Юлия Алейникова - Ей прописали смерть

Дело семимильными шагами двигалось к завершению, впереди маячил Новый год, выходные, премия, звание. И все было просто чудесно, но, как всегда бывает в жизни, именно в этот миг, полный абсолютной гармонии, вторглась суровая реальность под ручку с законом подлости. И вторглась эта реальность вместе с телефонным звонком тихой безвредной Кати Плотниковой, а вслед за звонком явилась и сама Катя под руку со смущенной, немного сердитой барышней.

Глава 40

С возвращением домой у Кати началась обычная, скучная, однообразная жизнь. Она убралась в квартире, сходила за продуктами и на следующий день вышла на работу.

В клинике тоже все было как всегда. Словно никто не наезжал на ее владелицу, словно никто не ловил предателя-отоларинголога, и словно не умирал остеопат Александр Вадимович Вютрих.

Впрочем, тут она была не права. Портрет Александра Вадимовича, загорелого, улыбающегося и очень живого, висел в дальнем конце первого этажа в административной части, окантованный черной лентой. Иногда сюда заглядывали самые верные и преданные его пациентки, и даже приносили цветы и клали на журнальный столик, стоящий под портретом. О подробностях смерти остеопата никто в клинике осведомлен не был, и, насколько знала Катя, ни один коллега Володи Сидорова, ни он сам не пересекали порога «Medicine of future», не считая одного тихо проведенного в неурочное время обыска. Вероятно, к такому тактичному решению вопроса их принудила Маргарита Берретти, трепетно относившаяся к репутации клиники. Сама Маргарита последние дни выглядела мрачной и собранной. А может, это Кате так казалось, а на самом деле все было как всегда? Но сама Катя с трудом продержалась два дня, прежде чем проговориться девчонкам о случившейся с ней и остеопатом истории. Ведь что бы ни говорила ей Амалия и какие бы доводы ни приводила, Катя в глубине души продолжала считать Александра Вадимовича жертвой чудовищного недоразумения и была свято уверена, что не сегодня завтра все обязательно разъяснится и светлое имя остеопата Вютриха очистится от грязи и засияет в памяти знавших его людей чистым светом… Конец этой возвышенной фразы у Кати никак не складывался, хотя она даже записывать ее пыталась, словно готовилась выбить на надгробном камне.

Разоткровенничалась Катя с подругами во время обеда. Девчонки вытащили ее в «Сладкоежку», для «поднятия духа», потому что Катя после возвращения из отпуска была подавлена, бледна и уныла, и к тому же на носу Новый год, а Маргарита под предлогом трагической кончины сотрудника отменила в клинике корпоратив. Надо же хоть как-то друг друга с наступающим поздравить? Тут-то и зашел разговор о Вютрихе, и Катя не выдержала. Выслушав очередную бредовую версию его гибели от рук нанятых ревнивым мужем одной из пациенток бандитов, она не сдержалась и вывалила им всю историю с похудением, Викой, смертью Муромцевой, падением Лены с эскалатора, охотой за ней самой, аварией, в которой участвовала машина остеопата, и смертью Вютриха от рук неизвестного убийцы.

– Вау! – восторженно всплеснула руками Настя, секретарша Маргариты. – И ты молчала? Ну, Катерина, да это покруче любого Джеймса Бонда. Неужели за тобой и правда убийца охотился? Ужас!

– А этот Вовка Сидоров, он симпатичный? – не дала Кате ответить на предыдущую реплику Ксюша, заинтересовавшаяся другим аспектом истории. – Ты к нему присмотрись. Мужчина, спасший девушку от беды, как правило, на ней женится. Это типа синдрома какого-то. Ну, как медсестры влюбляются в пациентов, – со знанием дела покивала Ксюша.

– Ксю, не отвлекайся на глупости! – одернула ее Настя. – Так что там с убийцей?

Катя уже горько жалела, что не сдержалась и вывалила все подругам. Теперь они ее будут мучить не меньше месяца расспросами и комментариями. Пока другой сенсации не случится, более интересной. Что было весьма сомнительно.

– Да не знаю я точно, – постаралась уйти от ответа Катя. – Может, еще по пирожному закажем?

– Давай, – согласилась Настя. – А когда же все случилось?

– Когда я на больничный ушла. Я у подруги пряталась, – нехотя объяснила Катя, горько сожалея о своей несдержанности.

– Ну надо же! А когда Вютрих эту тетку сбил? – не отставала Настя.

– Не сбивал он никого! – рассердилась Катя. – Это просто недоразумение. Они сами еще ничего точно не знают. Экспертизы ждут.

– Да тебе просто Вютриха жалко, все знают, что ты к нему неровно дышишь, – усмехнулась Ксюша, вонзая ложку в очередное пирожное.

– Что? – вспыхнула Катя.

– Да ладно тебе, – успокоила ее Настя, – ничего в этом нет такого. Он был мужик симпатичный и многим нравился. Ты же на него не вешалась. Так что расслабься и дыши ровно. Но вот в совпадения я не верю. Так что, какой бы он там раскрасивый ни был, а тетку эту, думаю, сбил он сам. Когда это, кстати, было?

– Авария случилась за два дня до его смерти, в понедельник. Здесь, на Марата, – неохотно ответила Катя. – И если бы это он был виноват, уж наверняка машину нашли бы быстрее, ведь она у него всегда недалеко от офиса припаркована, – закончила упрямо.

– А во сколько эта авария случилась? – неожиданно посерьезнела Настя.

– Между четырьмя и пятью, кажется. А какая разница?

– И пятью? – Брови Насти сошлись на переносице. – Странно. Может, ты что-то путаешь? Точно в понедельник?

– Ну да. А что? – пожала плечами девушка, все еще надеявшаяся замять тему.

– А то, что я видела его примерно в это время.

– Где? – тут же вскинулась Катя.

– В Пассаже, возле метро. Я в этот день пораньше с работы отпросилась, меня подруга на день рождения пригласила, обещала с интересным парнем познакомить, ну я, дура, с работы сорвалась, в салон успела забежать, платье новое купила, а парень оказался урод уродом. Полный отстой. Тупой и самодовольный. Еле от него слиняла, – делилась наболевшим Настя, совершенно забыв об остеопате и увлекшись воспоминаниями о собственных неурядицах.

– Настя, ты про Вютриха говорила, – пришлось Кате вернуть ее к нужной теме.

– Ах да, – спохватилась секретарша. – Так вот. Сорвалась я пораньше, еще подарок надо было купить, все, как всегда, в последний момент. Времени бегать по магазинам уже не было, я в Пассаж и заскочила. Еле-еле подарок нашла, цены такие!

– И что купила? – заинтересовалась Ксюша, которая имела чудную привычку цепляться за мелочи.

– Шарф, длинный такой, с финтифлюшками. На него как раз скидка была. Я бы и себе взяла, но цвета подходящего не было.

– Настя, с Вютрихом что? – чуть не заорала на подругу Катя, чувствуя, что нервное напряжение достигает у нее критического уровня.

– Да ничего, – тут же надулась Настя. – Стоял внизу, возле эскалаторов, в середине зала, и кого-то ждал. Я пока по магазинам болталась, он все еще там отсвечивал. Я специально проверяла, боялась случайно с ним столкнуться. Я ведь Берретти с три короба наврала, когда с работы отпрашивалась. А столкнись я с Вютрихом, он мог бы меня заложить. Что я не бабушку больную навещаю, а по магазинам бегаю.

– Во сколько точно это было? – напряглась Катя.

– Ну, – подняла глаза к потолку Настя, – пришла я туда в начале пятого. Точно в пятнадцать минут и пробегала до пяти. И когда я пришла, он уже был на месте. Еще звонил кому-то и ходил взад-вперед. Психовал, наверное, что дамочка опаздывает.

– С чего ты взяла, что дамочка? – рассердилась Катя, у которой создалось устойчивое мнение, что весь белый свет от полиции до бывших коллег ополчился на несчастного Александра Вадимовича.

– А кого еще он мог ждать в таком месте? – фыркнула насмешливо Настя. – Школьного товарища?

– Так. Сиди не двигайся, – непривычно властно скомандовала Катя. – Я Вовке Сидорову позвоню.

– О! Точно! – обрадовалась Ксюша. – Скажи ему, пусть сюда подтягивается, заодно на него посмотрим.

Катя это дурацкое замечание даже комментировать не стала. Она крепко ухватилась рукой за Настю, словно та могла сбежать, и, позвонив Володе, сухо, коротко, по-деловому сообщила, что у нее имеется важный свидетель по делу Вютриха и обе они немедленно едут к нему. После чего быстренько собрала упирающуюся Настасью и, поймав такси, доставила ее на Захарьевскую.

Сначала Володя не придал особого значения сообщению секретарши директора и, наверное, вообще оставил бы его без внимания. Но в кабинете был Капустин, а он вопрос пустяковым не счел. Подробнейшим образом допросив Настю и по всей форме составив протокол, Капустин подвел Володю к очевидному выводу. Остеопат никаким образом не мог совершить наезд на Руденко, поскольку именно в этот промежуток времени находился в Пассаже.

– И знаешь, лейтенант, я лично не удивлюсь, если выяснится, что его туда заманили специально, – подвел итог Капустин, едва они с Володей остались наедине.

– Кто и с какой целью? – демонстрируя свое категорическое несогласие, сердито спросил Володя. – Может, он просто алиби себе обеспечивал? Пока его подручный Руденко сбивал.