Наталья Александрова - Рыжий кот в темной комнате
Чтобы не пользоваться мобильником, а то шустрые менты вычислят ее по номеру, Надежда попросилась позвонить у девушки за стойкой при входе. Та протянула ей переносной телефон.
Этот разговор Надежда провела полушепотом. Она проговорила в трубку несколько фраз и на последующие вопросы отвечать не стала, просто отключилась.
Капитан милиции Русаков положил телефонную трубку и повернулся к своему коллеге Белякову.
– Женщина звонила, – проговорил он усталым голосом человека, который только что закончил разгружать вагон муки и увидел, что его ждет еще один, точно такой же. Только мука на этот раз не пшеничная, а ржаная.
– Молодая? – машинально осведомился Беляков.
– Вряд ли… – машинально же ответил Русаков. – Да при чем тут это? Молодая, старая… Говорит, что знает, кто сбил того человека на улице Постышева. И говорит, что эти люди будут сегодня совершать кражу в районе почтамта, в Чертогонском переулке. Надо ехать. Есть возможность взять их с поличным.
Наезд со смертельным исходом на улице Постышева тяжелым камнем висел на шее у Русакова и Белякова. Даже не камнем, а мельничным жерновом. Как назло, при том наезде присутствовал корреспондент крупной городской газеты, в тот же день в газете появилась статья под хлестким заголовком «Куда смотрит милиция», и непосредственный начальник двух доблестных капитанов взял это дело под свой персональный контроль. И дал им на его расследование одну неделю.
– Это уже третий звонок за два дня, – напомнил коллеге Беляков. – Вчера мы с тобой поехали по звонку. Еще и группу захвата по тревоге подняли. Помнишь, чем все кончилось?
Русаков очень хорошо помнил. Они подкараулили подозреваемого возле подъезда, группа захвата произвела задержание по всем правилам, как говорится, без шума и пыли, но когда его доставили в отделение – выяснилось, что у него стопроцентное алиби: в момент совершения наезда он находился в служебной командировке в стране с красивым названием Кот-д’Ивуар. А сигнал в милицию поступил от его соседки, которая была на него зла из-за кота. Этот кот регулярно проникал на балкон соседки и объедал у нее традесканцию и цветок с длинными перистыми листьями, называемый в народе тещин язык.
– Что, опять хочешь перед ребятами из группы захвата дураком выглядеть? – проговорил Беляков.
– Нет… – вздохнул Русаков, почесав в затылке. – Очень не хочу. Но ехать все равно надо. Других реальных зацепок у нас нет, а шеф от нас не отстанет, ты же его знаешь.
– Ты хоть пробей этот звонок, – посоветовал Беляков напарнику.
– Да ребята из технической службы сейчас каждый звонок на наш номер пробивают.
– Каждый? – Беляков изменился в лице. – А мне же сюда Ленка звонила… вот блин, еще настучат жене! У нее в техотделе приятельница, Люся Спиридонова!
– Думать надо, – мстительно проговорил Русаков. – Зачем ты ей этот номер дал? Звонила бы на мобильный…
– Ага, все звонки на мой мобильный жена проверяет… обложила, понимаешь…
Разговор грозил затянуться и уйти в сторону, но Русаков прервал его волевым методом:
– Как ты хочешь, а ехать надо. Можем на этот раз не вызывать группу захвата. Если это ложный вызов – меньше позора, а если не ложный… как-нибудь сами справимся.
– Может, хоть звонка из техотдела дождемся? – тоскливо проговорил Беляков.
– Некогда! – отрезал его напарник. – На мобильный мне позвонят!
Через полчаса они сидели в машине, припаркованной неподалеку от старинного особняка барона фон дер Везеля и внимательно следили за переулком.
– Зря мы тут время тратим, – уныло проговорил Беляков, доставая из кармана пакетик с орешками. – Пустой номер! Сколько мы тут еще проторчим? У нас там, может, разгул преступности, а мы здесь время впустую тратим…
– Дай орешков, – попросил его напарник.
Капитаны дружно захрустели, и в это время в кармане у Русакова зазвонил мобильный.
– У тебя мобильный звонит, – сообщил Беляков. – Послушай.
– А то я не слышу! – огрызнулся Русаков. Он расстроился – хотел ведь поставить телефон на вибровызов, чтобы звонок не выдал их с напарником в самый решительный момент! Тем не менее он прожевал последний орешек, поднес телефон к уху, внимательно выслушал сообщение и повернулся к Белякову: – Из техотдела звонили.
– Ну? – поторопил его Беляков, которому крайне не понравилось выражение лица напарника.
– Тот звонок был из частной психоневрологической клиники.
– Откуда? – переспросил Беляков.
– Из частной клиники.
– Нет, ты там еще одно слово говорил, – напомнил ему напарник. – Из какой клиники?
– Психоневрологической, – нехотя повторил Русаков.
– Ага! – злорадно выдохнул Беляков. – Значит, проще говоря, из сумасшедшего дома!
– Ну, не совсем… – уныло протянул Русаков. – Частная клиника… это немного другое дело…
– Из частного сумасшедшего дома. – Голос Белякова был полон сарказма. – И по звонку из сумасшедшего дома ты вытащил меня с рабочего места, и мы сидим тут, как два идиота, которым тоже самое место в сумасшедшем доме…
– Погоди! – оборвал его Русаков. – Волдырь!
– Только учти, – продолжал злорадствовать Беляков, – частный нам не светит! У нас на него средств недостаточно! Нас с тобой в случае чего засадят в самую захудалую психушку…
– Да погоди ты! – зашипел на коллегу капитан Русаков. – Говорю тебе – Волдырь!
– Что? – Беляков удивленно уставился на напарника. – Какой еще волдырь?
– Гришка Волдырь! – прошипел Русаков, пригибаясь. – Рецидивист! Он у нас второй год в розыске!
– Гришка Волдырь?! – Беляков проследил за взглядом Русакова и тоже пригнулся. – Точно! Мать честная, он! И с ним еще какая-то морда уголовная!
Действительно, по переулку, воровато оглядываясь по сторонам, шли два очень подозрительных типа. Один из них бережно нес какой-то прямоугольный предмет, завернутый в холстину.
– Группу захвата вызывать поздно, – тоскливо проговорил Русаков.
– Поздно, – согласился его напарник.
– Придется самим брать.
Русаков достал из бардачка табельное оружие, снял с предохранителя и выскользнул из машины. Беляков, чувствуя себя немного не в своей тарелке, последовал за ним.
Двое уголовников шли перед ними, вполголоса переговариваясь.
– Начинаем на счет «три», – прошептал Русаков, прибавляя шагу. – Я беру Волдыря, ты – второго…
Беляков кивнул.
– Раз, два…
Капитан не успел сказать «три», потому что из-за угла выехала на полном ходу черная машина, пронеслась мимо подозрительной парочки, из окна машины высунулась рука в перчатке и выхватила из рук Волдыря загадочный прямоугольный предмет.
– Эй, это что… – начал было говорить Волдырь, но закончить фразу ему не удалось.
– Три! – выкрикнул у него за спиной капитан Русаков.
Вслед за этим два капитана бросились вперед с табельным оружием в руках.
– Руки вверх! Не двигаться! – выкрикнул Русаков.
– Не двигаться! Руки вверх! – поддержал его напарник. Порядок слов был другой, но смысл от этого не менялся, как не меняется сумма от перемены мест слагаемых.
– Вот те хрен! – отозвался Волдырь и кинулся к стоявшей у тротуара машине. Он успел втиснуться на водительское сиденье и повернуть ключ зажигания. Однако машина не завелась. В следующую секунду рядом с ним оказался капитан Русаков с пистолетом в руке.
– Я же сказал – не двигаться! – проговорил он, защелкивая на запястьях Волдыря наручники.
Второго уголовника уже скрутил проворный Беляков.
Еще через час начальник отделения вошел в комнату для допросов.
– Ну что – дают показания? – осведомился он, благожелательно взглянув на своих подчиненных.
– Дадут, товарищ подполковник! – отчеканил Русаков. – Куда денутся? Машина, на которой они приехали, числится в угоне, на Волдыря материалов выше крыши… между прочим, есть улики, указывающие, что ограбление депутата Курносова – тоже их работа. Ну а в том наезде они сознаются, никуда не денутся! Даже если не сознаются – технический отдел поработает с машиной… та машина все еще у нас, наверняка следы какие-то остались…
– А что там с их сообщником? – поинтересовался начальник. – Вы говорили, там еще кто-то был.
– С сообщником хуже, – вздохнул Русаков. – Номер машины был замазан грязью, лицо водителя мы не разглядели… Если только они его назовут… – Капитан кивнул на криминальную парочку, но в голосе его не было энтузиазма.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Волдырь? – сурово осведомился подполковник.
– Хочу… – вздохнул уголовник. – Вот все говорят – немецкие машины хорошие, а по мне – барахло! В самый нужный момент не завелась! «Жигуль», и тот лучше!
В то же самое время с Выборгского шоссе неподалеку от поселка Сертолово свернула на пустынный проселок черная машина с заляпанными грязью номерами. Проехав по проселку около трех километров, машина остановилась и несколько раз мигнула фарами. Тут же из-за поворота дороги выехал золотистый «ягуар» и остановился в нескольких метрах от черной машины. Наступила гулкая, звенящая тишина.
