Андраш Тотис - На острие меча
Кадзе нажал кнопку звонка. Двое сопровождающих прижались к стене по обе стороны двери — правая рука под пальто, в любой момент готовая выхватить оружие, — но шеф невозмутимо стоял прямо против «глазка». Ему была понятна реакция подчиненных, однако он промолчал. Ведь не они же ужинали с Адзумой в фешенебельном увеселительном заведении… Кадзе сознавал, что полицейским кажется странным его поведение, но это ничуть не смущало его. Гораздо хуже было, что в квартире не спешили открыть дверь. Согласно достигнутому уговору, Аракава должен быть дома. Неужели Адзума нарушил соглашение? Вряд ли, какой ему смысл! Кадзе вновь нажал на кнопку звонка и с трудом подавил в себе желание забарабанить в дверь кулаками.
— Прикажете взломать дверь, Кадзе-сан?
Шеф, помедлив с ответом, повернул ручку двери. Дверь отворилась, и Кадзе вошел в квартиру. Медленно, внутренне напряженный, шел он вдоль узкой прихожей и слышал, как за спиной полицейские, поочередно прикрывая друг друга, следуют за ним. Если им с тыла уготован какой-либо сюрприз, то первая пуля достанется шефу. Мысль эта не вызвала у Кадзе особого восторга. Ускорив шаги, он подошел к двери слева и толчком распахнул ее. Выстрелов не последовало, равно как и приветствий или вопроса, что ему угодно. В комнате не было ни души. Полицейские очутились в гостиной, обставленной на европейский лад: диван и кресла со светлой обивкой в мелкий цветочек, журнальный столик со столешницей из дымчатого стекла, секционный шкаф — на взгляд Кадзе, слишком громоздкий — с проигрывателем и телевизором в одном углу и баром в другом.
Кадзе сделал сопровождающим знак убрать оружие. Теперь-то он точно знал, что спешить им некуда, и неторопливо, словно в музее, принялся рассматривать картины на стене. Английский пейзаж, на заднем плане — замок, на переднем — руины какой-то округлой постройки. Дамы в узких, длинных платьях и с кружевными зонтиками праздно беседуют в парке. Старинная гравюра и фотография прошлого века с изображением Оксфорда.
— Сэнсей… — раздался голос позади, и Кадзе медленно обернулся. — Пройдите к нему в кабинет. И можно без предосторожностей: больше он уже никому не причинит вреда…
Сегодня они не запускали видеопленку и не занимались тренировкой. Четверо молодых людей, прихлебывая горьковатый чай, ждали главаря. Все были одеты одинаково: просторные, не стесняющие движения шаровары, трикотажный свитер свободного покроя, туфли на резиновой подошве. Мечи лежали рядом на татами, у каждого под рукой. Бойцы перестали трепетать перед трудным заданием, им осточертели бесконечные тренировки, и теперь уже хотелось одного: чтобы поскорее все было позади. Ведь до сих пор они только и делали, что отрабатывали комбинацию или смотрели видеозапись — поначалу со страхом и восхищением, а затем постепенно постигая трюки противника. С этим вставали по утрам, с этим ложились спать, и эту картину боя видели во сне. Теперь они изучили своего противника досконально. Знали, что он проворнее, стремительнее, чем они. И знали, что при всей его стремительности ему не выстоять против четверых. Они больше не роптали, что вынуждены разделаться с ним в поединке на мечах, а напротив, были горды выпавшей им честью и с нетерпением ожидали схватки.
Главарь так и не пришел. Он позвонил по телефону и велел отправляться. Молодые люди переглянулись, словно ища поддержки друг у друга. Затем взялись за мечи, и прикосновение к оружию заставило их сердца биться учащеннее. Бойцы встали, потянулись всем телом, напоследок проделали несколько упражнений для разминки, после чего оделись, спрятали оружие под пальто и вышли из дома.
Глава четырнадцатая
Куяма припарковал машину на служебной стоянке. Он показал полицейское удостоверение, однако охранник заявил, что в данном случае это роли не играет, и побежал к телефону советоваться с начальством. Куяма тем временем сидел в машине, не спуская глаз с подъезда. Он знал, в котором часу Миеко должна прийти на перевязку. Возможно, ей придется обождать, да и перевязка займет, вероятно, минут двадцать, однако если ему повезет, то девушка появится с минуты на минуту. Не обращая внимания на охранника, с озабоченным видом околачивающегося поблизости, Куяма следил за входом. Утро выдалось холодное, прохожие ежились под порывами осеннего ветра. В последнее время отец вроде бы смирился с тем, что Куяма иной раз пользуется его черным «ниссан-президентом»: бывают ситуации, когда необходимо пустить пыль в глаза, а солидный, черный лимузин как нельзя лучше подходит для этой цели. Куяма рассудил, что сейчас именно такая ситуация. Он чувствовал, что не нравится Миеко, хоть понять не мог почему. Он всегда пользовался успехом у женщин, бывали у него приятельницы и гораздо красивее этой Миеко, остается только самому себе удивляться, что он в ней нашел. С девушками подобного типа Куяме приходилось иметь дело, хотя эти японские «куколки» не в его вкусе. С одной из них Куяма крутил роман после расследования убийства Адзато.
Из подъезда высыпала целая группа людей, и Куяма наклонился вперед, чтобы разглядеть их получше: две девушки и с десяток ребятишек. Дети в ярких плащах-дождевиках и красных панамках, у каждого в руках воздушный шарик, полученный, вероятно, в награду за храбрость.
Молодой сыщик едва не прозевал «объект наблюдения». Позади него нетерпеливо сигналили, требуя освободить стоянку, охранник взволнованно объяснялся с водителем, а тем временем против входа в больницу остановилась машина «скорой помощи» и в дверях показались две молоденькие сестрички в белых халатах. Вместо того чтобы направиться к заднему люку машины, они подошли к водительской кабине и начали пересмеиваться с шофером. Короткие халаты вздернулись, обнажая девичьи прелести, когда барышни наклонились к окошку.
Миеко шла на удивление быстрой походкой. Трудно предположить, что миниатюрные ножки способны семенить так быстро… Девушка шла с хмурым видом, не глядя по сторонам, словно до других людей ей и дела не было. По чистой случайности Куяма заметил ее, когда она уже собиралась повернуть за угол, к станции метро.
Куяма включил мотор. Обогнул маневрирующую впереди «хонду» и выжал газ до отказа. Свернув направо, за угол больницы, он обогнал Миеко: затем остановил машину, выскочил и успел распахнуть правую дверцу как раз перед проходившей мимо девушкой. Миеко замерла от неожиданности.
— Благодарю, — сухо произнесла она, — но, право же, в этом нет никакой необходимости.
— Да полно вам… — Куяма мягко подтолкнул ее к дверце, но, почувствовав, как напряглось под его рукой плечо Миеко, отпустил девушку. — Простите, — сказал он, — у меня и в мыслях не было похищать вас насильно.
— Знаю, но… — Миеко, вздохнув, покачала головой и села в машину.
Куяма с облегчением захлопнул дверцу и, обежав машину, занял свое место за рулем.
— Куда вас отвезти?
Девушка, не поворачивая головы, скосила глаза на Куяму.
— А куда бы вам хотелось?
Куяма включил мотор и, рванув с места, влился в поток машин. Разиней он сроду не был и гасил самые высокие подачи. И сейчас он замешкался с ответом вовсе не потому, что заметил в тоне Миеко явный вызов. Просто он чувствовал себя с ней неуверенно. Девушка ему очень нравилась, а вот она не слишком-то расположена к нему. Уж не задумала ли Миеко оставить его в дураках?
— Домой, — ответил он наконец. И чтобы не оставалось недомолвок, добавил: — Ко мне домой.
Аракава погиб не от удара мечом. Он покончил с собой, приняв большую дозу снотворного. Его обнаружили мертвым в кабинете, который вполне мог бы служить местом действия для персонажей романа Mosjvia; он сидел за массивным письменным столом черного дерева, уткнувшись головой в столешницу, а у локтя его лежал сложенный вчетверо листок — письмо, адресованное полиции. Кадзе не был удивлен таким поворотом дела. Единственное, чему приходилось удивляться, — как это он сам не предвидел подобного. Главарь якудза сдержал свое слово: он обещал выдать правосудию преступника, который чистосердечно признается в своих деяниях, и вот вам, получайте. Кадзе пока еще не притрагивался к письму, но относительно его содержания сомнений быть не могло. За убийствами, замаскированными под харакири, стоял Аракава. В преступлениях он сознается, однако от допроса ушел.
Разумеется, этого и следовало ожидать, думал Кадзе. Хотя вряд ли удалось бы предотвратить такой исход. И все же, может, подоспей они пораньше… а-а, да что теперь казнить себя задним числом!…
Шефу не было нужды отдавать распоряжения. Сопровождавшие его полицейские сами вызвали подмогу, и, пока господин Кадзе стоял, задумчиво уставясь на труп преступника, эксперты принялись за свое привычное дело. Что, если Аракава не по своей воле ушел из жизни?… Кадзе прекрасно понимал, чем это обернется. Вместо того чтобы с чистой совестью закрыть дело, придется продолжить расследование. А отыскать убийцу Аракавы будет нелегко… если, конечно, не заключить очередную сделку с главарем якудза.
