа Тамасова и Бритова. Говорят про лагеря подготовки. Есть случаи похищения сильных, умных, выносливых людей. Которых потом нигде не находят — ни среди живых, ни среди мертвых.
— Ничего себе! Это кто тебе такую сказку поведал?
— В общем, кто надо. Тот, кто сказки не рассказывает.
— Ерунда. Семенов — не бандит.
— А ты? А мы? Мужик сильный, видный, стреляет метко. С наукой — пшик, он есть хочет, в бизнес его никто не пустит, сам понимаешь: он — головная боль. А боец, может, и хороший. И дорогой.
— Получается, что Семенов может быть жив?
— Какая разница? Если он вписался в такую историю, ты его точно не интересуешь. Там работа вообще по всему миру.
— Что значит, какая разница? Он мне не нравился. Его не должно быть на этом свете. И что, никто не знает, кто такой крутой возник?
— Ну почему, знают, наверное. Но, говорю ж, это человек новый. Проявится — узнаем.
— Ладно. Иди. Нет, подожди. Марысю надо отправить отдыхать. В Словению. В ее дом. Она устала. Я тоже.
— Она согласна?
— А вот это никого не интересует. Просто нужно все оформить и довезти ее до места. Я тебе доверяю.
— Вполне приятная командировка, — улыбнулся Никита. — Осталось убедить Марысю, что она мне доверяет.
