Кэрол Дуглас - Кошачье шоу
Закончив покаяние у ног Кармы и ее мистических карт, я удаляюсь из эзотерического храма и направляюсь к своему собственному источнику мудрости и знаний – улицам Лас-Вегаса, и не важно, кого мне предстоит на них встретить – мужчину, женщину или четвероногого друга.
Глава 24 Денежная сделка
Когда она вышла из дома священника, Мэтт ждал ее в тени высоких олеандров.
Лейтенант Моллина замерла на мгновение, а потом посмотрела на блокнот, который она засунула в глубокий боковой карман своего синего пиджака:
— Мне это понадобится?
Он улыбнулся:
— Сейчас не время для исповеди. Я просто хотел поговорить с вами.
— А я сейчас не лучший вариант для разговоров, — сказала она, даже не смягчая свои слова улыбкой.
Мэтт понимал, почему она так пугает Темпл. Лейтенант Моллина была серьезной, прямолинейной и опытной в отношении сочетания простой одежды с простыми манерами. Все женщины, которые хоть когда-либо соревновались в конкретно мужской деятельности, такой как медицина или работа в полиции, заимствовали этот защитный окрас, или вернее – отсутствие окраса вообще. Женщины, в поступках которых была такая же целенаправленная праведность, как и у священников, что порой делало их слегка нечеловечными.
— Отец Эрнандес предоставил какую-нибудь новую информацию? — спросил он.
— Только то, что шалости с монастырскими телефонами перекинулись и на церковь. Красная краска в купели, типа того, — выпалила она с отвлеченным видом.
Мэтт задумался, представляла ли она свою дочь, опускающую руку на гладкую поверхность кроваво-красной воды:
— Он считает это сатанисты или как?
— Он не упоминал этого. Но я об этом думала. Слушай, я могу спросить у криминалистов, но вообще сомневаюсь, что это могут быть они. Отец Эрнандес совершенно точно напуган чем-то, что его вообще не беспокоило еще несколько недель назад. Он хорошо держится, но испуган до краев подола своей рясы. Может, это страх потерять имущество Тайлер. Я звонила адвокату прихода.
— Есть кое-что, что я даже не знаю, стоит ли вам говорить, — начал Мэтт.
По секундной жадной вспышке в ее глазах он понял, что зашел слишком далеко, чтоб теперь отступать. Его ложное чувство близости с лейтенантом Моллиной через Темпл заставило его забыть, что она была опытным детективом по расследованию убийств и вовсе не была настроена играть в игры с чьей-либо совестью.
— Что? — спросила она резко.
— Отец Эрнандес, — продолжил он, жалея, что вообще открыл рот.
— Он пьет, — закончила она фразу, которую он оборвал. — Этот слух буйно разрастается по всему приходу уже две недели. Ну да, что-то новенькое об отце Рафе. Он из старого мира, деспотичный, часто разъяренный пастор, хотя бы для тех из нас, кто не чувствует, что четки в руках означают начало и конец молитвы. Но он никогда не был пьяницей.
— Значит, вы согласны, что это его теперешнее поведение настораживает.
— Разумеется. Как и твое.
Мэтт заморгал, словно пытаясь отделаться от гипнотического взгляда кобры. У лейтенанта Моллины были такие глубокие, ясные голубые глаза, что в них тяжело было не упасть, как и в постоянные ее ловушки, может быть. Все, кто по долгу службы занимаются так называемой помощью, обладают в той или иной степени харизмой.
— Мое? А что тревожного в моем поведении? — он использовал обезоруживающий тон, который так хорошо срабатывал с библиотекаршами, медсестрами и церковными экономками. — Я всегда сдержан.
На лейтенанта Моллину это не сработало. Ее сощуренные глаза сузили зрачки, которые теперь мелькали сквозь пушистые ресницы:
— Это могло бы означать, что тебе есть, что скрывать, или что ты предпочитаешь что-то умалчивать. Нечто большее, чем твоя бывшая профессия. В этом случае – если это убийство, а это уже дело – попахивает религиозным загибом. Все с религиозным прошлым – под подозрением.
— По крайней мере, это оставляет вне подозрения Темпл, — остроумно заметил Мэтт. — Ей будет приятно узнать, что равнодушный унитарий обладает такими защитными качествами.
— Нет, не оставляет. Мисс Барр рождена быть жертвой по совместительству. И в этом ее вина.
— Вы говорите о встшебниках.
— И не только.
Единственная поднятая бровь на мужественном лице Моллины производила куда большее впечатление, чем на чьем-либо другом. Синдром мистера Спока.
— Вот что я хотел вам посоветовать, проверить прошлое всех, с кем связана мисс Тайлер. У вас должны быть способы выяснить все: от количества пломб в зубах до их тайных прозвищ.
— У нас есть способы, как ты знаешь. Ты все еще злишься, что я выяснила про отсутствие твоих водительских прав?
— Нет.
— Или, что включила это в отчет?
— Может быть.
Лейтенант Моллина развернулась, так что теперь они стояли лицом к горячему солнцу, спиной к монастырю. Мэтт взглянул на спортивные часы на его левом запястье, как вдруг где-то за церковью раздался детский крик. Была середина утра, детей отпустили на перерыв.
Моллина замерла, поднимая голову, точно животное, внимательная, полагающаяся на какое-то свое секретное чутье. Узнала ли она свою дочь, которая играла неподалеку от места особенно жестокого убийства беззащитной старушки? Но ведь все преступления были жестокими.
Затем ее едкий взгляд снова вернулся к нему.
— Короче, ты все еще бесишься из-за того, что я про тебя разузнала.
— Мне все еще интересно, почему. Может быть, вы пытались защитить Темпл от очередного таинственного мужчины.
— Защита ей просто необходима, — голос Моллины звучал почти зло. — Эту женщину нельзя выпускать без поводка, ну или хотя бы без прав. Нет, я не о мисс Барр волнуюсь, — Моллина наклонилась ближе. Мэтт был поражен ее внушительными размерами, хотя она была почти его роста. Это тренировки сделали ее такой огромной. Часто от женщины такого не ожидаешь. — Я хочу Макса Кинселлу, — сказала она подчеркнуто и с напором, которого он никогда от нее не слышал. — Никто не исчезает, не оставляя никаких следов. В его случае, единственная улика это тело в отеле «Голиаф». Но никто не уходит безнаказанным, пока у меня на столе лежит открытое дело.
— Думаете, он вернется, — сказал Мэтт с неожиданной проницательностью, — за Темпл?
— Почему нет? — теперь в ее голосе слышалась попытка защититься. Словно она уже защищала свои интересы раньше таким же образом перед коллегами и начальством. — Смотри, как он все устроил с квартирой еще до того, как исчез. Все записано под именами их обоих так, чтобы мисс Барр могла переписать на себя. Он знал, что, возможно, уедет.
— Вы думаете, что Темпл тоже об этом знала?
Она неожиданно отпрянула, даже слегка засмеялась, смехом, который ослаблял ее обычную страстность и напористость:
— Может быть, а может и нет. Совершенно точно, она не спланировала нападение на себя. У тех ребят бизнес. Хорошо, что ты учишь ее самозащите. Если она будет продолжать совать везде свой нос, то ей надо знать пару приемов, чтобы его не отрезали. Как священник овладел боевыми искусствами?
— Нам разрешено иметь хобби, знаете ли. А молитва и медитация не так уж отличаются от созерцательной стороны многих боевых искусств. Но отвечая на ваш вопрос, я не всегда был священником. Я начал заниматься тхеквондо еще в старших классах.
— Старшая католическая школа в Чикаго?
Он кивнул.
Лейтенант Моллина опять остановилась и посмотрела вперед, на церковь, за которой скрывалась невидимая школа и детская площадка. На улицах теперь было тихо. Перерыв закончился.
— Не знаю, оставлю ли я Марайю в католической школе. Это довольно жесткое образование, но видит Бог, в них меньше насилия и банд, чем в частных школах. Так что пока для нее так лучше. Но позже, может быть, ее предадут.
— Чрезмерный католицизм?
Она кивнула и посмотрела в сторону. Мэтт понял, что она попала в ловушку, в которую попадают все, советуясь с ним, хотя он не поощрял ее на это. Моллина засунула руку в карман своего пиджака, сердитая, что забылась, забыла о своей должности, авторитете и о том, что он тоже может быть под подозрением, пусть и не в числе первых.
— Они предали и нас? — спросил он мягко. — Или они предали их?
Моллина понимала двойственность вопросов, особенно когда их задавали так кстати. Ее взгляд был борзым. Она решила быстро вернуть их отношения в положение охотника и того, на кого охотились.
— Может быть, это было преступление без жертв, — поспешно отозвалась она, активно направляясь к монастырю. — Я проверю всех – все равно собиралась – и начну с тебя. В какую семинарию ты поступил?
— Святого Винсента.
— Где?
— Бейтсвилль, штат Индиана.
— И что убежденный гражданин Среднего Запада, как ты, делает в Вегасе?
— Ищу удачу, мне кажется. А вы разве не из другого города?
