Анна Данилова - Если можешь – прости
– Да плевать! – разозлилась я. – Он увидит меня, влюбится…
– И? Что потом? Ты серьезно полагаешь, что у него, прожженного мужика, вспыхнут к тебе чувства после того, как ты признаешься ему в том, что заманила его обещанием вернуть деньги, а на самом деле просто хочешь соблазнить его?!
– Ба, но я должна увидеться с ним! Имею же и я право на свое счастье?! Вы все занимаетесь этим дурацким рестораном, получаете от этого удовольствие, а я в этом своем училище шью вонючие шкурки белок да кроликов… Надоело! Я хочу встретиться с Лукой!
– Ладно… Валяй… Только не говори мне потом, что я не предупреждала тебя. Твой Лука не простит тебе пропажи денег. Никогда. Ты всегда была и останешься для него кошмаром!
Разговор был неприятным, тем более что здравый смысл в ее словах присутствовал. Но мне так хотелось предстать перед ним в роскошной шубке, с прической, благоухающей духами! Да и свидание с Лукой я планировала в одном из самых красивых ресторанов Москвы, в «Пушкине».
Я тщательно готовилась к свиданию. Таисия сделала из меня настоящую красотку, я даже сама себя не узнала в зеркале, когда увидела.
– Виолетта, запомни, я поддерживаю Ольгу Михайловну и считаю, что тебе не фиг делать с этим Лукой… Все это может очень плохо закончиться.
Но у меня уже был план. Я позвонила Луке и сказала, что готова вернуть ему деньги. Как же нервничала тогда, как дрожал мой голос… Назначив встречу, я понимала, что, если он не дурак, то непременно перезвонит, чтобы проверить, не розыгрыш ли это. А потому вместе с Митей, который безоговорочно выполнял все мои желания (пожалуй, он был единственным человеком, который мне просто не мог ни в чем отказать!), мы отправились в Ледово. И когда Лука мне перезвонил, я поняла, что мой план просто гениален! Жаль, что я не видела его глаза в тот момент, когда я сказала, что нахожусь в тридцати шагах от него…
Митя сразу же исчез, испарился, должно быть, побежал греться в местную забегаловку, а я встретила Луку, изображая из себя девушку-фантом! Когда Лука сел ко мне в машину, башку мне снесло основательно… Права была бабушка, я себя уже не контролировала… Так увлеклась своей новой ролью соблазнительницы, что даже поцеловала его первая!
Я даже не помню, как закончилось это наше странное свидание. Очнулась я уже тогда, когда рядом со мной был Митя. Его внимательные глаза спрашивали меня, все ли со мной в порядке.
– Завтра в «Пушкине», – сказала я, с трудом подавляя внутреннюю дрожь. – У меня прямо скулы сводит… Отчего так, не знаешь?
– Ты правда хочешь его? – спросил он тоном человека, которому только прикажи, и он доставит тебе все, что только ни пожелаешь.
– Я хочу, чтобы он влюбился в меня, – призналась я ему.
Митя, он всегда был тенью моей бабушки. Я даже никогда не задавала себе вопроса, сколько же ему лет. Невысокий, с виду хрупкий, но на самом деле очень сильный, обладающий какими-то фантастическими связями и возможностями, являясь правой рукой бабушки, он всегда своим присутствием успокаивал меня, и я рядом с ним чувствовала себя абсолютно защищенной.
– Ты должна сама все понять… Тебя уже не остановить, – вздохнул он. – Завтра я поеду с тобой, буду сидеть за соседним столиком.
– Да ладно, – пожала я плечами.
Без пяти восемь на следующий день я уже сидела за столиком в зале «Оранжерея» в «Пушкине» и разглядывала золотые узоры на хрустальном бокале с минеральной водой. Это было очень красивое место, где мы с Таисией любили бывать и где так неслыханно объедались лимонными меренгами, эклерами и прочими сладостями. На этот раз я после неожиданно ледяной минеральной воды заказала горячий шоколад, поскольку меня не согрела даже моя новая лисья шубейка – так меня колбасило от нервов. Митя, мой преданный бодигард, во всем черном, без шапочки, с коротко стриженными седыми волосами, сидел за соседним столиком и пил кофе. В какой-то момент мне захотелось, чтобы все уже разом закончилось. К тому же мое развеселое настроение, которое опьянило меня в тот момент, когда я болтала с Лукой по телефону, обещая вернуть ему шесть миллионов евро, давно уже улетучилось, уступив место панике и даже страху. Ведь я на самом деле совершенно не знала этого парня. Да, он был, безусловно, красив, к тому же Лука Заречный благодаря той картинке, что я увидела в тот момент, когда пробегал мимо моего дома от полицейских, был окружен ореолом романтичности и таинственности. Один Бог знает, какими только достоинствами я его тогда не наделила. Безусловно, у него была интересная жизнь, он многое пережил, и побыть рядом с ним, поговорить, послушать его истории, прочувствовать его, подышать одним с ним воздухом, было весьма заманчиво. Я не говорю уже о тех сумасшедших поцелуях, которых я сама (просто не верится даже!) сорвала с его теплых губ!
Рука моя дрогнула, я чуть не уронила чашку с шоколадом, когда в зал вошел Лука. На нем была черная кожаная куртка (та самая!), черные джинсы. Узкое бледное лицо, почти черные глаза, каштановые волосы, на которых блестели снежинки… Он был так красив, что у меня остановилось дыхание, да что там, я была почти в обморочном состоянии!
– Привет, – сказал он суховатым голосом, и я поняла, что он тоже нервничает. К тому же он быстро и резко оглядывался, вероятно, из страха, что в него, быть может, кто пальнет из-за угла. Сидящего рядом, буквально в паре метров от меня Митю, он, по-видимому, не воспринимал всерьез. А вот он-то, кстати говоря, всегда был вооружен. Ну и очень опасен, как водится.
– Здесь никого нет, я одна, – поспешила я его успокоить.
– Нормально…
– Садись. Закажешь себе что-нибудь?
Да, конечно, вот только эклеров ему сейчас как раз и не хватало!
– Это на самом деле ты? – Он наконец перестал оглядываться, видимо, его успокоил вид сидящих за столиками и мирно поедающих пирожные посетителей ресторана. – Что-то ты за год повзрослела… Надеюсь, что и ума у тебя прибавилось…
Я почувствовала, как начинаю краснеть. Что он себе позволяет?
– А ты думаешь, что это не я? – я с трудом проговорила, настолько мое горло отказывалось слушаться меня.
– Да кто тебя знает… Вот когда бабки покажешь, тогда и поговорим…
Мне показалось тогда, что пудра на моем лице сейчас отвалится толстыми розовыми кусками, следом посыплется с ресниц тушь, слетит тонкими шелковыми лепестками помада с губ, и я превращусь в бледное существо с перепуганными глазами, ту самую девочку-подростка, которой была еще не так давно и кого искал во мне Лука. И чего это я так вырядилась? Накрасилась? Да еще и прическу сделала, кудри накрутила, как баран! До того момента, пока Лука не вошел в ресторан, я ощущала себя красавицей, моделью, еще похлеще Стеллы, а после этих его слов мне стало как-то не по себе.
И вдруг, метнув на сидящего рядом наизготове Митю осторожный взгляд (мол, ты слышал?), я почувствовала, как пудра с помадой и тушью благополучно возвращаются на мое лицо и оно начинает источать сияние! Думаю, что я и в росте увеличилась, почувствовав уверенность в себе. Думаю, в эту минуту кровь моего папаши, смешавшись с кровью моей мамочки-людоедки, закипела в моих жилах, и я, откинувшись на спинку стула, взглянула на Луку уже совсем другим, долгим и тяжелым взглядом хищницы, сожравшей свою жертву, даже не поперхнувшись.
– Прибежал, значит? – Я улыбнулась так, что, думаю, он увидел все мои безукоризненные белые зубки, вплоть до коренных. – Что, интересно было посмотреть на ту, что обула тебя, Луку Заречного, на шесть лимончиков?
Он смотрел на меня с недоумением, злостью. Может, мысленно он уже сжимал свои сильные пальцы на моей тонкой шейке?
– Ты зачем меня позвала?
– Привет тебе передать…
– Да? И от кого же?
– От папочки моего… – неожиданно для себя сказала я.
– Какого еще папочки?
– От Мясника. Слышал о таком?
– О каком еще мяснике ты говоришь? Что за бред? Ты дура, что ли?
За его спиной моментально возник Митя. Лицо его было совсем белым. Он обхватил своими ладонями голову Луки и зашептал, зашипел, как змея, чуть не касаясь губами его затылка (я бы даже не удивилась, если бы увидела, что кончик языка Мити в этот момент раздвоился):
– Ты полегче. Или ты меня забыл?
Он его слегка отпустил, чтобы Лука смог повернуть голову и встретиться глазами с Митей.
– Ты-ы-ы?…
– Я вижу, ты узнал меня, хотя тогда был пацаном и ходил под стол пешком… Как поживает твой отец? Надеюсь, жив-здоров?
– Да… Живет на своей даче…
– Передавай ему от меня привет.
– От призраков не передают приветы…
– Девочку мою не тронь. Все понял?
– Понял…
– Вот и славно.
Лука закрыл глаза. Потом замотал головой, словно желая избавиться от наваждения.
Когда он снова повернул голову, Мити уже не было.
Он уставился на Виолетту, на которую эта сцена произвела не меньшее впечатление. Однако надо было как-то подыгрывать, хотя ясно же было видно, что Митя взял Луку просто на понт.
