Правда персонального формата - Галина Владимировна Романова
Да, он усиленно изображал, что жарит мясо на костре. Соседи бдят. И даже не скрывают интереса. И ему пришлось ужинать под их неусыпным оком, хотя кусок в горле вставал поперек.
Он собрал все со стола, просто сгреб посуду в пакет. Изображать аккуратность уже не было сил. Поворошил кочергой угли, проверяя, все ли сгорело. Все! Ни следа, ни ниточки. Все превратилось в прах. Все его опасения, он надеялся, тоже.
Вернувшись в дом, он сразу пошел в душ. Сделал воду погорячее, потому что его трясло. И долго стоял под обжигающими струями, пока коже не сделалось больно. Улегся в махровом халате поверх покрывала. Уснул, как умер, тьфу-тьфу-тьфу. Утром даже не мог вспомнить, на какой мысли его опрокинуло из реальности в сон. Но проснулся отдохнувшим и странно успокоившимся. И совсем уж не ждал визита Зойкиного братца с сыночком-неудачником.
А они явились!
Глава 20
– А вдруг она не станет при тебе мне ничего рассказывать?
Этот вопрос Горохова задавала Илье уже в четвертый, нет, в пятый раз. Он предпочитал отмалчиваться.
Он поймал ее на выходе из отдела. Прямо на ступеньках отловил, потому что сопровождал полковника до машины. Тот на ходу раздавал указания. Илье пришлось за ним поспевать. Возвращается со стоянки, и опа! Горохова в состоянии низкого старта. Сумка на плече, в руках ключи от машины.
– Ты куда? – вытаращился Илья.
– В больницу. – Ее взгляд вильнул вдоль оживленной улицы, намеренно его избегая.
– Заболела? – усомнился Илья. – Или опять самодеятельность разводишь?
– Ну вот почему сразу самодеятельность, Илья Иванович? Почему сразу самодеятельность, еще и развожу? – забубнила она себе под нос. – Мне позвонил сотрудник травматологического отделения, где проходила лечение пострадавшая в деле гибели ювелира Ляпова. И…
– А своими словами? – Он шел с ней рядом, не отставая.
– Медсестра, которая присутствовала при поступлении Анны с места происшествия, вдруг что-то вспомнила. И решила со мной поделиться сведениями.
– А ты разве не опрашивала персонал? Разве у тебя нет письменных показаний лечащего врача?
– Все есть, но… – Горохова распахнула водительскую дверь, поставила правую ногу в салон машины. – Но мне сразу кое-что не понравилось. И я продолжала задавать вопросы. Я уже три раза после того дня там побывала. Всех по кругу опросила, включая санитарок.
– И вот сегодня наконец-то!.. – в фальшивом ужасе округлил он глаза. – Кто-то что-то вспомнил! Я еду с тобой.
Он не позволил ей возразить. Просто сел на пассажирское сиденье справа от Валентины. И молчал до сих пор, хотя она без конца пыталась от него избавиться.
– Я не стану мешать вашей беседе, капитан, – пообещал Илья, когда они уже высаживались у больницы. – Я пройдусь пока по отделению. Попробую почитать историю болезни нашей вдовы.
Он почти сдержал обещание. И не подходил к Гороховой, пока она бегала по коридору из одной палаты в другую, пытаясь разыскать дежурную медсестру. Но как только Валя ее нашла и уединилась с ней в комнате приема пищи, Илья вошел за ними почти следом.
– Я не помешаю. Не следует меня стесняться, – сразу поспешил он успокоить переполошившихся девушек.
Взгляд медсестры заметался перепуганной курицей. Глаза Гороховой сделались еще темнее. Она, надо полагать, гневалась. Переживет.
– Итак, как я могу к вам обращаться? – Он мягко улыбнулся девушке.
– Эля, – едва слышно произнесла она и, поймав завязку на рукаве своего белого халата, принялась ее наматывать на палец.
– Я Илья. Илья Иванович, если вам так будет удобнее. Пребываю в звании майора. Это Валентина. Наш новый сотрудник, – подчеркнул он слово «новый». – Капитан Горохова. О-очень инициативна!
– Я это уже поняла, – скупо улыбнулась Эля. – Прицепилась, не отстать. Но, знаете, что я скажу вам, товарищ майор, она молодец. Она сразу уловила какой-то подвох. И не давала мне прохода.
– В чем заключался подвох? – уточнил он.
– В том, что я сказала не всю правду. Точнее, я ее исказила.
– Наверное, этому были причины, так? – Он улыбался все шире. – Может, угостите нас чаем, Эля? Я бы не отказался.
Она обрадовалась предоставляемой ей паузе и забегала вдоль недорогого кухонного гарнитура у левой стены. Мебель была ядовито-оранжевой, на этом фоне силуэт худенькой сутулой девушки выглядел перевернутой белоснежной запятой.
Илья вздрогнул, когда она со звоном поставила на стол чашки с ложками. По чайному пакетику в каждую чашку, кипятка до самого верха. Места для сахара не оставлено, значит, его не будет.
– Простите, больше ничего нет. Все смели в ночную смену, – смущенно улыбнулась Эля.
Она присела к столу, за которым терпеливо ждал Илья и сердилась Горохова. Снова вцепилась в завязку на рукаве халата.
– Знаете, я бы, может, и не заподозрила ничего, если бы не медикаменты, – начала она, как показалось Илье, не с начала, с середины. – Сразу после оказания ей первой медицинской помощи нашим доктором ее перевели в палату. Потом приехали вы, начали задавать вопросы. Мы отвечали. Честно говорили. Все, кроме доктора. Игорь Степанович – он… Он немного не то сказал и немного не то написал в заключении.
– И что же там было не так? – поторопил ее Илья, вступление слишком затянулось.
– Он сделал заключение, что пострадавшей были нанесены особо тяжкие увечья. – Завязка от рукава халата перетянула палец так, что кончик его посинел. – Но там ничего такого страшного не было. Несколько кровоточащих царапин, и все.
– Но как же так? – нахмурился Илья. – Я сам видел заключение МРТ головы. Там читать страшно.
– Ага-ага, все так, – покивала худенькая Эля с кривой усмешкой, сделавшей ее малосимпатичное личико еще более непривлекательным. – Только Игорь Степанович подменил результаты МРТ. В историю болезни вашей дамочки он вклеил чье-то еще заключение. Я же сама возила ее на МРТ, знаю, что ничего страшного с ее головой не сделали. У нее даже сотрясения не было.
– Упс!.. – прошипела Горохова, сползая на стуле так, что ее подбородок оказался на уровне стола. – А вы возите на МРТ куда-то еще? Своего у вас нет?
– Нет. Возим в специализированную клинику в соседнем микрорайоне. У нас оборудование в стадии замены. В кабинете ремонт. Вот и…
Все умолкли. Взгляд Гороховой искрился торжеством. Илья размышлял.
– А что с медикаментами? – вдруг вспомнил он, с чего начался рассказ медсестры.
– Ах да! – Кончик языка прошелся по пересохшим губам. – По истории болезни следует, что Игорь Степанович, оказывая ей первую помощь, использовал один из препаратов, который у нас подпадает под статью строгой отчетности. А я вечером того
