Алла Полянская - Вдвоем против целого мира
– И что же?
– Да ты глянь, Дэн. – Виктор придвинул к себе фотографии из альбома Оржеховских. – Смотри, вот Лиза и Соня Шумиловы. Что ты видишь?
– Красивые девочки.
– Очень красивые. – Виктор кивнул. – Вот Дариуш Андриевский. Видишь?
– Да. Хорош.
– Именно. – Виктор значительно поднял указательный палец. – А теперь вспомни остальных – Миронова, Ерофеева и эту, как ее… Машу, с сиськами такую. Помнишь, какое впечатление они произвели на нас, когда мы впервые увидели эту компанию?
Реутов помнил. Когда они, приехав на вызов, подошли к озеру, в беседке сидели люди, которых можно было смело снимать в кино или рекламе, рисовать с них иконы и прочие портреты, они годились быть запечатленными для поколений. Совершенные тела, прекрасные лица. Даже Ерофеев, черты которого не отличались правильностью, выглядел впечатляюще.
– Ну и что?
– А то! – Виктор потряс фотографией Лизы. – Родители-то, да и дедушки-бабушки – обычные, даже где-то невзрачные ботаны! Ну, Наталья Шумилова исключение, и можно предположить, что девочки похожи на нее, хотя не особенно похожи, она словно их бледная копия. И, конечно же, Филатова. Ее лицо по сей день считается прекраснейшим из всех лиц, мелькающих в модельном мире. А ведь ни у кого из родителей этих детей нет такой внешности, понимаешь? Они, я повторюсь, самые обычные, вполне заурядные люди. А тут потомство как на подбор, ты видишь?! Ну, ладно, в случае с Шумиловыми сгруппировались гены – там мать красавица. Но остальные-то? И у каждой мамаши в карточке пометка о приеме какого-то препарата в период беременности. Вот он, общий признак. Старик Шумилов создавал вещество, способное каким-то образом влиять на группы генов. И ради этого он не пощадил даже собственных внучек, не говоря уже о невестке.
Реутов молча смотрел на фотографии. Конечно, Виктор прав. Вот оно – то, что все время вертелось в голове, но не находило правильной формулировки. И пусть версия Виктора кажется фантастической, она очень многое объясняет.
– А если есть один признак, то есть и другие. – Виктор подошел к своему столу, попутно прихватив из холодильника банку с пивом. – Я тут покопался в Интернете, почитал об аутизме. Это, оказывается, спектр самых разных расстройств, а не что-то одинаковое у всех. И есть вот такая штука, Дэн, – синдром Аспергера. Слыхал когда-нибудь?
– Нет.
– То-то и оно, что нет, а я в Интернете наткнулся. Вернее, моя Раиса нашла, я ей рассказал об этом деле, ты же знаешь, она всегда интересуется. Ну вот, она решила вникнуть в суть проблемы и нашла. – Виктор откупорил банку и сделал глоток. – Пиво, брат, влияет на мои мозги как допинг, честно тебе говорю. Так я о чем тебе распинаюсь, собственно. Вот эта штука – синдром Аспергера – имеет тоже свой спектр расстройств. У таких людей выделяют высокий интеллект, а также неспособность к стойким социальным связям и состраданию.
– Социопаты?
– Да. – Виктор отхлебнул пива и повернулся к напарнику. – Синдром Аспергера тоже бывает с проявлениями разной интенсивности. То есть если он выражен слабо, то человек может жить обычной жизнью, просто он трудно входит в социум и не проявляет некоторых чувств, они у него отсутствуют. А многие замыкаются, потому что выразить свои эмоции через общение не могут. У таких людей очень развито воображение, они часто становятся писателями и художниками, музыкантами – и тогда их странности списывают на то, что это просто «творческая личность». Вот такие закидоны, да. А на самом деле талант – это отклонение от нормы, расстройство психики, и чем талантливее человек, тем сильнее у него это отклонение, вот он и фордыбачит разное. Просто мы привыкли считать, что отклонение в психике – это шизофрения там или буйное помешательство, смирительная рубашка и обитая войлоком палата, слюни и галлюцинации. А вот и нет! Проявления аутизма более широкие, чем мы думаем, и не всегда диагностируются, особенно в легкой форме. Дети с синдромом Аспергера с трудом создают и поддерживают дружеские связи, например. Они просто не знают, как это делать, у них отсутствуют нужные эмоции, либо же они не понимают, как их выразить. Часто такие люди замкнуты, живут в собственном, ими же созданном мирке, потому что остальное человечество напрягает их и повергает в недоумение. Никого не напоминает?
– Соню…
– И Соня, и Дариуш, и покойная Филатова, даже Ерофеев и Илья Миронов, и Маша – они все аутисты с различной степенью синдрома Аспергера. Они более ранимы, чем остальные люди, потому по сей день убитый кот и испорченная клумба для них трагедия, но они не говорят об этом и не выражают свои эмоции, потому что не знают, как это делается. Так и таскают этот груз в себе и отгораживаются от остального мира как умеют. И я не думаю, что Соня, которая постаралась забыть многое, все-таки окончательно забыла то, как с ней обходилось ее семейство, а поскольку люди с синдромом Аспергера, я повторюсь, часто не знают, как выражать свои эмоции, они держат их в себе, копят. Ты понимаешь, Дэн? Ни к одному из них нельзя подходить с обычной меркой! Они все страдают психическим расстройством, хотя и не диагностированным, вряд ли когда-нибудь вообще вставал вопрос о диагнозе, ведь в общем и целом они вполне нормальные и социализированные люди, но особенности их мировосприятия – прямое следствие того, что проделывал над ними профессор Шумилов и его коллега доктор Оржеховский. С одной стороны – внешнее совершенство и высокий интеллект, с другой – вот это все. Социопаты, все до единого.
– Кошмар какой-то. ГМО для генотипа.
– Кто бы спорил. Да, эти ребята – мутанты. И мутация вызвана искусственно. – Виктор вздохнул. – Жаль, сукин сын подох уже, я бы ему морду пригладил, не посмотрел бы, что старик. Оржеховский тоже хорош…
– Вряд ли все эти женщины знали о проводимом над ними опыте. – Реутов поднялся, подошел к холодильнику и тоже достал банку пива. – Они доверились Оржеховскому, потому что он хороший врач, и вообще они все знали его с детства, а он предал их доверие. Собственной дочери он препарат не давал – побоялся, гад, а чужим – запросто. Кто знает, какими бы родились эти дети без препарата – может, не такими красивыми, не такими умными, но то, что они бы не стали прятать труп несчастной девочки, чтобы посмотреть, как он разлагается, я отчего-то уверен.
– Согласен. – Виктор посмотрел в окно. – Устал я что-то, Дэн. Поеду домой к Раисе. Завтра дети возвращаются, устрою-ка я ей ужин при свечах.
– Езжай, Вить. – Реутов допил пиво и тоже встал. – А я, пожалуй, съезжу в Научный городок, кое-что выясню.
– Знаю я, что ты хочешь там выяснить. – Виктор заржал. – Да, брат, сиськи у нее… да и все остальное тоже! Я бы… ух! Но я домой, к жене, а ты давай-ка съезди, проветрись.
Посмеиваясь, Виктор вышел из кабинета, и его шаги затихли на лестнице.
Реутов спрятал документы в сейф и запер его. Что-то нужно купить, ведь Соня привезла ему обед, и вообще он едет в гости. Цветы? Это не свидание. Пока, по крайней мере. Торт? А что, если Соня равнодушна к сладкому? Да и слишком уж нарочито это будет, словно он и правда едет в гости, а он не хочет, чтобы Соня так думала. Пусть думает, что он просто мимо проезжал или приехал по делу.
Реутов запер кабинет и вышел из здания.
Хорошо, что на свете есть кошки. Он купит что-нибудь котенку, и это будет уместно, ненарочито и однозначно понравится хозяйке.
* * *Дождь начался внезапно. Капли стучали по крыше, заскакивали в открытое окно, и Соня закрыла рамы, оставив открытыми форточки. Котенок сразу потерял интерес к воробьям во дворе и прыжками понесся в дом, Соня подхватила его на руки – тяжеленького, с влажной рыжей шерсткой. Котенок тронул лапкой ее щеку и изъявил желание быть отпущенным на свободу. Соня поставила его на пол, и он деловито направился к миске – заедать стресс, причиненный водой, которая вдруг ни с того ни с сего упала с неба.
Соня вошла в гостиную – на диване лежал ее ноутбук, она улеглась рядом с ним, а котенок запрыгнул к ней и, повозившись, уснул среди подушек. Он совершенно освоился и даже немного подрос за эти дни, и уже сам умеет карабкаться куда хочет. С его появлением в жизнь Сони пришел покой, словно уравновесилась какая-то бесхозная часть ее души.
Новый роман выливался на страницы легко, он всегда был где-то там, в параллельном измерении, и теперь Соня стала неким порталом, через который эта новая реальность вырастала в нашей реальности, шаг за шагом создавая новый мир, в который могли теперь войти люди. Вот долина Белых Цветов, место обитания Предвестников, вот Озеро Мертвых Фей, через которое маг вызывает самые страшные заклинания, способные разрушить мир.
Соня встала и прошлась по комнате. Эмоции, которые она испытывает, создавая свои книги, ищут выхода, но она не знает, как это сделать. Дождь за окном набирает обороты, и Соня думает о том, что не худо бы что-то приготовить на ужин, ведь сегодня она собирается посидеть в одиночестве, новый роман настоятельно требует выхода.
