Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Оставалось только пожаловаться своему любовнику на мужа, и все, Борис выставит ее с вещичками на выход.
— Пойдем, милая, ты просто устала… — И Борис, пользуясь своим правом супруга, вывел ее из кухни.
Они молча дошли до двери в комнату Наташи.
— Ты устала, дорогая. Ложись спать. Завтра поговорим.
— Я тебе что, провинившаяся дочка, порка которой откладывается на завтра? — прошипела, с трудом сдерживая слезы, Женя. — Ты как со мной разговариваешь? Ты какое имеешь право заставлять меня ложиться спать в кровать Наташи, вместо того чтобы разбудить и вытряхнуть твою клиентку оттуда?
— Прекрати уже, прошу тебя. У нас полон дом гостей. Не надо.
— Еще скажи, что это твой дом, а я — твоя жена. И все здесь твое, а я так, просто мимо проходила… — не унималась Женя. — Иди и сам ложись в Наташину постель. Не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что ты уже там побывал!
И с этими словами Женя, оттолкнув от себя собиравшегося обнять ее мужа, быстрым шагом направилась в сторону своей комнаты, той самой кельи, где ее уже никто не мог потревожить. Распахнув дверь, она собралась уже было запереться там, когда твердая рука Бориса, следовавшего бесшумно за ней, остановила ее.
— Подожди… — Он был с ней чрезвычайно терпелив и мягок. — Я просто не подумал, когда отправлял тебя спать. Сначала покажи всем гостям, где они будут спать.
— Они и сами все знают. Хованский уже спал в своей комнате, а Журавлев с Ребровым знают, где им ночевать, не в первый раз остаются. Еще вопросы будут?
— Да. — И Борис с силой притянул ее к себе.
Женя зажмурилась, ей показалось, что он собирается ударить ее. Но крепко обнял ее и собирался поцеловать.
— Я не хочу… не хочу! Отстань от меня! Ты что, на самом деле думаешь, что я принадлежу тебе, как этот дом? Да я в любую минуту уйду отсюда, и никто меня не остановит. Я не могу оставаться в доме, где меня не любят и не уважают. Где позволяют каким-то девкам спать в моей кровати, где со мной обращаются как с нашкодившим ребенком. Думаешь, тебе все позволено? Скажи еще, что отберешь у меня Мишу!
Он мог бы ей, конечно, ответить грубо, попытался бы ее поставить на место, но он не сделал это.
— Прости меня, Женечка. С Тамарой вышел перебор. В том смысле, что я изначально должен был взять хлопоты о ней на себя, а я вместо того поставил тебя в неловкое положение. Просто надо знать Тамару… У нее дурной характер, она вообще порой бывает несносна…
Женя слушала его и не верила своим ушам. Как же хорошо он знает свою клиентку!
Но пока решила не перебивать, пусть выскажется, а может, и проговорится, скажет лишнее.
— Ты пойми, Женечка, Тамара — серьезная клиентка. И платит большие деньги за то, что мы прячем ее здесь. Что же касается твоих неудобств, то в качестве извинений я могу исполнить любое твое желание.
И Женя, не моргнув глазом, словно была готова к такому предложению, ответила:
— Купи мне дом. Чтобы он был только моим. Чтобы, когда мне захочется побыть одной, вот совсем одной, я смогла бы там пожить. Я знаю, ты подумал о том, что я хочу развода. Но это не так. Я люблю тебя и не хочу с тобой разводиться. Просто дай мне свободу, отпусти меня, не разводясь, и все останется по-прежнему с той лишь разницей, что я время от времени буду жить там. Мне необходимо личное пространство. И одной комнаты, вот этой комнаты здесь, в этом доме, мне мало. Миша с няней всегда будут с тобой, об этом можешь не беспокоиться. Я же нечасто буду отлучаться.
Когда она все это произнесла, то поняла, что причинила Борису боль. Но сам виноват, нечего было защищать клиентку, надо было в первую очередь позаботиться о душевном спокойствии жены.
— Ты хочешь повторить подвиг Наташи? Хочешь бросить нас? — нервным фальцетом спросил уязвленный ее просьбой Борис.
— А ты представь, что я пригласила к нам в дом какого-нибудь своего друга-приятеля и уложила его спать в нашу с тобой постель. И это притом, что в доме полно комнат. Как ты к этому отнесешься? — Женя с силой ударила руку Бориса, которой он снова собирался ее приобнять. — Отвечай!
— Возьму его за шкирку и вытряхну из кровати, — не задумываясь, ответил он.
— Теперь понял?
— Да, понял. Я же извинился. Но объяснил, почему вынужден терпеть ее выходки. Она заплатила большие деньги. И будет платить дальше.
— Дом! Мне нужен свой дом. Где-нибудь поблизости.
— И как часто ты будешь там уединяться? — Теперь уже Борис, не в силах скрывать свои чувства, откровенно грустил, представляя себя в новых условиях семейной жизни.
— Да откуда мне знать! — Женя и сама удивлялась своей жестокости, но и уступать не собиралась.
В кои-то веки она затеяла этот разговор и теперь не собиралась отступать. Знала, понимала, что назревает громадный конфликт, что Борис это так не оставит, что тоже призадумается, а нужна ли ему такая жена, но решила дождаться его решения.
— Но разве ты не понимаешь, что так нельзя… — растерянно, что так не шло ему, проговорил он. — И откуда мне знать, будешь ли ты там одна.
— У меня, знаешь ли, тоже могут быть друзья. А откуда мне знать, как и с кем ты проводишь время в Москве, когда говоришь, что уезжаешь на работу. Ты встречаешься там с людьми, ходишь по ресторанам, может, среди твоих клиенток есть красивые молодые женщины… И ты при этом чувствуешь себя совершенно свободным. А я? В какое положение поставлена я? Должна сидеть дома и находиться под твоим постоянным контролем.
— Женечка!
— Что «Женечка»? Разве я не права? Ты выезжаешь отсюда утром и растворяешься в огромной Москве, возвращаясь иногда почти ночью. И я не знаю, где ты и с кем, чем занимаешься. Может, у тебя десять любовниц, а я и не в курсе.
— Но у меня нет любовниц, — тихо произнес, оскорбленный ее предположениями, Борис.
— Ты хозяин здесь, и этим все сказано, — отрубила она. — А теперь представь себе, что этот дом был изначально моим. И что это я — известный московский адвокат, зарабатывающий миллионы, а ты — мой бывший садовник или водитель, в которого я влюбилась и вышла замуж. И вот я каждое утро уезжаю на работу, а ты остаешься с ребенком дома. Тебе понравилась бы такая жизнь?
— Ну, если бы я раньше был садовником, а потом стал мужем миллионерши, то да, безусловно, понравилась
