Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
Гордеев восхитился самообладанием женщины, учитывая положение, в котором она находилась. Она не знала, что завтра ее отвезут в посольство Нидерландов, а уже к вечеру доставят в Амстердам. Но Гордеев ошибался, Ирме было известно об этих планах. Еще утром Хуго Леммер, их с Анри босс, сказал, что ее ожидает.
– Жаль, что ты не дал мне развод, – сказала Ирма. – Уже много лет назад был бы свободен.
– То, что мы с тобой все еще состоим в браке, не делает нас семьей. Мы оба свободны, – хмуро улыбнулся Анри и посмотрел на обручальное кольцо у себя на пальце, потом снял его и протянул Ирме. – Держи.
– Спасибо. – Ирма сжала его в руке и дотронулась до цепочки у него на шее. – Все еще носишь?
– Этот подарок не отдам, – сказал Анри.
– Я не прошу.
– Зачем хотела видеть меня?
Анри остановился и посмотрел на женщину, с которой когда-то хотел прожить всю жизнь. Даже сейчас, после стольких лет разлуки, она не казалась ему чужой. Все та же улыбка, тот же взгляд и интонации в голосе. Только ощущения она вызывала совсем другие, нежели в те дни, когда он был безумно в нее влюблен.
– Прошу тебя дать Павлу возможность уехать из страны, – без предисловий сказала Ирма и увидела, как лицо Анри застыло от гнева. – Дай ему несколько часов. Скажи своим коллегам, чтобы прекратили слежку. Пожалуйста! Всего лишь три часа, в течение которых его не будут контролировать.
– А собственная судьба тебя не волнует? – с ядовитой усмешкой поинтересовался Анри и схватил ее за плечо.
Гордеев дернулся вперед, наблюдая за этой сценой, но тут же остановился, поняв, что будет выглядеть смешным, если вмешается.
– Я знаю, что меня ждет, – спокойно ответила Ирма, и Анри разжал пальцы, удивленный ее спокойствием.
– И что же?
– Сонм благодарностей и повышение по службе.
Анри делано рассмеялся.
– Ты ничего не путаешь? – резко спросил он и приподнял подбородок, вдруг осознав, что Шарлотта не блефует.
– Как же ты плохо меня знаешь, дорогой, – с легким раздражением в голосе произнесла Ирма. – Я не забыла, кто я. Просто выполняла задание. То, что остальных не предупредили об изменении целей, было частью плана. Мы с Хуго боялись утечки, так как выяснили, что кто-то из нашего управления работает на Генриха.
– Разве? – Анри с недоверием прищурился. – Хуго отдал приказ о твоей ликвидации.
– Обычная практика, – с безразличием повела плечами Ирма. – На случай, если я все-таки перешла на другую сторону.
В голосе ее не чувствовалось ни удивления, ни страха. Она и выглядела очень спокойной, что привело Анри в замешательство. Он снова схватил ее за плечи и притянул к себе.
– Лотте! Ты что натворила?!
– Ничего, – ответила она и с улыбкой посмотрела ему в глаза. – Я вела себя согласно обстоятельствам, поэтому тебе не в чем меня упрекнуть.
– А в нашем разрушенном браке? – с болью спросил Анри. – Или в том, что мы потеряли друг друга, виноват только я?
Ирма дотронулась до его лица ладонями и нежно поцеловала.
– Не ищи виновных, – сказала она. – Мы оба ошиблись, когда решили быть вместе. Я все еще люблю тебя…
– Тогда почему просишь отпустить Войтовича? – спросил он.
– Потому что люблю и его, – без тени смущения ответила Ирма, не замечая двусмысленности ситуации.
Только что она призналась мужу, что любит другого, и не испытала неудобства по этому поводу. Ситуация казалась ей такой естественной, что Анри не выдержал и усмехнулся, однако без обиды, скорее с облегчением.
– Любишь? – спросил он, на что она кивнула.
– Дай ему возможность уехать. А завтра увезешь меня в посольство. Если пожелаешь, то уже сегодня. Мне-то бежать нет смысла. Но Павел… Умоляю.
– Ты изменилась. – Анри дотронулся до ее темных волос. – Признаюсь, слухи о тебе ходили страшные. К тому же ты оказалась кровожадной особой.
– Пришлось соответствовать, – сказала Ирма и с надеждой вгляделась в его лицо.
– Перестань смотреть на меня, как на бога, – отвернулся Анри. – Мне неловко.
– Из-за взгляда или потому, что не можешь выполнить просьбу?
– Лотте, мы не дома, – сказал Анри. – Здесь действуют другие правила. И тебе об этом известно.
– Пожалуйста! – Ирма схватила его за руки.
Анри от изумления сделал шаг назад. Еще никогда он не видел в Шарлотте столько страсти и заботы одновременно. Она волновалась за мужчину, которого любила, и ради него готова была пойти на любые жертвы.
– Ты помогаешь убийце, – сказал он.
– Я тоже убийца. Как и ты. Поэтому избавь меня от нотаций. Либо ты… – она отвлеклась на звонящий в сумочке телефон. – Прости, я должна ответить.
– Твой совсем озверел, – услышала Ирма голос Семы и с напряжением посмотрела на Анри, который подошел к Гордееву и начал что-то говорить, для уверенности помогая себе жестами.
Тот, не перебивая, слушал, потом задумчиво уставился на мощеную дорогу и, соглашаясь, кивнул. Ирма с облегчением вздохнула, догадавшись, что охрану с Павла снимут. Когда Анри вернулся, она радостно обняла его за шею.
– Я так тебе благодарна, – прошептала она.
– Три часа, не больше, – сказал Анри. – Увидимся утром.
Он оставил ее одну и быстро пошел к тому месту, где Гордеев бросил служебную машину. Сам Гордеев едва успевал за Анри и, уже сев за руль, с отвращением вытер влажный лоб.
– Не ожидал от тебя такого, – сказал он, отбросив салфетку в сторону. – Вернее, от себя. Ты представляешь, как я рискую?
– Ничего не произойдет, – с уверенностью ответил Анри. – Она надеется уговорить его уехать. Но мне кажется, что у нее не получится. Как всякая влюбленная женщина, Шарлотта переоценивает свои возможности.
Гордеев от неожиданности вытаращил глаза.
– Влюбленная? Ты так легко об этом говоришь, будто дело касается не твоей жены, а соседки.
Анри рассмеялся и хлопнул себя по коленкам. Гордеев также улыбнулся его хорошему настроению: это была первая вспышка положительных эмоций после похищения Риты.
– Лотте уже давно не моя жена, – сказал Анри. – Помнится, мы уже говорили на эту тему.
– Странная вы семейка, – Гордеев потряс светлыми кудрями. – Реальные извращенцы. Вернее, нереальные. Жена народ мочит налево и направо, а потом слезно умоляет спасти своего любовника. Муж хладнокровно собирается ее пристрелить и даже пистолет при себе носит, чтобы благоприятный момент не упустить, а потом раскисает при встрече и соглашается на ее просьбу.
– Мы с ней дома разберемся, – глазами улыбнулся Анри и протянул руку. – Спасибо тебе, Антуан.
Прозвучавшее из уст Анри прозвище не показалось Гордееву издевательски-обидным. И все же он для приличия нахмурился, однако руку пожал.
– Куда едем? – спросил он. – Только не в управление, а то придется все Илину объяснять. И, поверь, он не будет таким мягким, как я.
– Тогда приглашаю в кафе. – Анри вышел из машины и осмотрелся. – Выбирай любое, только чтобы не нужно было далеко идти. Например, это. – Он указал рукой на «Кофе Хаус», находящийся на противоположной стороне улице.
– Выбор, называется, предоставил, – пробурчал Гордеев, но послушно пошел вслед за Анри, который уже переходил дорогу.
* * *От злости и беспомощности Сергей Авилов сжал зубы с такой силой, что они заскрипели и готовы были раскрошиться. Сначала увиденное привело его в ярость, потом он испытал страх, который снова сменился гневом. Уже много дней он не появлялся в офисе, и Павел даже не пытался его отыскать. Не то чтобы Авилов обижался за невнимание, скорее расстроился, оттого что оказался ненужным. Ведь он считал себя незаменимым, а на деле получалось, что в нем нет нужды. Была ли это ревность или горечь оскорбленного самолюбия, Авилов не стал выяснять. Одно лишь знал: в подобном положении виновата Ирма. А тот факт, что за его спиной плетут интриги, и вовсе разжег в душе костер ненависти к обоим. Но если к Войтовичу Авилов испытывал это чувство в меньшей степени, то Ирме досталось по полной программе. Вражда душила всякий раз, когда он смотрел на нее. Он задыхался от ее невыносимого давления, чувствовал, как гулко в груди стучит сердце. И это было лишь началом той злобы, которой обрастала его душа.
С Наумовым они уже оговорили, что пора выходить из дела либо брать его в свои руки. Под одной крышей с Ирмой им не было места. Это понимал не только сам Авилов, но и трусливый Наумов. С дрожащими от страха коленками Наумов сказал, что нуждается в постоянной финансовой подпитке и подобная заморозка деятельности его не устраивает. Авилов видел, как пустеют склады, из которых уходит последний товар, а новый так и не прибывает. Когда наладятся поставки, знал только Войтович и, конечно же, Ирма. Авилову никто не считал нужным отчитываться. Его вообще держали непонятно за кого. Во всяком случае, он уже не понимал, какую должность занимает и в чем состоит его работа.
Поразмыслив некоторое время, Авилов понял, что дальше так продолжаться не может. Он осторожно выяснил, что в остальных секторах происходит то же самое: деятельность остановлена, словно начался бунт на корабле, направленный на свержение капитана. Все секции простаивали, и, пока управляющие решали вопросы власти, подчиненные маялись от безделья. Авилов видел, что его люди изнемогают от скуки, как, впрочем, и он сам.
