Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой
– Да, они были подружки. Только в последнее время у них что-то разладилось, но неудивительно – Лена родила, Инна собиралась. Каждая в такое время думает о себе, а не о подругах. Рановато девочки обзавелись детьми, конечно, сейчас все это очень рано. А Лена вполне могла бы поступать в аспирантуру, у нее была такая светлая голова!
– Кажется, девушки вели аэробику в общежитии? – поинтересовался он, уже для полной ясности. – Вы не знали об этом?
– Вели! – кивала та. – Обе были с такими прелестными фигурками, просто куколки… Инночка – та немножко слишком высокая, но это ее не портило. А Лена – просто загляденье, ростом пониже, женственней… Даже после родов не испортила фигуру, – с нежностью лепетала кадровичка. – Я так часто их вспоминаю. А что случилось?
– Инна Алексеева погибла, – сообщил тот. – А Лена Селянина предположительно жила у нее в последние дни перед ее гибелью. Потом исчезла. Мы пытаемся найти ее и выяснить, не случилось ли с ней чего-то.
Следующие пять минут он потратил на то, чтобы привести кадровичку в чувство. Сознания та не потеряла, но начала задыхаться, схватилась за сердце, а потом заплакала – тихо, испуганно.
– Что же это такое… – выдавила наконец она. – Инночку убили? За что? А ребенок?
– Ребенок пропал, – коротко ответил следователь. Он предпочитал не уточнять, что девочку увез некий араб. – Мы ищем. Пытаемся выяснить мотивы убийства и похищения. Нам совершенно необходимо найти Лену Селянину. Адрес у вас есть?
– Адрес… – лепетала та. – Да, где-то должно быть, в деле, все дела у нас хранятся.
Несмотря на свое плачевное состояние, кадровичка нашла питерский адрес Лены, даже сама переписала его, протянула бумажку и, трясясь от рыданий, прошептала:
– Вы сразу сообщайте, если что-то новое… Я спать не могу – ужас в общежитии. Вы слышали, нет? Убили молоденькую девочку, Наташу Гарину из Рязани…
Об убийстве в общежитии помощник следователя ничего не знал. Обстоятельства этого дела были выяснены тем же вечером. В общежитие, как предполагалось по одной версии, проник некий человек, пока вахтеры отлучались, чтобы помочь кричавшей где-то женщине. Женщина эта существовала только в их рассказах, в этом районе в ту ночь не было ни одного зарегистрированного изнасилования, ограбления, не говоря уже об убийстве. Осложнялось все тем, что пьяная компания, в которой развлекалась убитая, курила в ту ночь анашу, тем, что жертва была беременна, и еще тем, что никто, в сущности, ничего не заметил. Все свидетели, находившиеся в общежитии в ту ночь, до сих пор там проживали – хотя не имели на то никакого права. Ректор в интересах следствия сделал исключение и не разослал всех по домам, чтобы ребята были под рукой. Интересно было то, что в показаниях вахтера, дежурившего в тот вечер на вахте, мелькал некий араб, который будто бы вошел и сразу вышел, увидев на вахте человека. Еще фигурировала личность гражданина Сирии, бывшего студента, от которого, по всем показаниям, была беременна жертва. Следователя поразила фраза из протокола: «Это муж Лены Селяниной, но она ничего не знала о том, что он спутался с Наташкой».
В общежитие выехали в тот же вечер. К этому времени следователь уже имел фотографию Арифа – помог заведующий отделом международных связей. Этот же заведующий сказал, что Ариф не продлевал свой паспорт, жил в Москве без регистрации и прописки и что с ним могло случиться – он не знает. Может быть, он выехал в Сирию, но ему об этом ничего не известно. Прихватили с собой и фоторобот, составленный Александрой. Несмотря на арабский тип лица, сходства между Арифом и человеком, который увез Оксану, не было никакого. Вахтер, которому показали поочередно оба изображения, категорически отверг кандидатуру Арифа, насчет фоторобота сказал, что узнать трудно, он видел этого человека мельком, не рассмотрел, только мелькнула мысль, что араб.
– И все же? – настаивал следователь, возбужденный тем, что два независимых дела внезапно начинают вязаться в один узел. – Скорее этот, чем тот?
– Скорее, конечно, этот… – солидно ответил Максим, указывая на фоторобот.
– Акцент у него был?
– Он ни слова не сказал.
– Когда он заходил?
– Вечером, а время не помню…
– У него была машина?
Максим озадачился, подумал и наконец сказал, что сразу после ухода араба во дворе завели мотор, но он не знает, сел этот человек в машину или ушел пешком. Одет был небогато. В глаза не бросалось.
– Ты понимаешь, что получается, – сказал следователь помощнику. – Гарина была придушена и выброшена из окна. Алексеева была задушена насмерть, ее не топили, вода в легкие не попала. Почерк? Не просто задушить или придушить, но еще инсценировать самоубийство. Хотя в случае с Алексеевой не знаю, что там было инсценировать. В такой луже не утопишься. Зачем он выбросил из окна Гарину? Причем выбрасывал живую, а не мертвую, это ясно, придушил слегка, чтобы не сопротивлялась. Ему легче было бы задушить ее совсем и спрятать в пустой комнате, таких полно. Искали бы неделю, не меньше. А так… Словно позаботился, чтобы все скорее узнали о случившемся.
– А вот Алексееву спрятал.
– Принимаем за версию, что работал один и тот же?
– Кажется, можно. Хотя фоторобот не слишком хороший. Вахтер слабо признает.
– Этот вахтер! – выругался следователь. – Анашу не курил, ни в чем не замешан, чист, как дитя, а где они шатались с приятелем полчаса – никто подтвердить не может. Приятель, кстати, ухаживал за Гариной.
– Ее же не насиловали.
– Как и вторую. Нет, это один тип. Нужен этот араб, нужен фоторобот получше, рыжая дамочка больше болтает, чем показания дает. И я уверен, что он дал ей денег. Без денег она бы не отдала девочку.
– А как проверить?
– Никак, деньги не пахнут, тут она чиста. Потому и молчит. Ну что, ищем срочно эту Селянину.
Позвонили матери Лены в Питер. Был двенадцатый час ночи, женщину разбудили, она была очень раздражена, отвечала подозрительно, явно не верила, что говорит с милицией. Понадобилось много времени, чтобы объяснить, что им требуется. Женщина сказала, что дочь не приезжала и приезжать пока не собиралась. Поехала в Москву по делу, по какому – упорно молчала. Только после того, как ей сказали, что та подруга, у которой Лена сперва остановилась, убита, а дочь ее неизвестно где, женщина всерьез испугалась и сказала, что Леночка переехала к родственнику мужа, к арабу, его имя – Мухамед. В конце концов дала его адрес и телефон. Оказывается, недавно дочь звонила и оставила свои новые координаты. Сказала, что сейчас сама туда позвонит и проверит, все ли в порядке, но ее попросили этого не делать.
События разворачивались так быстро и так стремительно множились вокруг этого дела арабы, что следователю было неясно – радоваться или огорчаться. С одной стороны, пропавшая быстро нашлась и, как выяснилось, даже не скрывала своего местонахождения. С другой, эта легальность не вселяла надежд, что преступник будет быстро обнаружен. В таком случае искать было бы труднее. Здесь все было на виду. Следователь принял решение – не звонить на ту квартиру, где жила Селянина, а поехать туда. Теперь же, ночью.
Следственной группе открыла девушка, судя по внешности – арабка. На чистом русском языке спросила, что они желают, когда же ей предъявили удостоверения, недоуменно отступила назад и без возражений пропустила их в квартиру. На первый взгляд, здесь не было ни засады, ни притона, все выглядело невинно. С кухни доносился запах жареного мяса, девушка потянула воздух носом и быстро побежала туда. Вернулась через мгновение, все так же улыбаясь, сказала, что мясо едва не пригорело. Из комнаты вышли мужчины. Среди них был хозяин квартиры, Мухамед, и два его друга – братья, тоже сирийцы. Они не испугались милиции, сразу стали вытаскивать документы. Все оказалось в порядке.
– Здесь проживает Селянина Елена? – спросил следователь.
– Лена? – ответила девушка. – Да, она сейчас здесь. Лена! – звонко закричала она, и в тот же миг из кухни появилась девушка, точно соответствовавшая описаниям – стройная, выше среднего роста, с длинными темными волосами. Вид у нее был усталый, глаза провалились.
Ее попросили предъявить документы, она каким-то деревянным движением сняла с вешалки сумочку, открыла, достала паспорт и протянула следователю. Он мельком просмотрел его и вернул Лене.
– Мне надо с вами побеседовать, – сказал он. – Можно это сделать?
– Конечно, – тихо ответила она.
– А что случилось, простите? – дружелюбно спросил хозяин квартиры, красивый араб, хоть в кино снимай. – Мы думали, проверка документов.
– Я веду уголовное дело, а ваша гостья… Или родственница, – следователь сделал паузу, – оказалась важным свидетелем.
– О, – протянула Фатиха. Глаза у нее стали испуганные. – Что случилось?!
– Лена действительно моя родственница, – серьезно ответил Мухамед. – Она жена моего родственника, он сейчас находится в Сирии, скоро должен приехать за нею. Пока Лена живет здесь.
