Мария Брикер - Коллекционер закрытых книг
– Лечение и уход кто оплачивал? – сухо спросила Зотова.
– Страховая компания, наверное. Родители-то у нее нищие, – озадачился Каверин. Потом натолкнулся на тяжелый взгляд Елены Петровны и разозлился. – Не надо так на меня смотреть! Я, естественно, первым делом позвонил матери Оли, поинтересовался, нужна ли помощь. Она сказала, что ничего не нужно, дочка всем необходимым обеспечена. И лечащему врачу я звонил. Тот подтвердил, что больная ни в чем не нуждается.
– Ольга знает, что Волошин ее в больнице навещал?
– Нет. Герман исчез до того, как она окончательно пришла в себя, и просил меня ничего ей не говорить. Сказал, чтобы не нервировать Оленьку плохими воспоминаниями в сложный период восстановления. Денег предложил на транспортировку в Москву и на дальнейшее ее лечение, но я отказался. Отец мне дал достаточно. В общем, расстались мы вполне мирно. Ясное дело, делить-то нам уже на тот момент было нечего. Олю я забрал, а Герман остался дальше сниматься. После съемок картины Волошин вернулся в Лондон под крылышко родителей, и я о нем благополучно забыл. Сегодня вот вспомнил. Благодаря вашему участию в моей судьбе, – льстиво добавил Каверин.
Зотову снова затошнило, но Денис был так погружен в свои размышления, что не заметил презрения на ее лице.
– Знаете, чем больше я думаю на эту тему, тем больше убеждаюсь, что аферу с полетами девиц только Герман мог подстроить, – принялся Каверин-младший рассуждать вслух. – Он всегда был одержимым на пути к цели, которую хотел достигнуть. Я вам уже рассказывал, как он Ольгу допекал. Возможно, Волошин не простил мне прошлые обиды или мстит за то, что я оставил Олю. Ведь не знает же, как все было на самом деле. Уверен, что, если бы вы меня не задержали, в ближайшем будущем еще какая-нибудь девка, которая в том фильме снималась, с балкона или с моста кувыркнулась. Например, Эмма Кошкарец.
Зотова вздрогнула. Выходит, она угадала! Эмма Шалимова, которая играла в «Крымских каникулах» младшую сестру героини фильма, и Эмма Кошкарец – одно лицо. На сердце стало неспокойно.
– Следуя логике убийцы, перед тем, как совершить полет, виновница прошлых событий должна побывать в твоих объятиях, – уточнила она.
– Ну, так… – замялся Каверин.
– Хочешь сказать, что девочка тоже в твоем списке? – ошарашенно спросила Елена Петровна. И заорала: – Она же совсем ребенком была, когда с Олей твоей случился несчастный случай!
– Да не кричите вы на меня… – смутился Денис. – Ни о какой мести речи не идет. Ничего криминального. Наоборот, чистая благотворительность. Анастасия Кошкарец приволокла Эмму к Оле, точнее, к Матушке Кассиопее, на прием, чтобы вылечить. Эта чокнутая баба считает, что дочка одержима бесами. Эмма в самом деле серьезно больна, но только не бесами одержима, как считает ее шизанутая мамаша, а страхами. Причем у нее не просто страхи, а настоящие фобии, сопровождаемые паническими атаками, вплоть до потери сознания. Девчонка учится на психолога, а у самой полный привет с головой. Прикиньте, в институт Эмма ходит пешком, избегая общественного транспорта. Спуститься в метро для нее равносильно смерти. Великой стилистке пришлось даже квартиру из-за этого снять недалеко от института. Эмма жутко боится высоты, поэтому живут они на первом этаже. О путешествиях вообще речи быть не может. Поездка в Крым и съемки в фильме – единственное яркое событие в ее жизни. Эмма очень замкнута, у нее нет друзей и подруг, не говоря уже о поклонниках. Короче, совсем идиотка, себе и близким жить мешает. Оля считает, ее фобии – результат сильной психологической травмы, полагает, что развод родителей так повлиял. Раскрутить Эмму на откровенность не получилось, та на контакт не шла и даже хлопнулась в обморок во время сеанса. Нестандартная ситуация, потому как Ольга кого угодно разговорит. Тогда Оля попросила меня помочь – приударить за Эммой. Любовь, как говорится, чудеса творит. Моя задача – расположить ее к себе и ненавязчиво выведать тайны девочки, чтобы Ольга могла найти верную тактику лечения. Я сначала упирался, даже разозлился на Олю. Но когда она мне фотографию объекта показала, даже интересно стало. Оказывается, я с Эммой был когда-то знаком. Когда за Олей приехал в Крым, пришлось улаживать некоторые формальности и задержаться на некоторое время. Делать нечего было, не в больнице же сидеть. Решил проветриться, заодно посмотреть хоть одним глазом, как фильм снимают. Съемки «Крымских каникул» в основном шли на старой даче. Приехал я туда, прогулялся у забора, но ничего интересного не увидел. Решил к морю спуститься, искупаться. Дело в конце сентября было, но море еще теплое, погодка тоже хорошая. Вышел на пляж. Смотрю – девчонка в соломенной шляпке одиноко сидит на берегу, скучает, я и подгреб. Просто так, без задней мысли. Сел рядом с ней и офигел: она так на меня зыркнула! Малолетка, а в глазах уже желание. Прямо нимфетка набоковская. Наплел ей фигни какой-то романтической. Она мне рассказала о своей нелегкой доле актрисы и съемках в «Крымских каникулах». В общем, поговорили и распрощались. Так что для обольщения девицы мне даже делать ничего особо не пришлось. Встретил Эмму у института и сыграл на старом знакомстве. Типа, забыть не мог, наблюдал издали, ждал, когда подрастет. Маразм, но она поверила. Роман только в зачатке, но Эмма уже начала раскрываться и выкладывать мне свои секреты.
– Манипуляторы гребаные! – не сдержалась Зотова и хлопнула кулаком со всей силы по столу. – Как же устала от ваших игрищ! Вас самих лечить надо! От бесов и от скупости души!
Телефонный звонок спас сына депутата от физических увечий, а ее – от дальнейших проблем с адвокатами. Еще мгновение, и Елена Петровна дала бы сыну депутата в пятак, сильно и больно.
Приятный голос на том конце провода Зотова узнала сразу, но слегка растерялась – звонок оказался для нее полной неожиданностью.
– Здравствуйте, Леночка. Надеюсь, вы меня узнали. Звоню уточнить, как продвигается ваша работа над детективом, который вы пишете на основе реальных событий, – заворковала Кассиопея. – Полагаю, вы приступили уже к написанию финальных глав? Убийца найден, мотив известен, и скоро Фемида восторжествует? Однако магический шар подсказывает мне, что концовка у вас наискучнейшая выходит и совершенно неправдоподобная. Денис Каверин ни в чем не виноват, и скоро вы получите тому подтверждение. Вы задержали не того человека, Елена Петровна, отпустите его. В свою очередь, хочу предложить вам альтернативный финал, который ваших читателей больше порадует. Жду вас у себя. Приезжайте!
Обещанное подтверждение не заставило себя долго ждать. Сотовый в руке завибрировал. На дисплее высветился номер Анастасии Кошкарец.
– Настя, что случилась? – заорала Зотова в трубку.
– Эмма пропала… – захлебываясь слезами, прошептала стилистка.
– Когда?
– Не знаю. Я вчера очень поздно домой пришла, думала, Эмма спит. Только сейчас обнаружила, что дочь дома не ночевала. Решила, что она поехала к отцу. Позвонила своему бывшему. Рафаэль понятия не имеет, где девочка. Друзей у Эммы нет. Сегодня она должна была идти к Матушке Кассиопее. Я ей тоже позвонила, но целительница сказала, что Эмма у нее не появлялась. Я не знаю, что делать! В отделении у меня заявление принять отказались. Три дня надо ждать. Я не могу ждать три дня! Найдите ее, Елена Петровна, умоляю! Спасите мою девочку! Это моя вина. Надо было вас послушать. Уехать и дочку увезти. Я все поняла, тот человек не за Женькой следил, а за мной и моей дочерью. Вчера днем он рядом с моим салоном ошивался. В руках шикарные розы, бордовые. Я его увидела и вспомнила, что уже видела раньше. Мы с Эммой на Гоголевском встречались, а он сидел на лавочке. Точно маньяк! Это он мою дочку украл!
– Настенька, не волнуйтесь. Я сделаю все, что в моих силах. Подъезжайте часикам к четырем в салон Матушки Кассиопеи. Там встретимся и поговорим, – торопливо пообещала Зотова, отключилась и хлопнула телефоном по столу.
Каверин оторопело наблюдал за Еленой Петровной.
– Вот что, Денис, у меня к тебе деловое предложение, – сказала Зотова, продолжая от волнения стучать мобильником по столешнице.
– Сейчас адвокат придет, тогда и обсудим ваше предложение, – нахально заявил Каверин.
– Адвокат тебе не нужен! Тебе нужен психиатр, дерьмо депутатское! – закричала Зотова. – Слушай и запоминай. Против тебя очень серьезные улики. Твои отпечатки остались на туфельке Климовой, имеется свидетель, который видел тебя на месте преступления, задержан ты при попытке бегства и оказал сопротивление сотруднику правоохранительных органов. На подошве твоих ботинок зола, которую просыпал убийца. Все против тебя, Денис, и у меня есть все основания, чтобы держать тебя здесь до посинения. Скажи за это спасибо своему отцу, который, пользуясь, своими связями, замял дело Светланы Сколковой и вынудил следствие пойти по неверному пути. Скоро приедет адвокат, которого нанял твой отец. Он будет настаивать на том, чтобы имя твоего отца в деле не фигурировало, и утопит тебя окончательно. Потому что совершенно очевидно: твоему отцу карьера важнее, чем сын. Мне ты тоже, честно говоря, не слишком симпатичен. Если мы с тобой не договоримся, я сгною тебя в СИЗО и буду делать все возможное, чтобы твои адвокаты не смогли вытащить тебя, – ласково сказала Зотова. – А пока законники будут доказывать твою невиновность, я определю тебя в камеру к отпетым уголовникам, которые очень любят опускать таких сладких депутатских сыночков, как ты. Так что, выйдя на свободу, ходить ты будешь, как балерина.
