Андрей Житков - Кафедра
Шел большой Ученый Совет. Митя сидел рядом с деканом радиофака и невнимательно слушал выступление нового ректора Александра Антоновича. Он думал о Вике с Дашкой. Жить у матери становилось невыносимо — она его постоянно пилила за уход из семьи, говорила, что он сиротит ребенка, что хватит с нее этого горького опыта. Пока не наорешь — ни за что не успокоится! Да и не собирался он никого сиротить! Вот возьмет да и поедет завтра к Вике на своей новенькой “девятке”, что она ему скажет?! Может, он теперь еще и побогаче ее нового мужика, кто знает? При воспоминании о покупке машины Митя заулыбался. Права у него были еще со студенческой скамьи, но ездить в час-пик по оживленным московским улицам он пока побаивался, катался по ночам или рано утром. “Девятка” стояла на стоянке в университетском дворе. Для работников университета была установлена льготная плата.
— Особое внимание деканов факультетов мне хотелось бы обратить на дисциплину в университете. Вы посмотрите, до чего мы распустили студентов? То, что они курят в неположенных местах, об этом теперь уже и речи нет. Вот возьму и издам приказ об отчислении нарушителей! Но посмотрите, что делается в рекреациях и аудиториях? Все завалено пустыми банками из под джинов, пивными бутылками. Уборщицы не успевают убирать. Я предлагаю категорически запретить употреблять в стенах университета даже слабые алкогольные напитки, — говорил раскрасневшийся Александр Антонович, стоя за кафедрой.
— А чем же наши кафе будут торговать? — спросил кто-то с места. В напитках вся их выручка.
— Пусть торгуют, пусть пьют, но только в этих самых забегаловках или где там? Без выноса.
Зал загудел. Послышались выкрики:
— Опять антиалкогольная кампания начинается! Все равно будут пить! Это же студенты!
Ректор поднял руку, призывая к тишине.
— Преподаватели в этом плане должны показать студентам пример. Я частенько замечаю наших коллег в коридорах университета с нетвердой походкой и горящим взором. Учтите, буду безжалостно выгонять!
Митя поднял руку.
— Разрешите?
— Да, пожалуйста, Дмитрий Алексеевич, — кивнул ректор.
— Как раз по этому вопросу. На кафедре у Каргапольцевой Нины Тихоновны работает доцент Марков. Так вот он, например, страдает запоями и порой неделями не появляется на занятиях с иностранными студентами. Куда это годится? Что о нас подумают иностранцы? Каков будет престиж ВУЗа? — Митя поймал взгляд Крошки. Она смотрела на него испепеляющим взором.
— Да, таких надо гнать в шею, — согласился ректор.
— Александр Антонович, разрешите, — Крошка Цахес подняла руку.
— Пожалуйста, Ольга Геннадьевна.
— То, о чем только что рассказал Дмитрий Алексеевич, действительно имело место быть. Но сейчас Марков совсем не пьет. Он закодировался. Отзывы о нем от студентов очень хорошие. Начал писать докторскую диссертацию.
— Ольга Геннадьевна, не смешите меня, пожалуйста. Что значит, закодировался? Он уже однажды попробовал выпил после кодировки, и ничего — никаких последствий! Так что он этого не боится. Марков настолько неуправляем, что в любой момент может сорваться и опять уйти на неделю в запой.
— Надо у заведующей кафедры спросить. Что скажете, Нина Тихоновна?
Новая заведующая — долговязая сухая дама поднялась со своего места. — Не пьет пока. Не замечала.
— Я за него ручаюсь. Он себе не враг, — сказала Крошка Цахес.
— Смотрите, — пожал плечами Митя. — Я бы его на месте Нины Тихоновны выгнал!
— Я предлагаю найти компромиссное решение, — Александр Антонович прокашлялся, посмотрел на свою любимую Оленьку, подумал, что она очень красива, когда волнуется. — Малейший срыв Маркова, и мы его увольняем безо всяких предупреждений, потому что Залесов прав — своим поведением он подрывает престиж не только ВУЗа, но и страны!
Ольга Геннадьевна неопределенно пожала плечами. Митя посмотрел на нее победоносно.
Корейцы теперь вполне сносно говорили по-русски и почти все понимали. Они могли слушать лекции и посещать практические занятия по своей основной специальности. Митя искренне гордился победой. Оказывается — он не только выдающийся ученый, но и замечательный преподаватель, хорошо владеющий методикой языка. Лучше всех с русским получалось у мистера Чанга. Сегодня они с Рашидом отвели занятия и зашли к Батону пропустить по кружечке пива с шашлыком.
— Ну-с, за корейцев, которые не дают нам умереть с голоду, — произнес Митя, чокаясь с Рашидом пивной кружкой.
— За них, — сказал Рашид. — Вот он кайф, после напряженного трудового дня с другом за столиком…
— Это точно, — рассмеялся Митя.
— Ну что, освоил машину? — поинтересовался Рашид.
— Осваиваю потихоньку, — сказал Митя.
— Ты езди побольше. Тогда и научишься. Вон мой братан в том году тачку купил. Права у него, естественно, ментовские, левые. Невозможно ездить было: то в кювет съедет, то с кем-нибудь бамперами поцелуется. А за год научился, сейчас гоняет, только шуба заворачивается! Даже пьяным ездит. Ты только смотри — ни-ни!
— У, ты что, Рашидик! Я и трезвым-то боюсь, не то что… Возьмем еще по одной?
— Можно, — согласился Рашид.
Митя сходил к стойке за пивом.
— Слушай, Дмитрий, как тебе Чанг?
— Лучше всех. По грамматике и речи очень продвинутый мужик. Пак с Яном вообще в отстое. Понятно, они домашние задания почти никогда не делают.
— Ну, то есть тормозят. Если б не они, может, Чанг уже синхронным переводчиком на своем “Самсоне” работал. Я вот что предлагаю: давай их поделим — Пак с Яном отдельно, а мистер Чанг отдельно.
— Оно, конечно, будет правильно, — вздохнул Митя. — А денежки?
— Денежки — это верно. За раздел нам доплачивать не будут. Ну, по грамматике, ты можешь ему отдельно задания давать, а вот по страноведению я их все-таки разделю. Эти двое, все равно, не въезжают.
— Как хочешь, — пожал плечами Митя. — Бессребреник ты наш!
Они выпили еще по одной кружке пива и разошлись по домам.
Мистер Чанг с Рашидом шли по оживленной Тверской. Рашид вел занятие.
— Вся застройка в Москве издревле проводилась по одному принципу: кольцевые и радиальные улицы. Возьмем Московский Кремль. Он представляет из себя крепость, замкнутую в кольцо, — Рашид показал на пальцах кольцо, чтобы было понятней. — Для чего нужно было строить Кремль таким образом, Чанг?
— Это… было, чтобы бить врагов, — сказал кореец.
— Правильно, — кивнул Рашид. — Чтобы отражать нападение врагов. Запишите: “отражать нападение врагов”. Чанг послушно достал из рюкзака тетрадь и каллиграфическим почерком записал в нее новую фразу — напротив перевод на корейском.
— И дальше Москва опять-таки стала застраиваться кольцами. Бульварное кольцо. Оно так называется потому, что на нем находятся бульвары. Что такое бульвар, Чанг? Мы только что прошли Тверской бульвар, и я попросил обратить внимание на то, как он устроен.
— Бульвар, бульвар! — забормотал кореец, закатывая к небу глаза. Попытался показать на пальцах.
— Посмотрите в словаре. На “бу”.
Чанг снова полез в рюкзак за словарем. Рашид его терпеливо ждал.
— А! — воскликнул кореец, найдя в словаре слово. — Знаю, знаю!
— Запишите его себе в тетрадь. После бульварного кольца было построено Садовое кольцо. Почему оно так называется. Сад, сады, — подсказал Рашид.
— А, знаю-знаю, — закивал Чанг. Там расти, росли сады. Фрукты. Яблоки, вишня, груша, банан.
— Не знаю, как насчет банан, но яблоки там наверняка росли, — сказал Рашид.
Чанг потянул его за рукав и показал на витрину супермаркета.
— Мне надо сделать покупки, — сказал он почти без акцента. — Для себя, для Пак и Ян. Йогурт, кофе, консервы, фрукты.
— Тогда уж множественное число — йогурты, — поправил его Рашид. — Вы же не один йогурт будете все есть. Пошли, заодно поучимся.
Чанг открыл перед преподавателем стеклянные двери, и они вошли в супермаркет.
Чанг взял на входе металлическую корзину и пошел вдоль полок, высматривая нужные продукты. Рашид шел за ним.
По магазину бродил высокий рыжий юноша, одетый в потертый джинсовый костюм. В руке у него была пустая корзина. Он оглянулся, убедившись, что за ним никто не наблюдает, достал из внутреннего кармана куртки банку свиного печеночного паштета, положил ее в корзину. Не торопясь, подошел к полке с консервами, остановился в нерешительности. В проходе показались Чанг с Рашидом. Молодой человек взял банку из корзины и выставил ее на полку, в пирамиду точно таких же банок. Вместо свиного он взял куриный паштет и направился дальше.
Мистер Чанг остановился около полки с паштетами.
— Ян и Пак очень любит паштет из свинья, а я люблю паштет из индейка, — сказал он Рашиду.
— Они любят свиной паштет, а ты — паштет из индейки, — поправил его Рашид.
— Да, свиной паштет, — Чанг положил в корзину рядом с йогуртами несколько банок свиного паштета. — Нужно фрукты.
