День поминовения - Кристи Агата
– Нет, – сказал инспектор Кемп.
– А по-моему – да, – возразил Энтони. – Из области реальных явлений мы переходим в царство черной магии[74]. Или, если хотите, в потустороннюю сферу. Предлагаю вам свою спиритическую гипотезу[75]. Пока гости танцуют, дух Розмэри слетает к столу и опускает в бокал Джорджа хитроумно материализованный цианистый калий. Духам ничего не стоит синтезировать цианистый калий из эктоплазмы[76]. Джордж возвращается, пьет за ее здоровье, и… о боже!
Оба собеседника Энтони воззрились на него в изумлении: он вдруг обхватил голову руками, вся его поза и выражение лица выдавали мучительную работу мысли. Продолжая раскачиваться на стуле, он произнес:
– Ну конечно… Конечно… сумочка… официант…
– Официант? – Кемп насторожился.
Энтони покачал головой:
– Нет-нет. Я сейчас о другом. Я действительно сначала считал, что в этом деле не хватает официанта, который был бы нанят на один вечер – нанят с определенной целью. Но такого официанта не оказалось; нам предложили на выбор официанта-профессионала с солидным стажем и юного официанта, наследника царской династии, официанта-херувимчика, официанта вне подозрений. Он и сейчас вне подозрений, но тем не менее он сыграл свою роль! Ведущую роль! О боже милостивый!
Он обратил к ним лихорадочный взгляд:
– Неужели вы не понимаете? В принципе официант, официант вообще, мог отравить шампанское, но наш официант этого не сделал. К бокалу Джорджа никто не прикасался, и все же Джордж умер от яда. Официант вообще – и наш официант! Бокал Джорджа – и сам Джордж! Замечаете разницу? И деньги! Куча денег! А может быть, и любовь! Не смотрите на меня так, словно я сошел с ума. Пойдемте, я вам покажу.
Он рывком поднялся и потянул Кемпа за рукав:
– Пойдемте-пойдемте!
Кемп бросил тоскливый взгляд на свой недопитый чай.
– Нужно ведь расплатиться, – пробурчал он.
– Бросьте, мы сейчас вернемся! Ну, скорее, выйдем на минутку. Пойдемте, Рейс.
Энтони отодвинул столик и потащил своих собеседников в вестибюль.
– Видите, вон там телефонная будка?
– Да, а в чем дело?
Энтони порылся в кармане.
– Ах черт! Как назло, ни одной двухпенсовой монеты. Впрочем, неважно. Я передумал. Да, пожалуй, не стоит. Пошли обратно.
Они вернулись в зал: впереди Кемп, за ним Рейс и Энтони.
Кемп с мрачным видом уселся и взял со стола свою трубку. Он тщательно продул ее и принялся чистить шпилькой, которую вынул из жилетного кармана.
Рейс озадаченно смотрел на Энтони. Потом прислонился к спинке стула, взял стоявшую перед ним чашку и допил то, что оставалось на дне.
– Проклятье! – тут же вырвалось у него. – Откуда здесь сахар?
Он перевел взгляд на сидящего напротив Энтони, лицо которого медленно расплывалось в улыбке.
– Привет! – сказал Кемп, который тоже успел отхлебнуть из своей чашки. – Что это еще за чертовщина?
– Это кофе, – ответил Энтони. – Вам не по вкусу? Мне тоже!
Глава 13
Энтони с удовлетворением увидел в глазах своих собеседников вспышку мгновенного понимания.
Но радость его была недолгой, потому что тут же явилась другая мысль, поразившая его как удар.
– Господи! – воскликнул он. – Машина! – Он вскочил. – Ах я дурак! Идиот! Она ведь сказала, что ее чуть не сбила машина, а я не обратил внимания. Бежим, скорее!
– Она собиралась поехать из Скотленд-Ярда прямо домой, – сказал Кемп.
– Ну да. Как я мог отпустить ее одну?!
– А кто сейчас в доме? – спросил полковник Рейс.
– Рут Лессинг оставалась ждать миссис Дрейк. Может быть, они там до сих пор обсуждают похороны.
– И попутно многое другое, если инициативу разговора захватила миссис Дрейк, – заметил полковник Рейс и без видимой связи с предыдущим спросил: – У Айрис Марль есть еще родственники?
– Насколько я знаю, нет.
– Мне кажется, я уловил направление вашей мысли. И вы считаете, что это осуществимо практически?
– По-моему, да. Подумайте сами: сколько фактов мы приняли на веру, полагаясь на слова только одного человека!
Кемп расплатился, и все трое торопливо покинули кафе.
– Вы думаете, что мисс Марль грозит опасность? – спросил Кемп.
Энтони вполголоса выругался и бросился через дорогу к такси. Все трое сели в машину и велели шоферу изо всех сил гнать на Элвастон-сквер.
– Я пока только в общих чертах догадываюсь, куда вы клоните, – заговорил Кемп. – Но тогда получается, что Фарадеи выходят из игры?
– Да.
– Слава богу! И вы опасаетесь очередного покушения на убийство? Так скоро?
– Чем скорее, тем лучше, – отозвался Рейс. – Убийца должен спешить, пока мы не напали на верный след. Где два убийства, там и третье. Бог троицу любит. Кстати, – добавил он, – Айрис Марль в присутствии миссис Дрейк сообщила мне, что готова выйти за вас, как только вы пожелаете.
Пока они обменивались этими отрывистыми репликами, их немилосердно трясло и подкидывало, потому что шофер воспринял приказание своих пассажиров буквально и действительно гнал изо всех сил, с энтузиазмом обходя попутные машины и врезаясь в самую гущу транспорта на перекрестках.
Сделав последний отчаянный бросок, он свернул на Элвастон-сквер и резко затормозил у самого дома, имевшего невозмутимо мирный вид.
– Совсем как в кино. Чувствуешь себя полнейшим дураком, – пробормотал Энтони, с трудом возвращаясь к своей привычной насмешливой манере.
В одно мгновение он очутился на верхней ступеньке и нажал звонок; Кемп стал подниматься вслед за ним, пока полковник Рейс расплачивался с шофером.
Дверь открыла горничная. Энтони резко спросил:
– Что, мисс Айрис вернулась?
Девушка взглянула на него с удивлением:
– Да, сэр. Уже с полчаса как вернулась.
Энтони облегченно вздохнул. В доме царил такой безмятежный покой, что он устыдился своей мелодраматической вспышки.
– Где она?
– Наверное, в гостиной, с миссис Дрейк.
Энтони кивнул и взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки; Рейс и Кемп поспевали за ним как могли.
В гостиной, казавшейся особенно уютной при свете ламп под абажурами, Люсилла Дрейк рылась в ящиках письменного стола с оптимистическим упорством фокстерьера, разрывающего лисью нору, и причитала:
– Ах, боже мой, куда же я дела письмо миссис Мэршем? И куда только оно запропастилось?
– Где Айрис? – резко спросил он.
Люсилла обернулась и широко раскрыла глаза:
– Айрис? Она… Простите! – Люсилла с достоинством выпрямилась. – Разрешите прежде узнать, молодой человек, кто вы такой?
Тут из-за спины Энтони показался полковник Рейс, и Люсилла просияла. Она еще не успела разглядеть инспектора Кемпа, вошедшего последним.
– Ах, боже мой, полковник Рейс! Как я рада, что вы пришли! Жаль, что вы не пришли чуточку раньше: мне так хотелось бы обсудить с вами некоторые детали, касающиеся похорон. Мужской совет так необходим, тем более что я была безумно расстроена и даже сказала мисс Лессинг, что у меня нет сил думать. Должна признать, что на этот раз мисс Лессинг проявила полное понимание и предложила взять на себя все хлопоты, чтобы немного меня разгрузить. Она, правда, совершенно справедливо заметила, что вряд ли кто-нибудь, кроме меня, может знать, какие псалмы Джордж больше всего любил, – я, конечно, не могу перечислить его любимые псалмы, потому что Джордж, к сожалению, нечасто ходил в церковь, но, естественно, будучи женой священника, я хочу сказать – вдовой священника, я лучше разбираюсь в том, что подобает в таких случаях…
Воспользовавшись секундной паузой, Рейс спросил:
– А где мисс Марль?
– Айрис? Она только недавно вернулась. Сказала, что у нее болит голова, и сразу поднялась к себе наверх. У нынешних молодых девушек нет никакого запаса жизненных сил, и все потому, что они едят слишком мало шпината. К тому же Айрис не переносит разговоров о похоронах, но, в конце концов, кто-то ведь должен этим заниматься, и на душе спокойнее, когда знаешь, что сделано все необходимое и покойному оказан должный почет, правда, теперешние моторизованные катафалки совершенно не создают подобающей атмосферы и, конечно, ни в какое сравнение не идут с лошадьми – вы, конечно, понимаете, что я имею в виду, лошади такая прелесть, но я спорить не могу и безропотно на все соглашаюсь, и я сказала Айрис, что я и Рут – я так и сказала: не мисс Лессинг, а Рут, – что мы отлично справимся и без нее и что мы ее освобождаем.
