Татьяна Коган - Отпусти своего демона
– Я в бар. Кто что пить будет?
– Я бы твоей крови выпила, – сердито призналась Полина. – Так что возьми в баре нож и трехлитровую банку…
Три дня спустя друзья собрались дома у Света, чтобы оценить его новую татуировку. Полина сияла, как новый пятак, и то и дело разворачивала Артема боком к себе, чтобы полюбоваться изображением на плече и в сотый раз сфотографировать его. Нарисованный ею эскиз смотрелся на человеческом теле еще лучше, чем на бумаге. Мастер не подвел, исполнил все идеально.
– Когда, ты говоришь, у тебя съемки начинаются? – Никита развалился в кресле и потягивал пиво. – Через две недели? У тебя там будут сцены с голым торсом? А то ведь с такой татухой теперь самое оно.
– Вообще, если ты не уловил, то это не порнуха, а нормальный фильм, – хмыкнул Артем, хватая со стола футболку и пытаясь надеть ее.
– А что, в нормальном кино нельзя посветить красивым телом? – улыбнулась Полина, отбирая у него футболку и пряча за спиной. – Ходи пока так, я еще созерцаю.
– Блин, да сколько можно? Раздела меня, как раба на рынке, и изучает!
– Все правильно делает, – кивнула Оксана, усаживаясь на подлокотник кресла и опираясь локтем на Никитино плечо. – Все-таки это ее триумф! Пол, ты ведь этого товарища долго на тату подбивала, да?
– Ну, вообще-то он сам хотел, просто не решался, – мягко улыбнулась Полина. – А я тихонечко капала на мозги.
– Это вы, девки, умеете, – хихикнул Никита и тут же ойкнул, получив подзатыльник от Оксаны. – Да чего ты такая резкая, – повернулся он к подружке. – Я же шучу.
Свет взирал на перепалку друзей с благодушной отстраненностью. Состав их компании окончательно устоялся, плохие времена остались позади, и впереди маячили хорошие перспективы. Кто бы мог подумать, что жизнь бывает такой увлекательной и приятной? Впервые за долгое время Свет просыпался и засыпал с улыбкой. Иногда его посещали мысли о прошлом, но он тут же отгонял их, не позволяя себе зацикливаться на сожалениях и укорах совести. Плохие воспоминания не вписывались в новую радужную реальность. Может быть, потом он вернется к унылой рефлексии, но сейчас… Сейчас Артему хотелось счастья. Эгоистичного, всепоглощающего, про которое пишут в сентиментальных книгах и которое так редко кто-то испытывает на самом деле. Свет осознанно блокировал все, что могло испортить ему настроение. И, похоже, у него это получалось. Иногда, чтобы обрести истинную радость, нужно не замечать плохого, не слышать плохого, не говорить плохого. Самообман? Разумеется. Но этот самообман приносит грандиозные результаты…
– Я прошу внимания! – громко проговорила Полина и, заметив обращенные на нее взгляды, продолжила: – У меня есть заявление.
Оксана хитро прищурилась, но от комментария воздержалась. Она знала, о чем пойдет речь, и была готова поддержать подругу.
– Недавно мы говорили о том, что каждый из нас может озвучить свое желание и другие его поддержат – морально или физически – в зависимости от необходимости. – Полина села на диван, но тут же встала, заметно волнуясь. – Никита уже получил свое, Артем тоже. Думаю, пришла моя очередь.
– Валяй, Пол, признавайся в своих тайных страстях, – беззлобно подначил ее Никита.
Полина недобро улыбнулась:
– Я бы очень хотела твой мизинец.
– В смысле? – глупо хмыкнул Никита.
– В прямом смысле, – с серьезным выражением лица ответила она. – Ты мой друг, и я не прочь иметь что-то на память о тебе. Поэтому прошу тебя подарить мне свой мизинец с ноги. Я буду хранить его в красивой стеклянной баночке. Когда рана заживет, ты даже не заметишь, что у тебя нет мизинца. От него ведь все равно никакой пользы.
Оксана не выдержала и расхохоталась. Артем заулыбался. Никита выругался.
– Вот ты овца! Я почти поверил!
– А если серьезно, Пол. – Свет воспользовался моментом и надел футболку. – О чем ты собиралась попросить?
– Не столько попросить, сколько поставить вас перед фактом. – Полина помолчала. – Я планирую встречаться с Данилой.
В повисшей тишине было отчетливо слышно тяжелое дыхание Никиты.
– И ты что, хочешь, чтобы мы помогли тебе в вашу первую брачную ночь? – выплюнул он саркастично.
Полина перевела на него холодный взгляд.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы приняли эту новость и воздержались от комментариев.
Снова воцарилось молчание. Свет отошел к окну и долго стоял, изучая пустую улицу. Его поза выдавала крайнюю сосредоточенность и напряжение. Наконец, он еле заметно вздрогнул, будто принял важное решение. Обернулся и ровным голосом произнес:
– Без проблем, Пол.
– Отлично! – хлопнула в ладоши Оксана и порывисто встала. – В таком случае я озвучу и свое желание тоже. Мне понадобится от вас определенная помощь. Так что приготовьтесь, запрос не из легких. – Она выдержала паузу и торжественно улыбнулась. – Я бы хотела…
* * *Два пятна – красное и черное – с громким ревом неслись по ночной трассе. Они обгоняли ехавшие машины так лихо и стремительно, словно те стояли на месте. Два мотоцикла летели вровень, ни в чем не уступая друг другу. Стрелки обоих спидометров уже перевалили за 200 километров в час, и казалось, что быстрее уже невозможно. Только отчаянный храбрец или смертник – что зачастую одно и то же – мог рисковать на мокром после дождя асфальте при плохой видимости, посреди автомобильного потока.
На одном из участков дороги красному «Сузуки Хаябуса» удалось вырваться вперед. Он медленно, но уверенно наращивал скорость, постепенно увеличивая отрыв. Несколько секунд водитель черного «Кавасаки Зизер» как будто бы смирился и не предпринимал попыток догнать соперника – и тот уже мысленно ликовал, празднуя заслуженную победу.
Внезапно впереди появилась преграда – из-за аварии возник затор. Две полосы перегородило, поток нервно и затрудненно двигался в объезд. Автомобили толкались в трех оставшихся полосах, соревнуясь в нахрапистости, стремясь протиснуться быстрее других. О том, чтобы проскочить на большой скорости между прижатых боками машин, не могло быть и речи. «Сузуки» вынужденно затормозил, пытаясь отыскать свободный путь.
Пилот «Кавасаки» упал грудью на бак, сливаясь с мотоциклом, превращаясь в единый живой организм. Окружающий мир исчез, рассыпался в прах. Отныне существовала лишь пара аналоговых циферблатов и узкая полоска ветрового стекла. Он устремился прямо в гущу затора, туда, где оставался опасно узкий проезд.
Сторонний наблюдатель увидел бы, как сумасшедший мотоциклист на высокой скорости вклинивается в железный гудящий лабиринт и отчаянно лавирует между машинами, обходя их, как расставленные на доске шашки, перестраивается из ряда в ряд, почти касаясь хромированным крылом чужих бамперов… Сам же пилот «Кавасаки» видел перед собой только уходящую к горизонту дорогу, от которой его отделяли несколько последних препятствий. Он пронесся между бортами грузовика и седана, обогнул неповоротливую «Газель» и, подрезав разгонявшийся внедорожник, выехал на свободную трассу.
Легкое движение кистью – и феноменальное ускорение с оглушительным воем бросило гипербайк вперед. За считаные секунды скорость достигла отметки 250 км/час и продолжала увеличиваться. Мощное черное чудовище с устрашающими паучьими глазами фар мчалось в бесконечность, жадно глотая километры. Остались позади растерянные крупные цилиндры, и нахохлившиеся вдоль трассы многоэтажки, и сиротливые дорожные указатели, и красный «Сузуки Хаябуса»…
Миновав стоявший у обочины джип, водитель которого размахивал белой тряпкой, «Кавасаки» замедлился, проехал еще немного и завернул на заправку. Там его уже ждала компания из шести человек.
– Ай да крутяк! – воскликнул один из них, когда байк остановился рядом. – Как я правильно сделал, что поставил именно на тебя! Спасибо, братан!
Остальные мужчины не демонстрировали подобного возбуждения, но не преминули поздравить победителя. Кравцов кивнул, слез с мотоцикла и снял шлем. Пригладил волосы и улыбнулся, глядя на подъезжающий «Сузуки».
– С этим камикадзе я больше гонять не буду, – сердито выкрикнул пилот, изрядно рассмешив присутствующих. – Он вообще берегов не видит.
– Да ладно тебе, Паша, кто бы говорил! – возразил здоровый детина с бородой, в кожаных штанах и байкерской куртке. – Все мы тут камикадзе. А иначе какое веселье?
– Точно, никакого, – охотно подтвердил кто-то.
– Отличный был заезд, – согласился другой. – Особенно для Критика, да?
Критик – веселый мужичок, который первым приветствовал Джека, радостно гаркнул:
– Мне на этой неделе везет. Тьфу, чтобы не сглазить. Ладно, хорош базар разводить. Где там наше с Джекилом бабло? Берем и сваливаем, пока менты не прочухали.
Здоровяк с бородой сходил к своей машине, достал что-то из бардачка и вернулся. Джек взял деньги и не считая сунул в карман комбинезона.
– Ладно, до скорого! – Он сел на мотоцикл, помахал рукой и тут же газанул, как реактивный самолет на форсаже.
