Данилова Анна - Тайная любовь Копперфильда
— Кто это? — Денис под впечатлением услышанного теперь был рассеянным, задумчивым. — Кто? Напомните!
— А кто на Кузнецком Мосту видел сестру-близнеца?
— Не знаю, не помню…
— Бывшая соседка по дому Нади — Мария Григорьевна К.
— Ах да, и что? Хотя постойте… мне же только вчера ее сосед, Петрович, рассказал о том, что в тот день, когда напали на Надю, у нее утром была именно Мария Григорьевна! Они знакомы с Петровичем с детства!
— Вот теперь и судите сами, Денис. Мне эта самая Мария Григорьевна сказала, что сто лет, точнее, пару лет как не видела Надю и что сожалеет, что упустила ее из виду и не помогала, хотя была к ней привязана. Она же придумала эту историю с девушкой, удивительным образом похожей на нее, которую она встретила на Кузнецком Мосту… Вот, спрашивается, зачем такой солидной и серьезной даме врать? Какой ей в этом смысл? А теперь еще мы узнаем, что она бывает у Нади, то есть поддерживает с ней связь! Что это может означать?
— Только то, что она тоже может быть в курсе этой Надиной поездки в Ниццу, — убитым голосом произнес Дунаев.
— А раз так, значит…
— …Значит, она может быть в курсе, где сейчас находится Надя! И передать ей от меня письмо! Я сейчас же напишу ей! Только обещайте мне, Игорь, что уже не станете преследовать ее и все такое.
— Но и вы тоже скажите ей, что в ее же интересах рассказать нам все.
— Да мне бы только увидеть ее!
— Да, чуть не забыл, — сказал Левин. — В квартире Аркадия Тришкина множество следов Вероники Портер…
30
На этот раз Мария Григорьевна была без маски на лице. Однако ее щеки мгновенно побледнели, стоило ей увидеть Левина.
— А… Это вы. Понятно. Проходите, — засуетилась она. — Вот тапочки. Хотя нет, вы можете и не переобуваться, это как-то несолидно… следователь прокуратуры и в тапочках…
Ему показалось, что она не хочет смотреть ему в лицо. Постоянно отворачивается, крутится, мельтешит, нервничает.
— Мария Григорьевна, прошу вас, успокойтесь. В сущности, вы не совершили ничего такого, за что вас могли бы привлечь к уголовной ответственности. Поэтому сядьте и успокойтесь, я вас прошу.
Наконец она села напротив него и опустила голову. Вот теперь щеки ее просто пылали, а кончик носа оставался белым, словно его намазали мелом.
— Что вы знаете? — Она робко подняла на него глаза.
— То, что вы были в курсе поездки вашей подруги в Ниццу. И что это именно вы придумали историю о существовании сестры-близнеца Треповой.
— Ну и что? — Брови ее неожиданно взлетели вверх, и в голосе зазвучало искреннее возмущение. — Любовь, молодой человек, это, знаете ли, такое чувство… Это драгоценность, если хотите! Она столько лет была влюблена в этого человека, так страдала по нему, уж я-то знаю! И что такого предосудительного в том, что она решила немного поиграть с судьбой, подкорректировать, так сказать, течение жизни?! Если человек будет бездействовать, то ничего и не получит. Я сама, между прочим, натолкнула ее на эту мысль. Ведь на меня бы мой муж никогда не обратил внимание, если бы я сама ничего не предпринимала, если бы не старалась попасться ему на глаза. Красивых девушек полным-полно, Москва большая. А как сделать, чтобы он меня увидел? Оценил? Я узнала, где он лечит свои почки, и отправилась в Краинку, это самый близкий к Москве курорт с водами и грязями… Там такая, скажу я вам, красотища!.. Побережье Оки, места известные — Оптина Пустынь, Добринский монастырь… Купила себе путевку, поселилась поближе к моему обожаемому Витюше, правда, он и в те годы уже был Виктором Николаевичем… Он просто не мог не обратить на меня внимания. К тому же я была не уборщицей и не медицинской сестрой, а на равных жила, как королева, рядом с ним, наряжалась, как кукла… вот там, в этом санатории, у нас все и произошло. И там же он сделал мне предложение. А почки у меня, между прочим, никогда не болели, тьфу-тьфу-тьфу! Когда Надя призналась мне, что устроилась к Денису, в его фирму, уборщицей, я готова была выпороть ее! Да-да! Глупость какая! На что она надеялась? Что когда-нибудь (так может пройти сто лет) он вернется вечером к себе в офис и увидит ее с пылесосом в руках? И вспомнит ее? Дурочка! К тому же она там почти и не работала. У нее была другая работа, вы же знаете… Она сначала верила, что сможет увидеть его, но он же — генеральный директор! Уборщицы появляются в офисе только после рабочего дня, это закон! Это потом уже она потеряла всякую надежду и изредка приходила туда, чтобы поработать в спокойной обстановке. И за это я ее тоже ругала. Что за глупости — работать в офисе директора! Да он может ее за это просто выгнать! И где гарантия, что он ее опять же узнает!
— А он должен был ее узнать?
— Не знаю… Это она так говорила. Что было у них дело однажды, на каком-то дне рождения, на какой-то даче. Она досталась ему девственницей, но он не оценил это, а может, и не понял, потому что они все тогда много выпили. Сейчас молодежь вообще много пьет, а потому мало чувствует. Сколько раз я ей говорила — выбрось ты его из головы! Он разбогател, у него уже и невеста есть… Если бы вы только знали, какой у нее жених наклевывался, уж как он ее любил… Да я рассказывала вам про него. Олежка Шумилин. Чудесный был человек. Да погиб…
— Зачем Надя поехала в Ниццу? — спросил Левин и замер, понимая, что, в сущности, этим вопросом как бы расписывается в том, что, по сути, ничего не знает об этой поездке и что он по большей части блефовал, сказав, что ему известно все.
— Зачем-зачем, — проворчала недовольным голосом Мария Григорьевна. — Можно я закурю? Что-то разволновалась…
Она достала сигареты и закурила.
— Решила повторить мой подвиг и появиться в Ницце, чтобы попасться ему на глаза.
— В обществе мужчины?
— Глупости! Какого еще мужчины? Она собиралась туда одна, это я точно знаю. Ей подружка какая-то одолжила красивые вещи, деньги… Я еще спросила Надю, стоит ли эта поездка таких бешеных денег, у меня же компьютер есть, Интернет, я посмотрела, сколько стоит такая путевка… Но Надя сказала, что у нее скоро будут деньги, что она кому-то будет что-то там оформлять, и я ей поверила. Когда она жила здесь, рядом со мной, в ее мастерской бывали очень состоятельные люди, которые покупали ее работы… Словом, отправилась она… Постойте. Вы сказали, что она была там с мужчиной? С каким?
— Его фамилия Тришкин. Аркадий Тришкин. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
— Нет, никогда не слышала. А кто это?
— Один актер. Дело в том, что когда Надя вернулась, а вернулась она с ним, с Тришкиным, с которым и провела все это время, пытаясь попасться на глаза Дунаеву… Словом, Тришкина убили. Вот поэтому я здесь, у вас.
Наступила пауза. Мария Григорьевна сидела задумчивая и курила.
— Значит, она втянула меня в какое-то нехорошее дело… Нет, она предупреждала меня, конечно, что ко мне может заглянуть Денис, чтобы выяснить, где Надя, есть ли у нее сестра-близнец… Мы же придумали эту интригу, чтобы возбудить к ней сильный интерес… И что получилось на самом деле? И зачем ей какой-то Тришкин? Глупость какая! Как же можно тратить такие деньги, чтобы самой же все и испортить присутствием другого мужчины?! Нет, я ничего об этом не знаю. Надя должна была поехать одна, влюбить в себя Дениса, притвориться иностранкой, чтобы потом, когда он вернется в Москву и вспомнит наконец, кто она (если не вспомнит еще там, в Ницце), он начал разыскивать ее, выяснять, кто же был с ним в Ницце — уборщица ли из его офиса или другая девушка… Знаете, вот сейчас рассказываю вам это и сама удивляюсь, и как это так могло случиться, что я благословила ее на эту поездку? А кто и за что убил этого Тришкина?
— Вот бы знать…
— Вы пришли ко мне, чтобы выяснить это? Полагаете, что я в курсе того, кто мог убить вашего актера?
— Нет-нет, Мария Григорьевна. На самом деле я пришел сюда совершенно по другому вопросу. Вам знакома фамилия Штейман?
— Может, когда-то и слышала, да только сейчас не припомню… А это еще кто такой? Или кто такая?
— Михаил Яковлевич Штейман.
— Нет-нет, не знаю я такого человека. И что с ним — его тоже убили?
— Это человек, у которого сейчас скрывается Надя. Зная, что вы поддерживаете с ней связь и что рано или поздно она объявится у вас или позвонит, хочу вас попросить: пожалуйста, передайте ей этот конверт. Это письмо от Дениса. Он переживает за нее. Она исчезла неожиданно. Может, ей нужно помочь. Эта игра зашла слишком далеко…
— А кто такой Штейман-то?
— Человек, с которым она поехала на машине в неизвестном направлении.
— Интересно, и что в этом письме? Нет, я не из любопытства… Хотя чего уж там… конечно, мне интересно, каким образом сложились их отношения… Бедная девочка, — Мария Григорьевна приняла конверт из рук Левина и положила на стол.
— В письме говорится о том, что с Нади сняты все обвинения, что она может вернуться домой, что он ее ждет. Вот, собственно, и все. Как видите, мы с вами в чем-то похожи — пытаемся устроить личную жизнь хорошему человеку.
