Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев
Общеизвестно: практика – это когда все работает, но непонятно, как. Теория – это когда все понятно, но ничего не работает. Но все же иногда теория с практикой совмещаются: ничего не работает и ничего не понятно. Вот и сейчас выходил именно такой расклад – непонятно. До сих пор то, что происходило, тянуло максимум на самодеятельность. Неприятно, но далеко не смертельно. Однако когда начинается профессиональная стрельба, это говорит, что проблемы начинают расти в геометрической прогрессии. И стоит поторопиться, иначе снежный ком превратится в лавину и сметет тебя, как щепку. И никаких зацепок. Точнее, есть, даже не одна, вот только самая заметная вряд ли имеет отношение собственно к стрельбе, а остальные… С ними еще неясно, что делать.
Место, с которого был сделан выстрел, нашли быстро, и Виталий похвалил себя за проявленное хладнокровие. Снайпер действительно расположился так, что достал бы кого угодно и за машиной. И ушел, прихватив с собой оружие. Вроде бы непрофессионально, однако, с другой стороны, почему бы и нет? Особенно если уверен, что есть время и место на спокойный отход.
Так и получилось. Для лежки им была выбрана строящаяся высотка. По здешним меркам высот ка, разумеется, то ли двенадцать, то ли четырнадцать этажей, да и то строительство постоянно останавливается. Грунт у них толком не держит. Смешно, в полукилометре от города, куда ни шагни, натуральные скалы, а сам он расположен на болоте. И, соответственно, выше девяти этажей до сих пор не строили. Это здание экспериментальное, а значит, дорогое, вот и не торопятся со строительством. И торчат вперемешку стальные балки и серые бетонные блоки, похожие на скелет какого-то уже вечность как вымершего чудовища. Идеальный вариант.
Естественно, снайпер ушел, забрав оружие и гильзу. Можно быть уверенным: все это уже покоится на дне какого-нибудь болота, их здесь валом, и некоторые не замерзают даже в самые жуткие морозы. Пулю, конечно, отправили на экспертизу, но Виталий готов был поставить на кон месячное жалованье, что это ничего серьезного не даст. Кем бы ни был их противник, но дураком он точно не являлся.
Ничего не дала и собака, флегматичная и мало интересующаяся происходящим вокруг овчарка. На нее Виталий смотрел едва ли не с умилением. На его взгляд, среди всех присутствующих, включая и его самого, она была наиболее профессиональна. То есть сделала работу, неважно, успешно или нет, все равно от нее тут мало что зависело, и ушла, не обращая внимания на окружающих. И пусть ничего не обнаружила – так это всего лишь подтвердило грамотность тех, кто сейчас против Виталия работал. А вообще, существует только два ведомства, в которых сотрудники рожают сотрудников – это кинологическая служба и депутаты. И первое явно приносит больше пользы.
Утром он, усталый, плохо выспавшийся, но совершенно не разочарованный, отвозил Татьяну в аэропорт. В следующий раз она приедет, когда его здесь не будет, – и встречать уже придется ей. Тоже неплохо. Виталий, откровенно говоря, даже позабыл, когда его в последний раз кто-то встречал. И единственное, что слегка портило настроение, это отсутствие в самолете бизнес-класса. Хрен бы с ними, с деньгами, не такие они большие. Потратился бы да купил.
Увы, идея умерла, не родившись. Ну, не было его в той коробке с крыльями, что выполняла рейс. Хорошо еще, лететь не слишком долго, чуть более двух часов. Авось, не все пассажиры наберутся пива перед стартом.
Проводив взглядом легко оторвавшуюся от земли серебристо-голубую стрелу, Виталий чуть вздохнул. А ведь мог когда-то летать… Увы, в военное училище не прошел по здоровью, в гражданское даже не пробовал. Может, и зря, там вроде бы требования пониже, да еще и девяностые подкатили, когда на многое стали смотреть иначе. Вот только осознал он тогда, что гражданские пилоты в наше время – это то же самое, что водители автобусов, разве что квалификация повыше да оплата лучше. Романтика же прошлого так в прошлом и осталось. К тому же позже он все равно научился управлять и самолетом, и вертолетом, пускай и на примитивном уровне. Но все равно, каждый раз наблюдая за взлетающим самолетом, он ощущал легкое, почти ностальгическое чувство разочарования.
Выезжать со стоянки пришлось долго и мучительно. Под утро город самым краем захлестнул пришедший с запада циклон. Ерунда, конечно, однако снегу на дороги навалить успел изрядно, и сейчас проехать было не так уж и просто. Дело житейское, в это время года вполне обычное. Может статься, что все это безобразие растает еще до зимы. А может, и нет, тут уж как повезет. Неприятно только, что преимущества вменяемого клиренса и полного привода в нашей стране ощущаешь во дворах и на стоянках. Как сейчас, например. Какой-то умник на низко сидящей «бэхе», очевидно, простоявший у аэропорта всю ночь и поленившийся даже убрать сугроб с крыши, качественно сел пузом на снег – и все, тушите свет. Ни туда, ни сюда, как ни старайся. Дури-то в БМВ много, а проходимости – чуть.
Те же, кто должен был разгребать снег, как всегда, не торопились. Вот так, прав был Петрович, когда в свое время рычал на них, молодых:
– Орлы! Если завтра исчезнут все певцы, танцоры и спортсмены, для вас ничего не изменится. А вот если случится авария на ЛЭП и всего одна бригада электриков хрен забьет на работу, все вы будете в темноте сидеть и на говно исходить. Учитесь ценить рабочего человека, а не бесполезное трали-вали.
Прав был, ох как прав… Что сейчас в очередной раз и подтвердилось. Застрявшее чудо немецкого автопрома вытолкали, конечно, «субару» Виталия прошла над уже примятым снегом, практически не заметив препятствия, но осадочек остался. Словом, на трассу, всего через несколько километров, отделяющих аэропорт от города, Виталий выехал с уже окончательно испортившимся настроением. А через минуту его испоганили еще сильнее.
Дорога была практически пустая. Все же подавляющее большинство предпочитало ездить из города и обратно другой трассой, более короткой. Однако конкретно Виталия устраивал именно этот маршрут. Здесь дорога огибала город и вливалась в него с другой
