Джеймс Чейз - Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.
План осуществлялся именно так, как он и рассчитывал. Он был уверен, что без тревоги в казино не обойтись. Он знал, что О’Брайена нелегко обвести вокруг пальца и тот будет действовать как спичка, поднесенная к пороху. Именно по этой причине он включил в группу Джека Перри. Он немало времени наблюдал за ним и примерно знал, когда он направится с обходом. Его сердце забилось сильнее при мысли о том, появись О’Брайен чуть раньше. Да, в плане имелись существенные огрехи, но все закончилось благополучно, и пришло время осуществить вторую часть операции, которая должна была принести ему около двух миллионов долларов. Ему одному!
Мейски проехал еще с полумили по твердому песку до того места, где он оставил свой «бьюик». Он знал, что нужно действовать быстро, не теряя понапрасну минуты.
Чандлер знал это укромное место, так как утром сопровождал Мейски сюда, чтобы отвезти машину, после того как тот оставит ее. Вероятность того, что он смог удрать и уже добраться сюда, существовала. Он мог появиться в любую минуту.
Мейски сманеврировал так, чтобы встать вплотную к «бьюику». Затем вышел из фургона и открыл двойные двери. Лунный свет позволял видеть ящик, набитый деньгами. Он все же смог их украсть, хотя на разработку операции ушло десять месяцев. Он наклонился вперед и попытался подтянуть ящик, но без особого успеха. Ящик остался на месте, словно прибитый гвоздями. Его тяжесть ужаснула Мейски. Выбиваясь из сил, он по сантиметру продвигал ящик. Пот крупными каплями стекал по его лицу, сердце билось неровно.
Ночь была душной. Вдали можно было видеть людей, развлекающихся на пляже. Одни из них барахтались в воде, другие гоняли мяч, благо света луны хватало для того, чтобы видеть друг друга.
Вдруг словно раскаленная игла впилась в его сердце. Он буквально задохнулся от боли и, схватившись за дверцу, пытался восстановить дыхание. Мейски никогда не терялся в сложных ситуациях, но теперь ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить хладнокровие и признаться в грустной действительности: его возраст и состояние здоровья не давали возможности перенести ящик. Вероятность того, что Чандлер или, того хуже, Перри в любой момент могли появиться на пляже, еще больше усиливало панику. Он влез внутрь фургона и открыл крышку ящика. Ничего удивительного не было в том, что ящик был неподъемный — он был доверху забит пачками стодолларовых купюр. Лихорадочно работая, он начал перекидывать пачки в открытый багажник «бьюика». Во время работы он напряженно прислушивался к смеху людей, которые в девятистах ярдах от него развлекались на пляже. Время от времени он прекращал работу и напряженно оглядывал пустынный пляж слева. Именно оттуда в любой момент мог появиться Чандлер или Перри.
Наконец он до половины опорожнил ящик. Вытолкнул его из фургона и все-таки затолкал в багажник «бьюика». Затем он вновь переложил пачки банкнот и ящик и лишь после этого получил возможность закрыть багажник. Во время работы одна пачка банкнот достоинством в сто долларов упала на песок, и бумага, которой она была оклеена, порвалась. Легкий бриз поднял в воздух несколько билетов и понес в сторону моря. Мейски вначале бросился было за ними, но потом решил, что опасно терять время.
Захлопнув багажник, он скользнул за руль и повернул ключ зажигания. Мотор чихнул и замолк. Мейски грязно выругался, проклиная себя за то, что пожалел денег и купил подержанную машину. Он вспомнил, что однажды он уже не смог завести двигатель, пришлось звонить в гараж и вызывать специалиста.
Но теперь рядом телефона не было. Он сделал еще несколько попыток завести двигатель, но безуспешно. Открыв ящик для перчаток, он вытащил револьвер и сунул оружие в карман. После этого вышел из машины и поднял капот. Его сердце колотилось в груди, а дыхание было тяжелым и прерывистым. Вытащив фонарик, он осветил двигатель и некоторое время тупо смотрел на переплетение проводов, но ничего не понимал. Он тронул один, второй, потянул за третий, надеясь, что контакт каким-то образом установится.
— У вас затруднения с машиной?
Спокойный мужской голос, раздавшийся за спиной, вызвал такой ужас в его теле, что он едва не умер на месте от разрыва сердца. Он схватился за крыло машины, неспособный даже повернуться, в то время как мужчина продолжал:
— Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
Мейски с трудом разогнулся и медленно повернулся.
Молодой человек не старше восемнадцати-девятнадцати лет, в темных плавках, с загорелым, в лунном свете кажущимся черным лицом, стоял возле машины.
— Мне кажется, я напугал вас, — продолжал юноша. — Сожалею. Вижу, вам не удается завести двигатель, а я неплохо разбираюсь в машинах.
Мейски понимал, что свет луны и фонарика дает прекрасную возможность рассмотреть» его. Этот юноша, с его молодыми глазами и цепкой памятью, сможет дать описание его внешности. Нельзя было подвергать себя такому риску.
— Вы… очень… любезны, — медленно сказал он, стараясь контролировать дыхание и не показывать страха. — Посмотрите, что там могло случиться.
Он протянул юноше карманный фонарик, почувствовал теплую и гладкую кожу, когда их пальцы соприкоснулись. Молодой человек взял фонарик и осветил двигатель.
Мейски отступил назад и снова с беспокойством оглянулся. Чандлер или Перри могли появиться с минуты на минуту. Существовала и опасность того, что на пляже появятся полицейские. Он вспомнил о рассыпанных банкнотах крупного достоинства. Билеты по сто долларов находились прямо под ногами молодого человека, и его рука потянулась к оружию.
— Засорился карбюратор, — наконец сказал юноша. — У вас найдется тряпка?
Левой рукой Мейски протянул юноше носовой платок.
— Это подойдет? — Он был удивлен, отметив, как дрожит его голос. Молодой человек повозился еще несколько минут, затем разогнулся и сделал шаг назад.
— Попробуйте завести, мистер.
— Может быть, вы сделаете это сами? — спросил Мейски, отходя от машины.
Молодой человек сел за руль, повернул ключ зажигания, и мотор моментально заработал. Мейски облегченно вздохнул. Некоторое время он колебался, но потом вспомнил Лану Эванс. Ведь он убил ее без колебаний. А раз так, то еще одна смерть ничего не изменит.
— Все в порядке, — сказал молодой человек, вылезая из машины. Внезапно он вздрогнул, увидев стодолларовые купюры, лежащие на песке. — Это ваши?
Когда он наклонился, чтобы подобрать деньги, Мейски сделал шаг вперед, приставил к голове юноши револьвер и надавил на спуск.
Мич Коллинз закрыл замок сумки с инструментами и в этот момент заслышал далекий револьверный выстрел. Он выпрямился, прислушиваясь. Итак, без инцидента не обошлось! Через несколько минут здесь будет полно охранников и полицейских. Очень плохо. Погасив освещение, он бросил сумку и с максимально возможной скоростью помчался по узкой дорожке. Послышался второй выстрел. Сделав гримасу, Мич сунул руку в карман и вытащил свой револьвер 38-го калибра. Остановившись в конце дорожки, он бросил взгляд на свою машину, затем посмотрел в сторону освещенного входа в казино. Швейцар был на месте и напряженно прислушивался к выстрелам, раздававшимся со стороны служебного входа. Из дверей выбежали два охранника с оружием в руках и бегом направились в сторону служебного входа. Подходить к машине было рискованно, и Мич, свернув налево, прогулочным шагом двинулся в сторону моря. В течение тех нескольких томительных секунд, когда он был вынужден двигаться при ярком освещении, ему показалось, что он услышал еще один выстрел и далекие крики людей.
«Что же произошло?» — подумал он, вытирая пот со лба.
Едва он вышел из освещенной зоны, как услышал негромкий знакомый голос:
— Продолжай идти. Я здесь.
Приноравливаясь к шагу сообщника, он негромко спросил:
— Все сорвалось?
— Заткнись! — прошипел Чандлер. Он был бледен, но в его голосе отчетливо слышался ужас. Это напугало Мича. — Идем к морю. Только не беги.
— А я и не намерен бежать. Так что же произошло?
— Заткнись! — повторил Чандлер.
Еще через несколько минут, когда полицейские сирены уже разрывали тишину тропической ночи, двое мужчин вышли на пляж.
Не так далеко от них группа молодежи собралась вокруг горевшего костра. В воздухе чувствовался запах мяса, поджариваемого на углях. Молодежь была так занята своими проблемами, что никто не заметил, как две тени скользнули совсем рядом, прошли «немного вперед и со вздохом повалились на песок.
— Так что же все-таки произошло? — спросил Мич, срывая с себя униформу.
— Неприятности… Теперь нас могут обвинить в убийстве, — сказал Чандлер, безуспешно пытаясь унять дрожь в голосе. — Этот мерзавец Перри убил охранника.
Мич провел слишком много лет в компании убийц, так что насильственная смерть его не удивляла.
