Похититель секретов (сборник) - Корецкий Данил Аркадьевич
Но Саид вел себя довольно уверенно: он знал, с какой стороны расположена нужная пещера, помнил сопутствующие приметы и не отвлекался зря. Второй раз джип остановился у похожей каменной осыпи, ведущей к такой же, как первая, расщелине.
На этот раз русский бизнесмен Горин остался внизу, вознамерившись подремать на удобном кожаном сиденье для восстановления сил. Его плачевный вид вполне оправдывал это желание.
Когда братья скрылись в пещере, я в очередной раз внимательно осмотрел окрестности. Потом, подчиняясь внезапно пришедшей мысли, открыл перчаточный ящик и осторожно извлек тяжелый «Дезерт Игл» на свет божий.
Тусклый блеск и завораживающие обводы совершенной машины убийства гипнотизировали, пальцы непроизвольно сжали рифленую рукоятку. По привычке чуть оттянув затвор, я увидел матово-желтый цилиндр патрона. Однако! Только отчаянные, привыкшие к оружию люди досылают патрон в ствол, чтобы сэкономить несколько секунд для первого выстрела. Так делают те, которые ходят «по краю», постоянно рискуют своей шкурой… Или готовятся к тому, чтобы отобрать чужую жизнь…
Мысли бежали быстро, а руки действовали сами по себе, подчиняясь выработанным рефлексам. Через мгновенье «ускоряющий» патрон оказался у меня в кармане. Зачем? Этого я и сам точно не знал. Просто чтобы изменить ситуацию, которая потенциально может представлять угрозу. Так когда-то учил дядя Витя в учебном спецкурсе «Тактика оперативно-разведывательных действий». Нарушить тщательно выстроенные кем-то планы всегда полезно. Этим ты повышаешь свои шансы и, соответственно, уменьшаешь шансы того, кто играет против тебя.
Я полез за платком, чтобы обтереть пистолет.
– Э-гей! Э-э-ге-гей! – раздался крик сверху. – Э-ге-ге-гей!
Клич привлечения внимания на всех языках звучит одинаково и понятен без перевода, как универсальный, но так никем и не выученный язык эсперанто.
«Дезерт Игл» мгновенно оказался в «бардачке», крышка ящика мягко захлопнулась, а выведенный из дремы Игорь Андреевич Горин, протирая глаза, неловко выбрался из автомобиля.
Ахмед Табба, он же Анри, он же неизвестно кто, обладающий запрещенным оружием, приготовленным к мгновенному использованию, выбрался из пещеры и, широко улыбаясь, размахивал брезентовым свертком. Рядом стоял Саид. Его лицо было невозмутимым, как и полагается при такой профессии…
Довольно ловко братья спустились вниз, и я, отойдя в сторону, с трепетом развернул брезентовый прямоугольник. Можно было подумать, что внутри икона или картина размером двадцать на пятнадцать сантиметров. Но «объект номер ноль» был чем-то похож на медовую соту светло-желтого цвета, только ячейки наполнены не медом, а прозрачными кристалликами… Это было совершенно необычное вещество, твердое и легкое. Очень легкое… Если оно действительно заменяет свинец десятисантиметровой толщины, то его применение на подводном крейсере даст выигрыш в весе не меньше, чем несколько тонн! А это скорость, маневренность, дополнительное вооружение… Да и для космического дела весьма перспективно. А может, и еще для чего-то, недаром же в Центре вдруг встрепенулись!
Края объекта были неровными, рваными, некоторые ячейки оплавились, заполнявшее их прозрачное вещество вытекло и застыло маленькими помутневшими слезинками. От неизвестного материала доносился отчетливый запах взрыва, пожара, катастрофы…
Завернув «объект номер ноль» обратно в брезент, я отдал его Ахмеду.
– Пусть пока побудет у тебя.
Небольшая хитрость, мера предосторожности: если местная контрразведка собирается захватить честного российского гражданина Игоря Андреевича Горина с поличным, то никакого «поличного» при нем не окажется, и тогда каждому непредвзятому человеку в мире станет ясно, что это просто грязная провокация.
Ахмед не возражал и послушно спрятал находку под свой жилет. Он еще не знал, что если захочет застрелить своего нового куратора, то не сможет этого сделать. По крайней мере, сразу. Осечка вызовет у него замешательство, растерянность, а скромный Игорь Андреевич, выгадавший бесценные секунды, может преподнести несостоявшемуся убийце сюрприз. Очень неожиданный сюрприз…
Теперь, когда цель достигнута, я настроился на немедленное возвращение, но ночь упала на горное ущелье мгновенно, как сокол-сапсан на тушканчика, и братья решили заночевать здесь. Дурная слава ущелья их не пугала. «Свершается только то, что допускает Аллах», – в ответ на мой вопрос перевел Ахмед слова Саида. Похоже, он был полностью согласен с такой позицией.
Под длинным и узким, как палец, камнем братья сноровисто разбили лагерь. На крыше джипа закрепили мощную аккумуляторную лампу дневного света, рядом установили небольшую желтую палатку с надувным матрацем. Ахмед достал портативную газовую плиту, поставил на голубой венчик огня компактную тефлоновую сковородку…
Дикая природа подействовала на Ахмеда благотворно – он как будто помолодел: спина распрямилась, фигура утратила кабинетную грузность, движения стали быстрыми, уверенными и точными. Лицо уже не казалось одутловатым, быстрый цепкий взгляд выдавал авантюрный склад характера и способность к решительным действиям. Написанная мной характеристика оказалась неточной и требовала существенного дополнения. Сейчас Анри мало походил на законопослушного менеджера «Этисалата» и тайного агента российской разведки. Сейчас он находился в своей третьей ипостаси и вполне мог быть контрабандистом, торговцем живым товаром или разбойником пустыни. Когда первая и вторая оболочка оказались сброшенными, он приобрел новый облик и стал вполне похож на человека, который держит под рукой мощный пистолет с досланным в ствол патроном! И я похвалил себя за то, что переложил этот патрон себе в карман. Хотя, конечно, это слабое утешение.
В просторном багажнике «мицубиси паджеро» оказалась уйма полезных вещей: и небольшой холодильник с телячьими антрекотами, и раскладной столик с четырьмя стульями, и одеяла, и канистра с водой, – словом, все, что надо для более-менее комфортабельного ночлега.
Вскоре по ущелью поплыл будоражащий аромат жареного мяса. Мы сели за стол. У Саида оказалась с собой настоящая еда бедуинов – лепешки и вяленая верблюжатина. Но хотя он тщательно вымыл руки и еще не доставал свою саблю, я не притронулся к этой экзотике. Вообще аппетита у меня не было, чего нельзя сказать про моих спутников. Для снятия стресса я бы с удовольствием выпил сто граммов водки или виски, но как раз спиртного у запасливого Ахмеда Таббы оказаться не могло. Пришлось довольствоваться терпким чаем из травы заатар и горстью фиников.
После ужина Саид принялся править лезвие сабли, пояснив что-то для меня.
– Меч стоит четыре тысячи долларов, – перевел Ахмед. – Это дар правительства, но за ним надо тщательно ухаживать, иначе он не сможет так хорошо рубить…
Мне было интересно, почему Саид не справляет свою работу в маске, и при случае я решил спросить его об этом. Но перебивать неудобно, братья оживленно разговаривают между собой, по тону и общему смыслу я понимаю, что Саид чем-то недоволен. Поймав мой заинтересованный взгляд, Ахмед переводит:
– Саид не понимает тех, кто приходит смотреть и падает в обморок. Это неприлично. Зачем тогда вообще приходить? Тень этих обмороков невольно омрачает его репутацию, а ведь среди зрителей много его друзей! Что они подумают?
– Я вообще не знал, что у вас проводятся публичные казни…
– Очень редко. По специальному распоряжению шейха. Когда преступник совершил особо тяжкое злодеяние…
– А Саида не смущают зрители?
Ахмед искренне округлил глаза.
– Почему они должны его смущать? Он выполняет работу Аллаха и гордится этим! Наше общество понимает законы Аллаха. И я, и другие родственники, и его друзья – все мы гордимся Саидом!
Интересный поворот темы! Я делаю многозначительный вид и понимающе киваю.
– Ах да, конечно… Но мне кажется, Саид чем-то недоволен…
– Брат по натуре добросовестный и требовательный к себе, – кивает Ахмед. – Он не очень доволен сегодняшней процедурой. Не технической стороной, нет, тут все выполнено безупречно. Но он не смог найти родственников сегодняшнего парня: они от стыда уехали неизвестно куда…
