Светлана Алешина - Крах по собственному желанию (сборник)
Минаева же согласилась на участие в программе только после того, как обо всем досконально расспросила у Галины Сергеевны, сразу же ограничив круг вопросов и ни в коем случае не желая говорить о собственной личной жизни. Только о деле! А точнее говоря, о ее фирме «Весна». Конечно, разговор в студии при таком раскладе мог получиться несколько суховатым, но я уже придумала кое-какие нейтральные вопросы, типа: «Ваше хобби?», «Любимая музыка?», «Что такое в вашем понимании женское счастье?» и все в том же духе.
Неудивительно, что Анна Викторовна предпочла умолчать о своей семейной жизни, так как в этом плане была несчастна. Женщина, выбравшая карьеру в ущерб семье, детям, – это всегда несколько трагично. Минаева никогда не была замужем, не имела детей. Жизнь посвятила собственной карьере. И надо сказать, что добилась очень многого. Мало кто из рядовых учителей способен собственными силами организовать дело, да к тому же такое успешное. А тут вдруг происходит такое происшествие! Понятно, что для Минаевой якобы подписанный договор явился громом среди ясного неба. Это было видно не только по ее первой реакции, но и по дальнейшему поведению. Анна Викторовна настаивала на том, что видит документ впервые, впрочем, как и самого Родина, даже в присутствии сотрудников правоохранительных органов. После того, как у нас взяли свидетельские показания, мы ушли из офиса, поэтому о том, что произошло далее, я не знаю.
Павла и Галину Сергеевну эта ситуация возмутила больше всего, поэтому они так оживленно обсуждали ее, выдвигая, как всегда, и абсурдные версии типа пистолета у виска.
Неожиданно в кабинете раздался телефонный звонок, и Лера, оказавшаяся ближе всех к телефонному аппарату, подняла трубку. Наконец-то можно отвлечься от обсуждения темы Минаевой! Ответы Леры были лаконичными, и я не поняла, с кем она говорит и о чем.
– Нас вызывает шеф, – коротко сообщила она и положила трубку.
Евгений Васильевич Кошелев, заместитель главного редактора на ГТРК, является нашим непосредственным начальником. Периодически он созывал нас в своем кабинете, чтобы обсудить планы на будущее.
– Этого еще не хватало, – недовольно поморщился Пашка. – В самый неподходящий момент.
– Время и в самом деле не самое удачное, – заметила я. – Шеф сейчас спросит, что у нас со следующей программой, а мы и ответить ничего не сможем. Минаева же отпадает.
– Что бы вы без меня делали? – многозначительно посмотрела на нас Галина Сергеевна и достала из шкафа тоненькую папку. – У меня на примете есть одна женщина. Какулина Надежда Юрьевна! Помните?
Мы переглянулись: фамилии этой мы не помнили, а Моршакова раскрыла папку и достала какой-то листок. Протянув его мне, сказала:
– По-моему, кандидатура стоящая. Где-то с месяц назад мы с ней созванивались, и она не отказалась от моего приглашения на программу.
– Чем она занимается? – поинтересовалась я, ознакомившись с анкетными данными.
– Она мать-героиня! – многозначительно произнесла Галина Сергеевна, ожидая нашей реакции.
– Докатились! Теперь уже и каждую многодетную мамашу на программу приглашаем, – возмутился Пашка.
– У нее семеро детей? – уточнила я, подробнее просмотрев анкетные данные.
Галина Сергеевна кивнула.
– Вот это женщина! – восхищенно воскликнула Лера.
– Думаю, что у большинства зрителей нашей программы будет такая же реакция, – заметила Галина Сергеевна. – Причем Надежда Юрьевна сама по себе очень интересная женщина, так что программа должна получиться.
– У меня нет возражений, – таково было мое мнение.
Пашка неуверенно пожал плечами, а Лера согласилась со мной.
– Ну вот, – с облегчением вздохнула Галина Сергеевна. – Подкинем Кошелеву эту идею. Думаю, он останется доволен. О Минаевой можно даже и не упоминать.
– А если он спросит, почему мы отказались от ее участия в программе? Мы же с ним уже это обговаривали? – неуверенно спросила Лера.
– Убедим, что Какулина – более достойная кандидатура, – спокойно ответила Галина Сергеевна. – А когда Кошелев приглашал нас на совещание?
– Чем раньше, тем лучше, – сообщила Казаринова. – Можно идти хоть сейчас.
Разговор с Евгением Васильевичем получился несколько скомканным. Кошелев хотел видеть уже первые наработки по сценарию очередной программы и, конечно же, не запамятовал, что героиней должна была стать Минаева.
– Так что же все-таки случилось с Анной Викторовной? – настойчиво спросил он, когда узнал, что мы отказались от этой кандидатуры. – Вы же сами, Ирина Анатольевна, говорили мне о том, что Минаева вписывается в ракурс нашей программы как нельзя лучше. Я вам не возражал, потому что вы настаивали на этой героине программы, а теперь подсовываете мне какую-то мать-одиночку.
Я вела себя в присутствии начальства скованно, всеми силами сдерживаясь, чтобы не нагрубить, потому что своей вины в произошедшем не чувствовала. И не стала поправлять Евгения Васильевича, когда он Какулину, мать-героиню, назвал одиночкой. Шеф и без того был рассержен тем, что мы без его ведома пошли на замену, и, вероятно, думал, что если бы он не собрал нас в своем кабинете, то ему о Какулиной мы вообще сообщили бы гораздо позже.
– Так почему же не Минаева? – с тем же упорством спрашивал Евгений Васильевич.
– Может быть, Анна Викторовна станет героиней следующей программы… – подала голос Галина Сергеевна, которая вела себя с Кошелевым более уверенно, чем все мы: ведь когда-то она вместе с ним начинала работать на телевидении. Но тем не менее и Моршакова на совещаниях предпочитала соблюдать субординацию.
– Я, например, с большим интересом посмотрел бы на Минаеву, – высказался Кошелев.
– Анна Викторовна сама отказалась участвовать в программе, – спасла нас Галина Сергеевна, не в силах больше терпеть настойчивости начальника.
– Как отказалась? Почему? – удивился Евгений Васильевич, который, по-видимому, считал, что все на свете стремятся попасть в нашу легендарную программу.
– Не знаю, – продолжила Галина Сергеевна. – Вероятно, у нее для этого были свои основания.
– Какие еще основания? Почему же она с самого начала согласилась, а потом отказалась? – возмущался Кошелев. – В чем причина?
Моршакова пожала плечами, Кошелев медленно перевел взгляд на нас. Я сидела, потупившись, и как только встретилась взглядом с шефом, опустила голову. Раз уж он намерен и сегодня отчихвостить нас по полной программе, то и мешать ему в этом нечего, доказывать свою правоту было абсолютно бесполезно. А Кошелев тем временем разошелся до такой степени, что обвинил нас в том, что мы упустили такую героиню.
– И все потому, что вы не имеете подхода к людям, – заметил он. – Не надо было грубить Минаевой. Может быть, вы что-то сказали резкое в ее адрес во время первой встречи, может быть, ей не понравилась ваша манера общения…
Мне не терпелось все рассказать Евгению Васильевичу, чтобы только не терпеть этого унижения. С трудом сдерживая себя, я выслушивала его и наконец не выдержала:
– Дело в том, что Минаева неделю назад продала свою фирму!
– Что? Минаева больше не генеральный директор предприятия по выращиванию грибов? – сообразил Кошелев и теперь ждал подробностей.
Я уже пожалела, что упомянула об этом обстоятельстве, так как прекрасно знала, что за этим последует. Галина Сергеевна рассказала о договоре купли-продажи, опустив, что свидетелем скандала стала съемочная группа, и Кошелев от этого вскипел еще больше.
– Сколько раз вам говорил, чтобы вы тщательнее проверяли каждую кандидатуру! – возмутился шеф. – Сколько раз вы мне уголовников подсовывали, сами того не зная?! Помните, как на одну вашу героиню было заведено уголовное дело за три дня до участия в ток-шоу? А теперь еще и с лжехозяйками фирм связываетесь?
– Евгений Васильевич, мы думаем, что Минаеву кто-то подставил: ведь она отрицает факт подписания договора, – заметила Галина Сергеевна.
– Ну и что? Как долго вы еще будете мне подсовывать никудышных героинь вместо того, чтобы проверить данные на достойных внимания женщин? – продолжал возмущаться Кошелев. – Кстати, Ирина Анатольевна, полагаю, вы не будете совать свой нос в проблемы Минаевой? А то в вас опять взыграет чувство справедливости…
Я повертела головой вправо и влево, что означало, что на самом деле не собираюсь помогать Анне Викторовне. Такой ответ Кошелева не успокоил, поэтому он продолжил разнос. Долгое время я уговаривала Евгения Васильевича открыть на нашем телевидении программу из серии журналистских расследований, которую я с удовольствием бы вела. Честно говоря, мне «Женское счастье» стало поднадоедать. Хотелось чего-то новенького, и этим новеньким могла бы стать программа «Журналистское расследование». Кошелев же, воспользовавшись моментом, опять упомянул, что я лезу не в свое дело, вместо того чтобы заниматься «Женским счастьем».
