Ольга Тарасевич - Смертельный аромат № 5
– Да уж, в постель тоже сразу прыгать нельзя. Проклятая психология самцов. Если женщина сразу проявляет интерес – то мужчина интерес теряет, – ворчала Лика, открывая новостные сайты. Пару минут она молча смотрела на экран, а потом воскликнула: – Какой кошмар! Светка погибла!
Она быстро набрала номер Сухановой, но ее телефон был отключен.
Крошка-«Самсунг» запел «Наша служба и опасна, и трудна», и Лика заголосила:
– Седов! Ты не представляешь, что произошло! Я в шоке. Открываю сайт, а там!
– Я рад, что с тобой все в порядке. За этим, собственно говоря, и звонил. В сводке происшествий прочел, забеспокоился, – в голосе Володи слышалось облегчение. – Слушай, бардак полнейший творится. Сама видишь, что происходит. Я тебе по-дружески советую: завязывай ты с моделями якшаться. Не ровен час, по чердаку получишь. Я же тебя, мать, знаю как облупленную. Без мыла в любую дырку залезешь.
– Эх, Седов, ты меня переоцениваешь. Нет у меня следовательского таланта. Вот подозревала Платова. А Света ведь в его агентстве работала. Теперь не знаю, что и подумать.
– А ты не думай! Статьи пиши. Или ваяй очередной бестселлер. Мне Людмила уже всю плешь проела, когда принесешь следующую книжку Вронской.
Лика оживилась:
– О, слушай, придумала. А давай сделаем так. Ты заберешь это дело себе. Найдешь убийцу. А я быстренько напишу новый детектив. Тебе лавры гениального сыщика, мне гонорар, а Люде – пару часов беззаботного чтения, а? Если честно, мне этот Ковалев не нравится. Старый он. Тормознутый какой-то. Топчется на одном месте и производит впечатление человека, у которого ну совершенно никаких идей нет по поводу произошедшего!
Седов рассмеялся. Это только в Ликиных книжках так бывает: что все дела ведет списанный с него персонаж. А в жизни, к счастью, есть коллеги. Дело он у Ковалева забирать не имеет права. Процессуально это невозможно. Да и желания нет никакого. Тут бы со своими трупами расхлебаться. А насчет оценки Ковалева она не права. Нормальный он мужик. Опытный, хваткий. Не всегда сразу можно убийцу вычислить. Они следователи. А не волшебники.
– Короче, Лика, я тебя предупредил. Не лезь никуда. Обещаешь?
Выслушав Ликино «не обещаю», Седов, не прощаясь, обиженно отключился, и Лика еще раз набрала номер Ирины.
– Абонент отключен или находится вне зоны действия сети, – проскрипел в динамике металлический голос.
Лика побродила по квартире, предусмотрительно отыскав в грудах мусора тапочки. И поняла: звонить Ковалеву не имеет смысла. Конечно, хочется узнать все подробности. Но, во-первых, занят сейчас Тимофей Аркадьевич. После таких происшествий всегда масса забот: допросы свидетелей, оформление документов. А во-вторых, все-таки он мужик старой закалки. Тайну следствия хранит свято, материалами не делится. Информации у нее, чтобы заинтриговать следователя и заодно все разнюхать, не имеется. Так что пролетает она, как фанера над Парижем.
– Что же делать? – твердила Лика, нервно прохаживаясь по коридору, соединяющему спальню и кухню. – Надо попытаться рассуждать логически. Итак, абстрагируюсь от мерзавца Платова и думаю: кто может убивать девочек-моделей. Сами девочки – устраняют конкуренток. Но смерть Светы как-то в эту теорию не вписывается. Идем дальше. Убивать девочек может… Конечно же! Какой-то псих-маньяк. Иначе не объяснить. Я все пыталась вычислить убийцу в модельной среде, из числа тех людей, которые были в Париже. А этот псих не имеет к агентствам прямого отношения. Но он вполне мог тоже приехать в Париж. Следил за Вестой, следил за Катей, потом убрал Свету. Мотив его действий? У психически больных своя логика. Все просто: услышал голос, который ему сказал, что манекенщицы фактом своего существования чего-то там нарушают в этом мире. Или, может, этот псих не полный псих, а так, слегка повернутый. Одна манекенщица не ответила на его чувства, и он начал мочить всех без разбору. Так, первая у нас кто погибла? Веста. Надо уточнить, были ли у нее отвергнутые навязчивые поклонники.
Лика схватила телефон и принялась опять звонить подруге. Вся эта история так сильно ее измотала, что хотелось лишь одного – чтобы все наконец закончилось. А тут не заканчивается и не заканчивается. Наоборот, лишь больше запутывается. Новая смерть… Сидеть и безучастно за всем наблюдать – это выше ее сил.
– Абонент отключен или находится вне зоны действия сети.
«Елки-палки, да куда же она пропала?» – встревоженно подумала Лика и набрала домашний номер Сухановой.
– Мама на показе. А кто ее спрашивает? – серьезно уточнила Лерочка. – А, привет, Лика! Да нет, не скучаю. Поужинала и слушаю музыку.
У Вронской гора с плеч свалилась. Цела Ирина, работает, и то ладно.
Жажда действий распирала ее настолько, что Вронская, не найдя себе другого занятия, засела за составление плана нового романа.
Она всегда делала подробный синопсис будущей книги. Натура увлекающаяся. Может забыть на страницах парочку бесхозных трупов, изменить по ходе действия цвет волос героев и не связать концы с концами.
Набрав «Глава 1, эпизод 1», Лика закрыла глаза. Новая книга всегда начиналась с каких-то смутных картин, постепенно приобретавших четкость и превращавшихся в увлекательное кино.
В памяти всплыло лицо Ника…
– Что ж, это интересно. Про геев я еще не писала, – пробормотала Лика. – Конечно, я про них ничего не знаю. Но источник информации под рукой, надо только наладить с ним отношения.
Внезапно она треснула себя по лбу. Да книга тут совершенно ни при чем! Ник! Вот тот человек, который ответит на все ее вопросы. У него так просто выяснить, был ли у Весты навязчивый поклонник, не преследовал ли других девушек-моделей какой-то человек явно неадекватного поведения. И он не такой бука, как Наташа Захарова. Не станет бросаться на ее локоны с ножницами, как Лена Быстрова. С Ариной вообще не о чем разговаривать, у девчонки лексикон Эллочки-людоедки.
Лика еще раз перезвонила Лерочке, выяснила номер Ника и, глубоко вздохнув, выпалила в трубку:
– Привет, Лика Вронская беспокоит. У меня появились кое-какие идеи насчет всех этих убийств. Хотелось бы с вами поговорить. Можете ли вы со мной встретиться?
На том конце провода воцарилось молчание, и пришлось повторить:
– Можете ли вы со мной встретиться? В любое удобное для вас время.
– Хорошо, – со вздохом ответил Ник. – В конце концов, у меня сегодня день нелепых встреч. Приезжайте прямо сейчас. Адрес…
– Йес! – закричала Лика, отбрасывая телефон. – Получилось! Ура!
Сборы обычно не отнимали у нее много времени. Всех дел-то: натянуть джинсы и чистый свитер, накрасить ресницы, провести помадой по губам. Но теперь Лика поймала себя на мысли, что волнуется, не знает, какую одежду выбрать, как себя вести.
– Он гей, – пробормотала она, открывая футляр с тенями. – Он каждый день снимает потрясающе красивых девушек. Мне ничего не светит…
И все равно, пока добралась до Варшавки, минимум сто раз изучила в зеркале заднего вида свое накрашенное ярче обычного лицо.
«Что я за человек, – сетовала Вронская, набирая на домофоне номер квартиры Ника. – Почему мне всегда хочется того, что нельзя?»
Когда Ник открыл дверь, у Лики возникло лишь одно желание – срочно в постель. Целовать родинку над верхней губой, прижиматься к мускулистому телу, вдыхать свежий запах туалетной воды. Мужчина просто искрился сексом!
Она тряхнула волосами, пытаясь прогнать нахлынувшее мучительное вожделение, потом вспомнила противную учительницу математики, подумала о войне…
«Помогло, как всегда», – обрадованно отметила Лика, снимая туфли.
– Давай, наверное, на «ты»? – предложил Ник, откидывая с лица вьющиеся пряди. – Мне так удобнее.
– Мне тоже!
– Ты кофе на ночь пьешь?
– Литрами!
– Литров не обещаю, но чашечку сварю. Ты пройди пока в зал.
Сгорая от любопытства, Вронская завертела головой по сторонам. Фотографии на стенах. Странные. Не обнаженные мужские торсы, которые было бы логично обнаружить в квартире гея. Кусочек железнодорожной колеи, ржавый рельс, ветхая шпала. И еще один снимок – на первый взгляд, просто груда металлолома. Но стоит посмотреть на фотографию пару секунд – и проявляются звенья цепи. Фантастика – оживают, шевелятся, кажется, еще миг, и затянут в свои металлические проржавевшие объятия…
Подойдя к книжной полке, Лика с завистью присвистнула. Альбомы по фотографии ее прельщают в меньшей степени, но какая потрясающая библиотека на французском! Золя, Бальзак, Дюма, Селин, Сартр.
«Наш человек, – одобрительно подумала Вронская. – Я тоже обожаю Францию и все, что с ней связано».
Бросив украдкой взгляд на дверь – нормально, кофе еще не тащит, – Лика извлекла какие-то лежащие на книгах бумаги.
