Наталья Борохова - Личная жизнь адвоката
– Артем подарил мне обручальное кольцо и объявил о нашей помолвке. Разве это не доказательство его любви?
– Это была игра, как ты не понимаешь? – начал заводиться Кротов. – Он не женился бы на тебе. Это говорила его мать на очной ставке. То же самое повторил Лисовец и негодяй Валерий.
– Ты говоришь о кучке враждебно настроенных людей! Нашел кому верить! Милица Андреевна на дух меня не переносит. То же самое скажу и про милашку Жанну. Она мечтала о замужестве. Разве она могла допустить, чтобы место жены Винницкого заняла другая девушка? Ну, а дружок Валера – просто похотливый кретин. Видел бы ты его, когда он предлагал мне с ним скатать на море! У него даже ладони были влажными от пота. Когда я ему отказала, он, конечно, не посмел меня оскорбить, но затаил злобу. И ты мне предлагаешь верить словам этих людей?
Василий с отчаянием смотрел на нее. Тот, кто сказал, что любовь слепа, попал в самую точку.
– Но Артему-то ты веришь? – спросил он, чувствуя, что бестолково бьется лбом о каменную стену. Ева не хотела его услышать. – Он сказал, что разрывает с тобой все отношения. Чего тебе еще нужно?
– Он не говорил, что разрывает со мной отношения, – упрямо твердила Ева. – Он сказал, что пока не может на мне жениться. Это не одно и то же! Он предлагал встречаться с ним и дальше…
Вспомнив признание Валеры о том, что Винницкий хотел продержать Еву в любовницах подольше, Василий скрипнул зубами. Он был слишком старомодно воспитан для того, чтобы сообщить девушке некоторые грязные подробности разговора двух друзей.
– …если бы я тогда проявила понимание, то ничего бы не произошло. Мы продолжили бы встречаться, а там… кто знает? Может, все сложилось бы хорошо.
Но взгляд Евы уже не горел боевой отвагой. Она заметно погрустнела. Видимо, защитительная речь отняла у нее немало сил. Почему все вокруг только тем и занимались, что пытались разоблачить то ее, то Артема? Почему никто не верил в то, что они могли просто любить друг друга? Даже ее адвокат, тонкий и понимающий Василий, твердит как заведенный, что между ними ничего не могло быть. Почему? Ведь они не знали, как Артем относился к ней: терпеливо и чуть снисходительно. Он учил ее жизни, хотел, чтобы она соответствовала его уровню, а Ева тянулась изо всех сил. Зачем? Чем она была плоха, чтобы не любить ее такую, какова она есть? Грубовата? Но это оттого, что она выросла на улице и не видела ничего кроме простых, лишенных романтики отношений. Она привыкла защищать себя, но пересади ее, как цветок, на благоприятную почву, она расцветет и спрячет шипы. Надо было только подождать. Она невежественна? Отнюдь нет! В больнице ее считали самой талантливой медсестрой. Даже заведующий отделением, хмурый, всем недовольный мужчина, которому трудно угодить, говорил, что от Евы куда больше проку, чем от некоторых его врачей. Она могла бы выучиться, но все как-то оставляла это на потом. Она некрасива? Совсем нет. Да, Ева рыжая, но от нее словно веет огнем и необузданной энергией. Мужчины ухаживали за ней. Значит, им нравились ее веснушки, ее зеленые кошачьи глаза и белая кожа. Но Артем тем не менее старался вылепить из нее нечто другое. Он надеялся, что она станет похожа на Лисовец? В этом была нужда?
Ева почувствовала, что откуда-то, из недр ее души, поднимается злоба на человека, который долгое время для нее оставался иконой. А к святому, как известно, пальцами прикасаться нельзя, вдруг облетит позолота? Так и Ева внезапно испугалась того, что образ любимого потемнеет и навсегда уйдет из ее памяти…
Глава 16
Судебное заседание назначили на первое сентября. За час до начала слушания Дубровская и Кротов встретились на крыльце дворца правосудия. Василий заметно нервничал и выглядел сейчас не как умудренный опытом кандидат наук, а как студент перед государственным экзаменом. Тонкая шея торчала из ворота рубашки, а галстук, завязанный массивным узлом, совсем не придавал ему солидности. Он выглядел юным и напуганным. Рядом с ним Дубровская почувствовала себя древней черепахой, хотя была всего тремя годами старше его. Но у нее за плечами все же был профессиональный опыт, и Лиза не чувствовала себя новичком. Правда, сердце в груди трепыхалось от волнительного ожидания. Конечно, всему причиной был декретный отпуск, из-за которого она много чего пропустила, отстала от практики и боялась, что ее уличат в некомпетентности. Ей пришлось под очередным предлогом сбежать из дому, оставив малышей на попечение Лиды. Нянюшка, конечно, рвалась в процесс, но умом понимала, что участие адвоката в деле будет куда полезнее, чем ее присутствие. Кроме того, зрелище обещало быть тяжелым, поскольку Василий и Лиза ничего нового из доказательств, оправдывающих Еву, не представили. И теперь им не оставалось ничего другого, как надеяться на чудо.
Первой представляла доказательства сторона обвинения, и прокурор, зачитав обвинительное заключение, немедленно приступил к допросу своих свидетелей. Он работал тщательно, и к концу недели защитникам стало ясно, что чудо вряд ли произойдет. Свидетели один за другим вбивали гвозди в крышку гроба, под которой покоилась защита.
– …Эта девушка (я не буду называть ее по имени) знала, что справиться с Артемом собственными силами ей не удастся. Поэтому она пригласила приятеля, пообещав ему вознаграждение за расправу над бывшим другом, – говорила Милица Андреевна.
– Возражение, ваша честь! – встала с места адвокат Дубровская. – Потерпевшая не могла знать намерений Бирюкова и Вострецовой. Она строит свои показания на догадках и предположениях.
– Возражение принимается, – кивал судья. – Потерпевшая, ближе к фактам, пожалуйста. Говорите только то, что видели своими глазами.
– Своими глазами я видела, как подсудимый, в то время как его подружка говорила на повышенных тонах с моим сыном, трогал руками выставленные на каминной полке вещи. Позже я обнаружила пропажу двух дорогих колец.
– Вы видели, как Бирюков наносил удары вашему сыну?
– Нет, я была в спальне. Сын попросил меня не вмешиваться.
– А когда вы увидели, что произошло?
– Я услышала шум падающего предмета и испугалась. После этого я выскочила на площадку второго этажа и посмотрела вниз. Сын лежал на полу, но налетчиков уже не было видно. Они сбежали сразу же, как поняли, что Артем мертв.
– Почему вы считаете, что смерть вашему сыну причинили Бирюков и Вострецова? Вы не видели это своими глазами.
– Не видела, – кивнула головой женщина. – Но в тот вечер, кроме этих двух, в нашем доме посторонних не было. Домработница Саша впустила их. Она же запирала дверь, когда они выскочили из дома. Моего сына не могли убить бесплотные духи. Как вы понимаете, я и мой муж-профессор, а также наша домработница не имеют к этому происшествию отношения.
– У вас не было конфликтов с сыном?
– Боже упаси! В нашем доме всегда царил мир. Конечно, как в любой семье, у нас случались ссоры. Так я возражала против общения моего сына с Вострецовой. К сожалению, время показало, что я была права…
Домработница Саша была немногословна. Она испуганно таращилась на судью и прокурора. Ее пришлось дважды предупредить об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, прежде чем она раскрыла рот.
– Было все, как вам рассказала моя хозяйка, – проговорила она, умирая от страха. – Вот именно так, как сказала вам Милица Андреевна.
– Но вас не было в зале суда, когда потерпевшая Винницкая давала показания, – заметил судья. – Будьте любезны сообщить то, что знаете сами.
Когда Саша поняла, что ей отвертеться не удастся, она начала говорить. Сначала робко, потом, сообразив, что ей самой ничего не грозит, довольно бойко.
– В тот вечер у хозяев не было гостей. Зашли только эти двое, – она ткнула пальцем в подсудимых. – Знамо дело, они и убили молодого хозяина.
– Вы это видели своими глазами? – спросил Василий.
– А мне и видеть это было не нужно. Сначала они кричали друг на друга, потом что-то гремело и падало. Затем они выскочили вон, а Артем остался лежать на полу. Кавардак в комнате был страшный.
– А вы поняли, от чего умер молодой хозяин?
– Я не врач. Но он лежал на полу, головой у камина. Губа у него была разбита и под глазом красно. А на виске или чуть выше, под волосами, была кровь. Стало быть, его стукнули по голове чем-то тяжелым.
– А вы видели, как выскочили из дома подсудимые? Они это сделали одновременно? Или кто-то вышел раньше?
Саша зыркнула глазами в сторону хозяйки. Милица Андреевна провела с ней тщательный инструктаж, но ответ на этот вопрос сказать забыла.
– Девушка вышла раньше. Парень выскочил позднее.
– Насколько раньше? – спросил со своего места Василий.
– У меня не было часов.
– Скажите примерно.
– Ну, минут на пять.
– А в руках у девушки что-то было, когда она выбежала из дома? Сумка, дубинка, пистолет, еще что-то?
Саша опять уставилась на хозяйку.
