Мертвая петля - Евгения Ветрова
В гостиной все невольно замерли. Даже люстра под потолком перестала качать хрустальными подвесками. В тишине явственно жужжал кондиционер.
Уборин закончил разговор и только сейчас понял, что приковал всеобщее внимание.
– Подслушивали? – спросил он добродушно. – Что ж, повезло вам, граждане. Свидетеля нашли ребята мои. Уверяет, что видел, кто к скверу шел за минуту до убийства. Вот сейчас фоторобот пришлют. Обычно такие вещи у нас долго делаются, но ради вас, гостей из Северной столицы, чего только не сделаешь. Так что ждем.
– У нас самолет, – напомнил Белковский.
– А вот сейчас посмотрим, у кого самолет, а у кого что другое.
Уборин уставился на дисплей смартфона, Малинин переглянулся с Белковским и слегка пожал плечами. Нора прикрыла глаза рукой, словно ей больно было смотреть на белый свет. Напряжение из невидимой субстанции становилось вполне осязаемым, туго скрученным канатом, натянутым до крайнего предела: тронь – и лопнет.
Тихонько звякнул сигнал оповещения на телефоне Уборина. Тот просиял, но открыть почту не успел.
– Капитан! – Нора встала. Резко, слишком резко. – Хочу сделать добровольное признание. Чистосердечное. Так ведь у вас говорится? Зябликова застрелила я. Из личной неприязни. И Штырц тоже я. Да, она занималась мелким шантажом. Я платила, потом устала. Приехала вечером, поселилась в другой гостинице. Рано утром взяла служебную машину, поехала к Штырц, якобы чтобы отдать деньги. Она открыла. Дальше вы знаете.
Канат все же лопнул, возможно, только у Жанны в голове, но уши у нее заложило как на взлете. Она сделала несколько глотательных движений и помотала головой.
– Позвольте, – Уборин сунул смартфон в карман, так и не прочитав сообщение, – то есть вы хотите сказать, что это вы сломали шею Татьяне Штырц? – Лоб его собрался в гармошку от переносицы до самой линии роста волос, губы скривились в недоверчивой ухмылке.
– Капитан, посмотрите на меня. – Нора вышла на середину гостиной и встала напротив Уборина, который едва доставал ей до плеча. – Вы не верите, что я могу сломать шею такой, как она, например? – Нора небрежно махнула рукой в сторону Жанны.
– На самом деле нет… – качнул головой Уборин. – Шею сломали профессиональным приемом, если вы понимаете, о чем я.
Нора коротко рассмеялась:
– Вы знаете, кто мой отец? Нет? Ах да, вы же молодой. Сколько вам, тридцать пять? Василий Князев тут рулил немного бизнесом в девяностых и даже в двухтысячных. И попутно поддерживал спорт, в частности Федерацию рукопашного боя. И я в ней занималась. Папа очень хотел мальчика. – Горькая усмешка тронула ее губы.
– А Зябликова-то за что? – Растерянный вид Уборина мог бы вызвать смех, если бы все не пребывали в точно такой же растерянности.
Нора устало вздохнула и поправила палантин на плечах.
– Капитан, я призналась. Готова написать, господи, как его там… чистосердечное признание. Что вам еще нужно?
– Ничего, – пробормотал Уборин.
– Ну и отлично. Давайте остановимся на этой версии. У вас будет сразу два раскрытых дела.
– Три, – поправил Уборин. – Похищение несовершеннолетнего.
– Вот видите, – улыбнулась Нора. – Вас обязательно поощрят. Я уверена.
– Нора! – Опомнившийся Белковский подскочил к жене и сильно дернул ее за руку. С таким же успехом он мог дернуть вагонетку. Нора не шелохнулась. – Ты что несешь? Ты совсем?
– Подождите, Олег Валерьевич. – Малинин вскинул руки ладонями вверх. – Мне кажется, я понимаю мотив Элеоноры Васильевны. Вы кого-то выгораживаете? Вас шантажируют?
Белковский издал горлом булькающие звуки. Малинин шумно вдыхал носом воздух.
– У вас же есть фоторобот, – сказала Жанна. Негромко, но в комнате почему-то стало тихо. Все обернулись на нее. – Фоторобот, – повторила она и ткнула пальцем в Уборина. – Вам же прислали? Почему бы не посмотреть, кто там нарисован?
Уборин медленно полез в карман за телефоном. Жанну дернуло в сторону, что-то сжало ей горло, она захрипела, попыталась отодрать душащее ее нечто и поняла, что это чья-то рука.
– Не двигаться, – произнес голос над ее головой. В висок уперлось твердое и пахнущее железом.
– Слава! – крикнула Нора и взмахнула руками. Шаль поднялась в воздух крыльями сиреневой птицы.
– Спокойно. – Малинин успел схватить Уборина за руку, которую тот сунул за пазуху. – Вячеслав, сейчас же отпусти девушку и положи пистолет!
Слава пятился к двери, увлекая за собой Жанну, она мелко перебирала ногами, цепляясь каблуками за толстый ворс ковра. Краем глаза она видела, как подобрался Камаев, готовый броситься вперед. «Только не вздумай, – мысленно попросила она, – хватит с меня потерь». О том, что ей самой грозит смерть, она в тот момент не вспомнила. Потом ей стало не хватать воздуха, и она попыталась ослабить жесткую хватку.
– Не дергайся, – сказал Слава негромко. – Не хотелось бы причинить тебе вред. Я никому не хочу причинить вред, – повторил он уже громче. – Капитан, поднимите руки. И вы, Анатолий Борисович, тоже.
– Дьявол! – громко выругался Малинин и поднял руки. – Капитан, – он повернул голову к Уборину, – не искушайте. Поднимите руки.
Уборин посмотрел на папку в руке, подумал, положил ее на пол, выпрямился, поднял руки.
– И что дальше? – спросил он. – Как вы собираетесь выйти из гостиницы? В коридоре мои люди.
– А вы прикажете им уйти, – невозмутимо ответил Слава. – Доставайте телефон. Только включите громкую связь. И без глупостей. У меня полная обойма, стреляю я метко. Анатолий Борисович подтвердит.
Видно было, что в душе Уборина борются разнонаправленные силы, но пацифизм одержал верх. Он осторожно вытащил телефон, набрал номер, поднес трубку к уху.
– Коль, вы там?
– А где нам быть? – раздался голос, искаженный динамиком.
– Давайте руки в ноги и в отдел. Я здесь еще ненадолго задержусь.
– А паковать никого не будем?
– Тебе бы все паковать! А кто отчеты до сих пор не сдал? Конец месяца не за горами. Дуйте в отдел, я сказал!
– Как скажете, товарищ капитан, – весело согласился невидимый Коля.
Уборин нажал отбой и опустил руку с телефоном.
– Отлично. – Слава переместился еще ближе к выходу. – А руки советую поднять. А то я начинаю нервничать.
С красноречивым вздохом Уборин подчинился. Нора сделала шаг вперед, закрыв собой и Уборина, и Малинина.
– Слава, – даже не сказала, а приказала она, – отпусти девушку. Положи пистолет, давай уже объяснимся. Как взрослые люди.
Белковский ахнул, схватился за ворот рубашки и пошел пятнами.
– Так вот оно что! Тебе не стыдно?
– Нисколько, – отрезала Нора и сделала еще один шаг к Славе.
– Ты догадалась? – Голос Славы дрогнул, возможно, против его воли.
Нора улыбнулась:
– Конечно, как я могла тебя не узнать? Я искала тебя столько
