Ольга Баскова - Ты будешь только моей
Юноши побежали исполнять просьбы Марии Николаевны.
Женя не предполагал, что ему так понравится в саду. Воздух уже не был раскаленным и знойным, как в обеденное время. Он обволакивал приятным теплом и снимал усталость и напряжение. От ароматов вечернего сада кружилась голова. Парень быстро нашел малинник, полный больших сочных ягод, и моментально набрал миску. Однако уходить не хотелось. Евгений вспомнил слова хозяйки о том, что он может побаловаться малинкой, и стал отправлять в рот ягоды. Съев с десяток сладких малинок, он направился к дому. Подходя к входной двери, замер от удивления: в доме зачем-то выключили свет.
— Наверное, перегорели пробки, — решил парень. — Сейчас починим.
Входная дверь открылась с каким-то недоброжелательным скрипом. Юноша сделал шаг и споткнулся обо что-то большое, лежащее прямо на пороге. Присмотревшись, он с ужасом различил тело хозяина.
Из темноты вышла Катя. Ее лицо, белое, как мел, с багровым шрамом на щеке и ярким блеском в глазах, было страшно.
— Не зажигай свет, — тихо сказала она, — они мертвы. Я убила их.
Женя окаменел. Катя, заметив это, взяла ситуацию в руки.
— Давай сюда. — Она отобрала у него кринку, которую он чудом не уронил на пол. — Возьмем ее домой. И малинки поедим, и отпечатки увезем.
Тихорецкий, как робот, пошел на кухню.
— Осторожнее. — Катя показала ему на пол. Добрую Марию Николаевну смерть настигла возле кухонной двери.
— А Рафик? — Женя продолжал надеяться на чудо.
— Этого козла я прикончила в погребе.
Она носилась по дому, стирая отпечатки пальцев и складывая в пакет тарелки и стаканы, из которых они ели и пили.
— Что стоишь, как истукан? Уходим.
Женя не мог объяснить, как он вел машину. Наверное, на автомате. Порой ему казалось: это страшный сон, такого просто не может быть. Вот сейчас он откроет глаза… Однако ничего не менялось
— Прибавь скорость, — командовала подруга. — Чем быстрее смотаемся, тем лучше.
Дома он залез в горячую ванну, но никак не мог согреться. Его бил озноб и сильно тошнило. Катя несколько раз стучала в дверь.
— Ты что, заснул? Мне, по-твоему, мыться не надо? Ты не хочешь в постельку?
Второй раз за всю совместную жизнь с этой девушкой он не хотел ее, до отвращения, до ужаса. И второй раз не знал, что ему делать.
В ту ночь он спал на раскладушке, сославшись на плохое самочувствие. Впрочем, убийца не возражала. Весь диван был в ее распоряжении.
Утром Женя встал с сильной головной болью. Как и в прошлый раз, Катя хлопотала на кухне, готовя завтрак, хотя обычно этим занимался он. Однако его это не радовало. Ему хотелось одного — убежать от нее навсегда.
— Кофе готов, — от ее слов он содрогнулся. — Вставай, соня.
Женя оделся, принял душ и сел за стол.
Его подруга с аппетитом ела тосты, весело напевая, а парню не лез кусок в горло.
— Невкусно? — поинтересовалась Климентьева, видя, что он ничего не ест.
— Вкусно. — Юноша отставил чашку и посмотрел ей в глаза. — За что ты их?
— Они посмели обсуждать мое лицо, — эта фраза была сказана таким обыденным тоном, что Тихорецкий оторопел.
— Я не слышал, чтобы они это делали, — ему хотелось ударить ее.
— Ты жрал курицу и ничего не слышал, — она рассмеялась. — Рафик достал меня сравнением со своей Татьяной.
— Однако он не говорил про твое лицо, — продолжал упорствовать Евгений.
— В погребе, куда я спустилась, чтобы посветить этому придурку, он произнес: «Поразительное сходство! Ах, если б не твой шрам!»
— Ну и что? — Парень чувствовал: внутри его все закипает: — Ну и что?
— Что? — Ее смех напоминал ему дьявольскую музыку. — Я и убила его.
— А Мария Николаевна?
— Забодала меня необходимостью сделать пластическую операцию. — Катя лениво потянулась, как сытая кошка.
— Они же желали тебе добра! — Теперь он орал, не стесняясь тонких перегородок. — Если первый погибший действительно оскорбил тебя, то эти желали тебе добра!
— Меня это тоже раздражает! — Ее голос отличался поразительным спокойствием.
— А хозяин? Что сказал тебе хозяин? — У Жени на глаза навернулись слезы.
— Ничего, — Катя глотнула из чашки. — Просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте.
— Где ты взяла нож? — Парень помнил: он спрятал все возможные орудия убийства.
— Купила в магазине. — Она хихикнула ему в лицо. — В одном детективе, который я когда-то прочитала, абсолютно правильно написали: ножом убивать легко. Он входит в человека как в масло.
Юноша схватил ее за руку:
— Сейчас ты пойдешь со мной.
— Куда? — Девушка стала вырывать руку, и он подумал, почему никогда не придавал значения ее силе. — В милицию? Или в психдом?
— Сначала в милицию, — Тихорецкий продолжал тянуть ее к двери. — Там ты во всем признаешься. Я найму тебе лучших адвокатов. Ты больна, они докажут это.
Она взяла со стола нож и протянула Евгению:
— Убей меня.
— Ты что? — Он попятился и выпустил ее руку.
— Ты второй раз хочешь сломать мне жизнь. — Потоки слез потекли по ее щекам. — Вот нож. Сломай ее навсегда.
— Ненормальная. — Юноша оттолкнул ее.
— В тот день, когда захочешь сдать меня, я убью себя, — тихо проговорила Катя, — меня уже ничто не будет держать на этом свете.
— А что тебя держит сейчас? — Евгений пошел за ней следом. — Возможность нового убийства?
Девушка развернулась к нему:
— Твоя любовь, — тихо проговорила она и обняла его.
Он отстранился:
— Я хочу с тобой расстаться. Я боюсь тебя.
— Не надо меня бояться. — Она ласково провела рукой по его волосам. — Тебе я не причиню вреда.
— Ты причиняешь его другим людям. Я не могу с тобой больше жить. — Он старался не смотреть ей в глаза.
— Я люблю тебя. — Она бросилась на диван и зарыдала. — Прости меня. Это в последний раз.
— Ты говоришь об убийстве как о чем-то незначительном. — Женя метался по комнате.
Она встала перед ним на колени:
— Спаси меня! — в ее голосе слышалось настоящее отчаяние. — Порой я не осознаю, что делаю. Помоги мне. Только ты можешь это сделать.
«Да, только я», — печально подумал юноша.
Несколько дней пролетели для Евгения как в тумане. Он пил, не замечая, что пьет, и ел, не ощущая вкуса. Теперь парень поверил в раздвоение личности, о котором столько читал. Одна его половина по-прежнему боготворила женщину, живущую с ним, другая боялась, однако жалела и желала ей добра. По вечерам, ни слова не говоря Кате, Тихорецкий садился в машину и гнал без определенного направления, с целью привести себя в порядок к тому моменту, когда надо будет лечь в постель. Этого он боялся больше всего, однако еще больше боялся явно отстраниться от своей подруги, страшась ее реакции на нежелание близости.
Уезжая по вечерам из города, он останавливался где-нибудь на обочине, выходил из машины, смотрел в бездонное звездное небо, вдыхая полной грудью чистый воздух. Это помогало. Яркие звездочки словно напоминали молодому человеку о нелегкой судьбе его подруги, которая могла стать звездой и не стала не по своей воле. Такие мысли примиряли его с жизнью, а Катя уже не казалась чудовищем в облике человека. Достигнув нормального, по его мнению, состояния, Евгений ехал домой и растворялся в своей женщине.
Однажды она попросила вывезти ее за город, в маленький лесок недалеко от дачного поселка. Женя послушался. Они нашли уютную поляну, накрыли ее, попили родниковой воды, полежали на мягкой траве и засобирались домой. Проблемы начались в машине. Их вишневая «копейка» стала глохнуть метров через сто.
— Этого еще не хватало. — Катя хотела поспеть к началу любимого сериала.
— Не волнуйся. — Женя еще раз безуспешно нажал на стартер. — У нас есть мобильный, вызовем техпомощь.
Парень вылез из салона и открыл капот. Самостоятельные действия ни к чему не привели.
— Смотри. — Катя вытянула указательный палец. — До этого доберемся?
Метрах в трехстах большая неоновая вывеска предлагала любые услуги для машин.
— Постараюсь.
Машина неожиданно завелась, послушно доехала до мастерской. Молодая пара увидела двоих механиков, симпатичных молодых мужиков, черноволосого и блондина. Черноволосый возился с шикарным серебристым «Ниссаном». У Жени захватило дух. Он подумал: ничего подобного ему не купить за всю свою жизнь. Неподалеку от «Ниссана» ожидал своей очереди «Форд» самой последней модели. Посмотрев по сторонам, Тихорецкий понял: сегодня день брюнета. Тот сидел в холодке и пил пиво.
