Наталья Солнцева - К чему снится кровь
– Хорошо. Раз надо… – она не стала ни о чем расспрашивать, ничего выяснять. – А что вы хотите услышать? Мне они оба нравились – хорошие, красивые дети. Почему все так сложилось?..
Сиур выслушал историю любви Леши и Элины, похожую на миллионы других таких же историй и в то же время совершенно особенную. Взгляд издалека делает вещи подобными, но когда начинаешь приближаться к ним, из тумана бытия проявляются знаки судьбы и неповторимые детали.
Внучка Элина появилась у Таисии Матвеевны случайно. Она подрабатывала в детском доме, вела литературу, и там подружилась с маленькой девочкой, у которой было мелодичное имя – Элина. Кто ее так назвал, неизвестно. Девочку принесли к дверям роддома ночью и оставили одну. На ручке у нее был браслетик, на котором латинскими буквами было выгравировано слово Элина. Так ее и назвали.
– Вы не пытались узнать, кто ее родители?
Сиур сразу вспомнил истории убитых: антиквара, ясновидящей вдовы, Сташкова. Все они были «без роду, без племени» – либо детдомовские, либо воспитанные тетками, бабками… Странное совпадение.
– Пыталась… – Таисия Матвеевна вздохнула. – Только бесполезно все. Я ее растила как свою родную внучку, в дочки-то она мне не подходила по возрасту. А с каким трудом удалось оформить документы, вы себе не представляете! Взять ребенка из детского дома не так просто. Мне депутат помог, мой бывший ученик. Замолвил словечко. Хорошая Элина девочка, только дикая очень.
Сиур отметил, что женщина не говорит об Элине «была», а рассказывает о ней, как о живой.
– Вам нравился Леша? – спросил он, чтобы побудить Таисию Матвеевну продолжать.
– Представьте, да. Он на дикость Элины не обращал никакого внимания, ему, наверное, даже нравилась такая ее манера. То задумается невесть о чем, то начинает смеяться по всякому поводу и баловаться. Еще бывало ни с того, ни с сего такое скажет… Вот у меня сережечки есть старые, от мамы оставшиеся – сапфиры натуральные, в круглой оправе и перевиты золотой ленточкой. Когда Элине шестнадцать исполнилось, я хотела ей подарить. Она на них посмотрела, помолчала и заявила, что такой камень носили жрецы Юпитера в Риме на указательном пальце! Ну, что это? Разве не удивительно?.. А Лешеньке это нравилось. Он спортом увлекался, ходил в походы. Когда приезжал в отпуск из училища, они сплавлялись на плотах по порогам. Потом он уговорил Элину пойти с ними. Думаю, ей просто хотелось быть с ним рядом.
Таисия Матвеевна взяла с полки толстый альбом для фотографий в бархатной обложке.
– Вот, смотрите, красота какая! Природа необыкновенная – камни, вода, карликовые сосны…
На обрывистом берегу, покрытом ползучим кустарником, стояли несколько парней и одна девушка, в касках, спасательных жилетах. Девушка тоненькая, изящная, с мечтательно-печальным взглядом. Рядом с ней – Леха собственной персоной, молодой, застенчивый и влюбленный. Даже на фото смотрит на Элину, а не в объектив.
– Это они как раз перед тем походом фотографировались, из которого Алеша вернулся без Элиночки. Он себя винил в том, что уговорил ее… А я так не думаю. Он обещал писать, но ни одного письма я не получила. Это все чувство вины, оно сжигает изнутри, если дать ему разгореться.
Сиур внимательно рассматривал фото. Элина ему понравилась. На ее руке что-то блестело, из-за блика не видно.
– А что это у нее на руке так блестит?
Таисия Матвеевна поднесла фото к самым глазам.
– Тот самый браслетик, о котором я вам говорила. Элина его не снимала. – Старушка беззвучно заплакала. Слезы катились по ее впалым щекам. – Соседка меня все в церковь зовет, говорит, надо заупокойную службу заказать, свечки поминальные поставить, тогда легче станет. А я никак не могу решиться.
Сиур чувствовал себя неловко. Он не мог найти сочувственных слов. Что тут скажешь?..
– Почему не можете?
– Потому, что Элиночка жива. Вы только не подумайте, бабка, мол, чокнулась от горя. Я ее видела во сне, и она меня успокоила. Со мной, говорит, бабушка, все в порядке, не плачь. Проснулась я утром, помолилась, поплакала и согласилась с ее словами. Тело ведь так и не нашли. А значит, мертвой ее никто не видел. Сердце мне подсказывает, что поминать ее еще рано…
* * *Валерия сидела за переводом, как всегда, допоздна. Несколько раз она наливала из термоса заваренные травы от кашля. Горький отвар обжигал горло. Хотелось спать. Она встала, потянулась. За окном стояла густая душистая тьма, безветренная и беззвездная.
«Ночью будет дождь», – подумала Валерия, укладываясь в постель.
Она любила спать под шум капель, когда в открытое окно врывались свежесть и влага.
Ливень хлынул внезапно и оглушительно, забарабанил по стеклам и подоконнику. Валерия проснулась. На часах – около трех утра. О-ооо! Как же теперь снова уснуть? Термос с отваром стоял на тумбочке у кровати. Она налила полстакана, с трудом проглотила. Показалось, кто-то пытается открыть входную дверь.
Некоторое время Валерия пыталась делать вид, что не замечает подозрительных звуков – словно кто-то ковыряет ключом в замке. Она села на кровати и прислушалась. Действительно, кто-то возится за дверью. Сердце громко забилось. Она прокралась на цыпочках в прихожую и посмотрела в глазок. Темнота. На лестничной клетке нет света. За дверью отчетливо слышались приглушенные мужские голоса.
Валерия почувствовала, как ледяная волна страха поднялась к горлу, охватила его тугой петлей, не давая вдохнуть. Что же делать? Звонить в милицию? Пока они приедут! Да и приедут ли? Паника нарастала стремительной лавиной.
«Позвонить Владу! – спасительная мысль быстро угасла. – Что он может сделать на другом конце города? Пока приедет, все будет кончено».
Перед ее глазами возник мертвый Евгений, густые брызги крови повсюду… Она почувствовала, как ноги стали ватными, а звуки глухими и далекими. Если она потеряет сознание… Усилием воли преодолевая тошноту и озноб, она вырвалась из тумана забытья и схватила трубку телефона. Тишина. Валерия не сразу поняла, что телефонный кабель обрезан. Господи! Спаси и помоги!
«Там, в комнате, сотовый!» – она кинулась к тумбочке, опрокинув термос с отваром. Едва сумела набрать номер, так дрожали руки.
– Влад! Влад! Это вы?
– Что случилось? Кто это? – Влад спросонья никак не мог понять, кто и что от него хочет.
– Это Валерия! Вы обещали позвонить…
– О, простите. Замотался. Я слушаю, Валерия. Вы чем-то напуганы?
– Влад! Кто-то пытается открыть мою дверь! Там мужчины, я слышала их голоса… Они убьют меня! Помогите! Сделайте что-нибудь! Вы же обещали! – ее голос прерывался и дрожал. Влад почти физически ощущал ее страх. Он сразу понял, что это не истерика и не бабские выдумки – все серьезно.
– Валерия!
– Да! Что мне делать? Они пытаются открыть замок!
– Я понял. Слушайте внимательно. Немедленно после нашего разговора вызывайте «скорую», сами себе. Скажите, что у вас сердечный приступ, что вы умираете! Вы меня слышите? – Влад подумал, что это даже не будет выдумкой.
– Но… пока они приедут… – было слышно, как она плачет в трубку.
– Черт! Пока они будут ехать, у вас есть еще один шанс. Звоните соседу или соседке и говорите то же самое – что у вас сердечный приступ и что вы умираете. Пусть немедленно, – вы слышите? – немедленно несут вам валидол или нитроглицерин! Все! Не теряйте ни секунды! Я еду!
Он вскочил, натянул джинсы и футболку, захлопнул дверь и побежал вниз по лестнице.
Врачи «скорой» выходили на улицу, возмущенно переговариваясь, когда Влад ворвался в подъезд дома, в котором жила Валерия. Он чувствовал себя виноватым – закрутился, не перезвонил, не принял меры. Сиур не похвалит его за такой расклад. Только бы женщина осталась жива! Об этом он молился за рулем своего автомобиля всю дорогу по ночному, мокрому от ливня шоссе.
Слава богу, все обошлось… Влад перевел дух, увидев Валерию, бледную, с трясущимися губами, но живую. Живую! У него отлегло от сердца. Теперь он все уладит, прямо сейчас. Заберет ее, заедет за Тиной и отвезет обеих на квартиру шефа. Тот оставил ключи, – как чувствовал! Надо спрятать фигурку Будды, принадлежащую Валерии, и рубиновую серьгу. Но куда? У него просто голова кругом идет! Скорее бы Сиур возвращался.
– Я сделала все, как вы сказали. Спасибо. – Валерия заплакала. – Какой ужас! Хорошо, что сосед сразу же пришел. Они…
– Успокойтесь, подумайте о чем-нибудь приятном. А я с ним поговорю. Идет?
– Идет, – она через силу улыбнулась. – Он на кухне. Когда приехала «скорая», мне почти не пришлось притворяться. Они слишком долго искали в темноте этаж и квартиру, и если бы не Игорь…
– Его зовут Игорь?
– Да, он брал у меня уроки английского…
– Приятно, что люди тянутся к знаниям. Иногда это спасает жизнь!
– Вы еще шутите! – Валерия улыбнулась, уже более живо. Ее глаза прояснились, слабый румянец окрасил щеки.
Влад отправился в кухню, где длиннющий и худой Игорь пил травяной чай, успокаивая свою нервную систему, взбудораженную ночным происшествием. Он был рад, что смог услужить такой женщине, как Валерия. Конечно, он сразу же примчался с валидолом, – у него всегда есть в аптечке, потому что у самого сердце пошаливает. А у двери какие-то люди. Он в темноте не рассмотрел. Подумал, она еще кому-то из соседей позвонила.
